Елена Ахметова - Паргелий [СИ]

Но чисто по-человечески понять и принять это я все равно не могла.

— Рад, что мы поняли друг друга, — кивнул в ответ король. — О помолвке будет объявлено после обручения Их Высочеств, думаю, как раз на балу в честь этого знаменательного события. Я прикажу Найджелу подготовить контракт.

— Контракт? — я удивленно приподняла бровь. — Я думала о храмовой клятве.

— Контракт, — повторил Его Величество. — Вы все-таки выходите замуж за отпрыска королевской крови, сестра Мира. Я считаю необходимым заранее согласовать все условия. Кроме того, в контракте будет также упомянута ответственность Храма за его воспитанницу.

Я вздрогнула и уставилась на него.

— Разумеется, — нарочито спокойно согласился Рино, адресовав мне предупреждающий взгляд — но я уже расслабилась, повторно кивнув.

— В таком случае, я должна навестить Верховную жрицу и получить ее благословение, — только и сказала я.

— Хорошо, — помедлив, согласился король. — Вам придется подождать, пока не подготовят контракт. Верховная жрица должна будет ознакомиться с его содержанием и подписать как полномочный представитель одной из сторон. Кроме того, моей невестке полагается небольшой отряд охраны. Думаю, через два дня все будет готово.

«Небольшой отряд охраны» тщательно проинструктируют касательно моей персоны, а Храм в случае малейшей промашки разнесут по камешку, можно не сомневаться.

Я стиснула зубы и кивнула, соглашаясь.

Сложнее всего оказалось выставить из гостиной Рино: новоиспеченный жених был твердо уверен в необходимости своей компании на ближайшее время — будто чуял. В конце концов я, не выдержав, прямым текстом послала его к дворцовому врачу, поскольку самостоятельно ликвидировать все последствия отравления и в самом деле не могла, и ищейка, помявшись и покружив вокруг облюбованного диванчика, все-таки ретировался.

Я же, выждав несколько минут, отправилась в спальню, где провела крайне поучительные полчаса, пытаясь превратить дверь гардеробной в единый монолит с каменной стеной. Ничего толкового не вышло: нарисованная мелом пентаграмма получилась кривоватой, и местами слияния просто не произошло, — но главной цели я достигла. Дверь заклинило намертво.

Еще четверть часа ушла на то, чтобы стереть пентаграмму и соорудить на кровати уютный кокон из подушек и простыней, со стороны единственного оставшегося входа смотревшийся как очертания человеческого тела, с головой укрытого одеялом. Закончив, я задержалась перед помпезной вазой. В ней по-прежнему стояли самые обычные полевые ромашки, которые, наверное, уже никогда не покажутся мне обычными.

А потом я вернулась в гостиную, вытащила из-за комода давным-давно — целую вечность назад — собранную сумку, выудила из нее первую попавшуюся монетку, чтобы не звенеть мелочью в ответственный момент, и, крадучись, отправилась в сторону дворцовых кухонь.

Рано или поздно меня найдут и, наверное, сразу же прикончат.

Но впутывать в это грязное дело мой Храм я не позволю.

На Хелле слыхом не слыхивали ни о Храме, ни о Равновесии.

После недели напряженной тишины в звездолете главный космопорт Тинана показался мне переполненным, непрерывно бурлящим адским котлом. Каждые несколько минут садился либо взлетал корабль. Нерегулируемые потоки людей растекались по узким огороженным дорожкам между ячейками для звездолетов. В толпе то шмыгали незаметные, отлично натренированные тени, — после чего прохожие с некоторым опозданием обнаруживали отсутствие кошельков и мелких ценностей, — то возникали красочные фигуры с яркими лотками, пытающиеся отнять у пассажиров наличность чуточку более законными способами. Маленький транспортный кораблик, на который я попала благодаря заступничеству Горина, потерялся в этом несусветном вареве, как крупинка соли в супе.

Я спустилась по сходням, пытаясь заткнуть собственную совесть, и помахала рукой команде.

Скорее всего, я больше никогда их не увижу. Частые длительные перелеты на сыплющемся от старости кораблике уже сделали свое дело: у всего экипажа постепенно проявлялись симптомы лучевой болезни, пока еще не причиняющие им особых неудобств, — но с каждым выходом в открытый космос будет хуже и хуже.

Наверное, внушение о необходимости заменить обшивку прозвучало бы гораздо убедительнее, если бы я хоть раз достала из дорожной сумки пентаграмму. Но они не должны были знать, кого везут. Оставалось только надеяться, что замечание случайной пассажирки возымеет какой-то эффект, — это было единственное, чем я могла как-то помочь. В остальном же помощь не помешала бы и мне самой.

Я не знала, куда идти и что делать. Это было до неприятного новое состояние.

Я выбрала конечным пунктом своего путешествия Хеллу, потому что здесь фактически отсутствовал таможенный контроль, и никому бы и в голову не пришло регистрировать прибытие храмовой жрицы. Впрочем, Рино наверняка сразу же сообразил, куда я отправилась, — больше такого беспредела, как здесь, нигде и не было, — но, к счастью, мало определить планету, чтобы точно знать, где именно искать сбежавшую посланницу Равновесия. Я выдам себя, только если сотворю совсем уж нереальную глупость. Например, если начну зарабатывать на жизнь единственным способом, который знаю. Или примусь ныть и страдать, ежеминутно вспоминая то о нелепых, но неописуемо трогательных ромашках, то о том, как ищейка напился, решив, что я решила провести ночь у Темера.

Я должна была взять себя в руки и начать новую жизнь. В качестве первого шага неплохо бы выбраться из космопорта, не расставшись с кошельком, достоинством и жизнью.

Вопреки моим опасениям, на доске объявлений не висели мои портреты с подписью в духе: «Разыскивается», — но это еще ничего не значило. Возможно, Его Величество просто не хотел поднимать шум. Ищейки зачастую склонны задаваться неуместными вопросами вроде: «А почему эта девчонка вообще разыскивается?» — так что король мог приказать паре-тройке доверенных лиц чисто случайно найти в канаве мою голову — и тут же ее потерять. Я твердо решила держаться подальше от канав и, на всякий случай покрепче сжав ремни дорожной сумки, окунулась в людской поток, тянущийся к пешеходному выходу.

Космопорт Тинана, вопреки всякой логике и здравому смыслу, почти вплотную примыкал к городу. Никто не горел желанием жить в такой близи от взлетающих и, что гораздо опаснее, приземляющихся кораблей, зато, по всей видимости, земля здесь стоила значительно дешевле. Поэтому сюда вытеснили частные заводики, скотобойни, кожевенные мастерские, автофлаксовые свалки и, разумеется, все магические учреждения — от экспериментальных лабораторий до младшей школы, у дверей которой я замерла, как в пепле запеченная.