Марамак Квотчер - Второй Беличий Песок [СИ]

— Посиди-ка на хвосте, — цокнул Баклыш, зевая, — Это что получается, и ночью топить?

— Сто пухов! — бодро ответствовал дед, — Вслуху чего следует начинать сурковать прямо сейчас.

— Это как? — удивился грызунёнок.

Бронька показал, как: возле штабеля дров имелся навес для отдыха, как раз в пух — с сеткой от мошкары и сидячим ящиком, набитым мхом, в котором удобно дремать. Там же на полке стоял будильник, устроеный попроще: грызь перемещал наверх рычаг с грузиком и переворачивал водяные часы. Когда из часов выливалась вся вода, рычаг соскакивал и бил в металлическую чашку, как в колокол. При должной сноровке грызи ухитрялись всю ночь не то чтобы бдить, а просто спать! Чтобы бросить полено пару раз в килоцок, требовалосиха от силы двадцать шагов туда-сюда, после чего суркуй себе дальше.

В избе такая же будилка была у Баклыша, и грызунёнок выбегал слушать, как работает колесо и черпаки, чтобы не отвлекать деда. Поскольку натасканности у них пока ещё не было, Бронька и решил перейти в режим заранее, а не только ночью. Так и поехали — усаживали хвосты в ящики и дремали, а когда раздавалось «блуммм!» — шли сделать действие, взводили будак, и всё заново. Из жестяной трубы над навесом мерно вываливался серый дым, стелившийся над болотом, а кипящий котёл подавал пара в цилиндры, и механизм крутился. Бронька задался было вопросом, на сколько хватит воды в котле, но не стал, потому как всё равно не полез бы, не знаючи тонкостей, заправлять его. Прямо во время такого бдения было легко и покормиться — да хоть борщ сварить, не то что орехов погрызть — чем пуши и воспользовались на сто пухов. Всмысле орехов, а не борща.

— Кстати о пеликанах, — цокнул Баклыш, — Борщ они тут тоже лупцуют, по столу в избе слышно. Вроде бы на Керовке есть кухня, где его сразу в чанах варят, а потом с поездом отправляют.

— А почему бы и нет? — ответил Бронька, — Борщ для грызя полезен, проверено.

— А трясти тут не так и напряжно, — заметил грызунёнок.

— Это на пару дней не напряжно, пока ничего разваливаться не начало, а оно начнёт, уж поверь мне. Как цокала твоя мама, платформа в среднем только чуть больше половины времени работает, а остальное — стоит на ремонте. Хотя один пух, пока она стоит — в пруду накапливается тар, так что это не критично.

— Да и вообще, что теперь, весь пух из хвоста выдернуть, раз тар? — резонно цокнул Баклыш, — Ну есть он, это в пух, но ведь больше чем надо — не надо.

— Поперёк не цокнешь.

Грызи, мелкий и крупный, то и дело подходили потаращиться ушами на корыто, куда сливался уже отфильтрованный тар из отстойника — жижа жижей, и всё тут, а сколько подъёма хохолов! Из корыта потом жижу ещё закачивали в осушитель, где окончательно избавляли от воды, чтобы не возить лишнего, но это следовало точно оставить до прихода натасканных пушей. Пока же трясы трясли, солнце стало закатываться. Уже в сумерках по путям пришёл Макузь, и грызи прокатились по смеху уже на три морды, потому как им было смешно.

— Ну вы дали! — цокал Макузь, отдышавшись, — Пошли трясти на платформу, оягрызу!

— Так дома Реча с бабушкой, горох ни-ни! — пояснил Баклыш.

— Да понятно, пуховые щёки, — грызь погладил сына по ушам, — А мне Ситти такая цокает — сходил бы прочистил моему бате, почём перья. А йа цокаю, до Щенкова сгонять не ближний свет…

Покатавшись по смехам, грызи вернулись к теме; Макузь вспушился и пройдясь по платформе, убедился, что всё в пух. Затем он уточнил те вопросы, которые могли быть непонятными, чтобы эт-самое и всё такое, тобишь для хрурности. Которая, в данном случае, выражалась в конкретном количестве не менее конкретного тара, накачанного в хранилище.

— Да со всех сторон туда! — ткнул в пух на хвосте Макузь, — По многим областям теперь с таром будут сидеть, там где раньше сидели без тара, а щенковской области вот такенное развитие для хузяйства.

— Такое? — показал лапами во всю ширь Баклыш.

— Чуть побольше. С такими делами можно будет и вторую серию учгнезда построить, и много чего ещё! — мотнул ушами Макузь, — Да хотя бы взять скворков, зуда-зуда бу-бу-бу… Без направляющей для тряски, каковой является тарное хузяйство, они могли бы отчебучить чего.

— Скворков… — хмыкнул Бронька, полуприкрыв глаза и покачиваясь на краю сурящика, — Ты знаешь, что в этом году в Щенкове буча была?

— Теперь знаю, — резонно цокнул грызь, — А что за?

— Потом наверняка цокнут, как дойдёт. Там эти, собственники, — с нескрываемым сарказмом цокнул Бронька, — Ну знаешь этих хвостоголовых?…

— Вообще-то нет, — хихикнул Макузь.

— А, ну да, откуда тебе. Повезло. Собственник — это когда у зверя крышу сносит по поводу его норы, ну а где нора там и огород вокруг, понимаешь? Бегает как собака цепная вокруг, на всех кидается…

— Не, не понимаю, — прямо цокнул Макузь, — Это как?

— Это хорошо, что не понимаешь, — катнулся по смеху Бронька, — Но это уж так, поверь мне. Ну вот, стали эти недогрызки собираться протестовать, против того что никто не уважает их собственность…

— Что уважает? — округлил глаза Баклыш.

— Пфф… просто считай, что у некоторых грызей не стало хватать орехов в голове. Поскольку по одиночке на них чихали и смеялись над, они стали собираться в толпы и орать, но так над ними смеялись вместе, и вся разница, и так же чихали, что неудивительно. Тогда самые больные хорьки собрались и захватили контору, где районный цокСовет…

— Данунапух?? — вскинул хохолок Макузь.

— Вот именно. С оружием в лапчонках, кстати цокнуть, — поморщился Бронька, — Ты же знаешь, по Щенкову хоть с пушкой ходи, всем попуху. Ну вот они ружей да пистолей понабрали и засели в конторе. Раждак Утков, который из милиции, чуть пулю не схлопотал, когда пошёл доцокиваться.

— Пуха себе! Йа с ним чай вместе в столовке пил! — припомнил Макузь, — Ну хоть не схлопотал?

— Хитрое грызо. Он доцокиваться пошёл вечером, со стороны заката, так что не видно нипуха, а на башку привязал шапку в виде башки, — Бронька опять заржал, но взял себя в лапы, — Ну когда он им и цокнул прямым текстом, что они гузла, влепили ему в фальшбашку три пули. Плюшевой башке, как понимаешь, это не вредно.

— Ну и?! — обалдело цокнул Баклыш.

— Что ну и, — фыркнул Макузь, — Пришла трясина и всех вынесла вперёд хвостами.

— Да ну на пух, влапную штурмовать никто не полез, хотя и окружили почти сразу. По каналу артиллерийский пароход подошёл, который «Гарантийный», и прямой наводкой…

— Даже жалко, что йа этого не видел, — цокнул Макузь, представив.

Милицейский артпароход «Гарантийный» был один из двух, бдящих в Щенкове. Благодаря наличию каналов и малой осадке и габаритам судов, они могли заходить практически в любые районы цокалища и производить действия вроде тех, что были только что упомянуты. В отличии от громоздких орудий на колёсном ходу, которым долго карабкаться по дорогам, пароходы подходили незаметно, что и вызывало профит. Грызи ещё посидели и помотали ушами в апухе, недоумевая, как могло прийти на недоумие сделать то, что сделали хулиганы-покойники.