Виктор Емский - Шмордонские игры [СИ]

Пахан, подойдя к свистону вплотную, остановился и уперся взглядом в нетрезвые глаза святого отца.

— Но у него не было паспорта, — как-то неуверенно сказал свистон.

— А ты, святой отец, что, шморовизор не смотришь? — прошипел Пахан. — Газет не читаешь? Да рожу лорда Крокозябла (простите — лицо) разве что на рекламных плакатах не рисуют! Ты в собачьей будке живешь? А зачем тебе его документы понадобились? Паспорта́ полиция проверяет! А твое свистонское дело — в душах ковыряться!

Начальник полиции уже орал в лицо отцу Эндульгену. Тот, пятясь к двери, ритуально свистел носом и испуганно моргал. Пахан, наступая, продолжал:

— Я тебя посажу за превышение должностных иерархических полномочий! Хочешь документы проверять — снимай свое фиолетовое тряпье и иди в полицию работать!

Неожиданно для свистона его нос оказался зажатым в пальцах руки начальника полиции.

— Ай! — взревел Эндульген, роняя посох на пол.

Пахан плавно опустил руку с зажатым в ней носом вниз (отчего святой отец вынужден был сложиться в поясе пополам), сделал ею полукруг, и голова свистона застыла как раз напротив открытой двери. Начальник полиции разжал пальцы, сделал шаг назад, хорошенько размахнулся ногой и выдал отцу Эндульгену потрясающей силы пинок.

— Вон!!! — оформил действие его вопль.

Из груди свистона вырвался хриплый выдох, и он, сверкнув напоследок изумленными глазами, вынесся в коридор, откуда тут же послышался треск ломаемых его телом стульев. Пахан, подобрав с пола посох Эндульгена, вручил деревяшку сержанту, с удовольствием наблюдавшему за действиями своего начальника, и приказал:

— Этой дубиной проводи святого отца к выходу, а потом верни ее ему. Перед тем, как распрощаться с этим энтузиастом-общественником, не забудь выполнить контрольный удар по его тупой башке.

Сержант, козырнув, выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь. Несмотря на шумовую изолированность кабинета, из коридора все равно стали доноситься звуки тупых ударов и вопли отца Эндульгена, постепенно удалявшиеся в сторону выхода из здания.

Квас Ядреный тем временем подвинул к лорду Крокозяблу стул и участливо предложил:

— Присаживайтесь, господин посол.

— Вряд ли он сможет, — сказал Пахан Родимый, критическим взглядом осматривая спину Крокозябла.

— Сможет, — авторитетно заявил Квас. — Место, на котором сидят, у него не обгорело. Потому что в трусах…

— Да что вы все ко мне пристаете? — возмутился Крокозябл, усаживаясь на стуле. — Нигде я не обгорел! Лучше объясните мне, почему я оказался здесь?!

— Потому что вы сами в этом виноваты, — ответил Квас. — Я понимаю, что новый Договор никак не ограничивает вас в свободе передвижений, но если б вы заранее сообщали нам о своих туристических маршрутах, то никогда бы не попали в такую ситуацию. Кстати, где ваши документы?

— Их украли на пляже, пока я купался! — с негодованием сообщил посол. — Никакого порядка у вас нет. В Шмордоне такого никогда бы со мной не случилось. И чемоданчик с дипломатической почтой стащили тоже! И шморофон…

— Не переживайте, — успокаивающе сказал Пахан. — Мы обязательно найдем.

— Надо вернуть чемодан как можно скорее. Я крайне заинтересован в этом.

— Мы тоже! — согласно кивнул головой Квас.

— Что «тоже»? — не понял Крокозябл.

— Заинтересованы в его находке, — пояснил Квас. — Он же набит шмордонскими секретами и шпионскими явками! Мы чемоданчик найдем, почитаем, а потом сразу же вернем вам.

— Не имеете права вскрывать дипломатическую почту! — истерически взвизгнул шмордонский посол. — Чемодан опечатан!

— Не переживайте вы так! — ласково произнес Квас. — Мы же знаем, что вы — шпионский резидент. И ничего вам не делаем. И вы будете знать, что почта вскрывается. И тоже ни черта сделать не сможете. Это же законы жанра!

Крокозябл, надув губы, перевел взгляд на Сексота, тихо сидевшего в углу с видом, будто ничто его не касается. Квас, подойдя к шпиону, взял того за опухшее от произведенной ранее экзекуции ухо и, повернув его голову в сторону шмордонского посла, поинтересовался:

— Ты знаешь этого человека?

— Первый раз вижу, — ответил Сексот.

— Как бы не так! — проскрипел противным голосом Крокозябл, не простивший Сексоту последнего разговора. — Это самый натуральный шмордонский шпион. Руководитель диверсионной группы, заброшенной на Дубарь перед последней войной. У него в контраджасе, на котором он пиликает, спрятана переносная радиостанция.

Осознав, что его предали самым гнуснейшим образом, Сексот, наполнившись злобой, закричал:

— Да он сам шпион! Это резидент шмордонской разведки в Джаппурии! Его нужно с позором выслать к чокнутым императорам!

— Заткнись! — прикрикнул на шпиона Квас. — Господин посол, если Сексот шпион, зачем же тогда вы его сдали?

— Он никудышный агент, — заявил Крокозябл. — Шавка, неспособная принести пользу империи. Можете засадить его на полную катушку. А когда отсидит, не забудьте выслать в Шмордон. Родина ему все припомнит!

— Козел! — резюмировал Сексот и принялся с гордым видом смотреть в окно.

— Верните меня на пляж, — потребовал Крокозябл. — Там осталась моя одежда. И дайте связаться с посольством. У меня нет ни тагрика, потому что кошелек лежал в одном кармане с паспортом.

— Все сделаем в лучшем виде! — вмешался Пахан Родимый. — Сейчас я дам вам сержанта. Он доставит вас на пляж, а затем проводит в отель. В посольство сообщим немедленно. Отдыхайте, а как только мы найдем чемоданчик, тут же сообщим вам.

Пахан, выглянув в коридор, позвал сержанта. Полицейский предложил Крокозяблу следовать за ним, и они покинули кабинет. Как только дверь закрылась, Квас обратился к Сексоту со словами:

— Ну, вот тебя и почи́кали!

— Я не шпионил в пользу Шмордона, — ответил Сексот. — Потому Крокозябл меня и слил. Я занимался творчеством! Мною придумана целая идеология, облаченная в музыку! Это прорыв в искусстве!

Он помолчал немного и вдруг спросил заинтересованно:

— Как вы думаете, суд учтет мои заслуги перед Джаппурией?

— Учтет-учтет, — ответил довольный Квас. — Надо только покаяться и сдать всех шпионов, о которых знаешь.

— Я готов! — воскликнул Сексот. — Расстегните мне руки. Я изложу все письменно.

— Вот так бы сразу, — рассмеялся Квас, снимая браслеты с рук бывшего шпиона. — А то заставляешь пожилого человека тяжеленным томом махать! Думаешь, это легко?..

Прибыв на пляж, Крокозябл с сержантом поняли, что оказались они там вовремя, потому что в кучке одежды, оставленной послом, рылась какая-то неопрятная старуха. На песке рядом с ней стояли две громадные полотняные сумки, из которых торчали кукурузные початки и сушеные рыбьи хвосты.