Дэвид Вонг - Что за чертовщину я сейчас прочёл

Это мне кое-что напомнило. Я полез за телефоном, чтобы быстренько погуглить «Чудопарк».

Сиськи. Весь экран телефона сплошняком погряз в сисечном безумстве.

Возможно, вы искали: «Чоу До Парк».

Как оказалось согласно интерпретации, именно так звали одну весьма кореянскую, весьма порно и весьма звезду с весьма внушительными размерами. После сотен (если не тысяч) результатов в формате jpg, являвших собой сиськогранную персону Чоу До со всех сторон и ракурсов, мне удалось набрести на пару ссылок на местность в Акроне, Огайо — обычный парк без аттракционов и сахарной ваты, пара площадок для баскетболла, и на этом всё.

Дальше следовали только ссылки на аккаунты в социальных сетях, преимущественно — девушки с аналогичным именем. Ладно. Пойдём с другого конца.

Я попытался пробить людей, чья фамилия содержала бы в себе хотя бы намёк на буквосочетание «Нимфа» и довольно быстро обнаружил, что действительных результатов нет. Не удивлён, честно говоря.

Всё, я без понятия и без идей, что дальше. Может, Джонова часть плана выстрелит. Ну или он разнесёт половину города, как в старые добрые. Я уже начинал подмерзать, и мечта о том, чтобы снова устроиться в уютной постели. Одежда нагло липла ко всем впуклостям и выпуклостям моего тела. Я вздохнул, и двинулся дальше — к полкам со специализированными изданиями, некоторые из них в особой плексигласовой упаковке, некоторые — без, в зависимости от присутствия автора в смертном мире/на смертном одре.

Я почувствовал, что иду ко всем чертям на дно, когда увидел, почём нынче подписанная, в твёрдом переплёте копия «Страха Нет» Дина Кунца. Сто долларов. Дальше — Нил Гейман, «Песочный человек». Сто двадцать пять.

Подобные расценки у меня всегда вызывают только один вопрос. А чё б не разъебать башку об угол калорифера?

Подобная мысль и без того довольно часто посещала меня. Знаете ли вы, что люди, зарабатывающие меньше тридцати четырёх тысяч в год, имеют на пятьдесят процентов большую склонность заканчивать свою жизнь самоубийством? Я проверял.

Знаете ли вы, что в башку себе стреляют те семьдесят два процента, не сумевшие найти работу? Я слышал, как парень в ток-шоу на радио вёл дебаты о том, что люди на дотациях и веллфэре живут припеваючи, присосавшись к сиське государства, и это заняло мою голову на весь оставшийся день. Ирония человечества в том, что порой мы готовы разнести черепушку в клочья, лишь бы лишний раз не унижаться на собеседованиях в отделе кадров.

Немного отступая назад во времени — Джон и я сильно напились по поводу нашего юбилея выпуска, уже десять лет как прощай универ, да здравствует воссоединение корешей. Ну, на самом деле, мы не само воссоединение отмечали. Просто начали методично нахуяриваться с момента осознания «ебён батон, кажется, десять лет прошло, а мы всё в той же жопе, что и были».

— Знаешь, на что это похоже? — спросил Джон тогда. — Вознесение. Как в откровении Иоанна, когда всех праведников всосало в Рай прямым транзитом.

Он подразумевал ту самую точку невозврата, минувшую несколько лет назад, когда весь наш выпуск оказался на деле выпуском нищенок в свободную жизнь. Кампусные детишки, те, кто пошёл в сферу обслуги, просто безработные, сидящие дома — все из нас, двадцати-с-лишним-летних, делали одно и то же, ходили тусить в одни и те же места. У нас не было ни черта за душой, но мы были молоды и легки (не я), и никто от нас ничего не ожидал.

Но затем, один за другим, умники, амбициозные, богатенькие мажоры — все они резко начали свой подъём вверх по карьерной лестнице, обзаводясь жильём, семьями, ипотекой. Большинство из них уехало прочь, а те, кто остались — больше не объявлялись на тусовках.

Не как мы. Окомёлки социума.

Безнадёжно отстали от всеобщего темпа, без судьбы, обречены на забвение, сломлены, навсегда в нищете. С момента, когда он это сказал, я не могу перестать возвращаться к этой мысли.

Мы всего лишь вынесены за скобки, в касту грешников в единственно верной трактовке христианского уравнения.

Моё резюме бесполезно. Навыки менеджмента в ныне не существующей сети видеопроката (и это в ваш заслуженный двадцатник), при сомнительной квалификации в делах детективных с оккультными тварями и паранормальными явлениями, ничего не решают. Общество во мне не нуждается — формально, я являюсь тем самым лишним болтиком, оставленным валяться без дела после сборки стола из ИКЕА. Можете отложить его в глубокий ящик, подумывая, как бы успешно его прикрутить, и всё равно вспомните о нём лишь через десять лет, выгребая по плану застарелый хлам.

Значит, я стою, и на данный момент выбираю подарок на день рождения Эми, которая, по факту, является единственным из нас более-менее стабильно зарабатывающим элементом. Использовать наш общий счёт для подобных дел — спокойно признаться в том, что ты тратишь её деньги чтоб купить что-то сомнительное, то, что она, может быть, даже не хочет на самом деле. Какой лимит трат вы бы назначили для этого поворота событий? Потратить слишком много — не щедрый поступок. Это принуждение к переработке, взятию дополнительных смен в следующем месяце, чтоб покрыть расходы. Заниматься этим, конечно же, предстоит ей, а не мне.

«Вот, малыш, на твой бёздник я подготовил тебе замечательный подарок — спиздил у тебя парочку выходных дней из следующего триквестра, которые ты никогда не вернёшь!»

А ещё ей нужно платить за кое-какие свои лекарства из собственного кармана, учитывая неполноценную страховку здоровья в колл-центре. У неё серьёзные проблемы со спиной, и рассчитывает она медикаменты так, чтоб хватило не на предписанные тридцать дней, а на два месяца минимум.

Дополнительный гвоздь в мой гроб: моя неспособность нормально приносить доход приравнивается к добровольному мучению Эми.

Почему бы не вздёрнуться на люстре, болтая ногами в предсмертных судорогах?

Несколько неправильно выразился: у меня есть специфические навыки и таланты, но вот, например, срать перьями канадской гусарки — тоже специфический и редкий талант. Проблема в том, что «редкий» — не равняется «прибыльному». Не то, чтобы наше шоу уродцев совсем не получало отклика — предложения к нам поступали. Но, взимая плату за то, что делаем мы — а мы, в основном, изгоняем злобных духов с жилых помещений — ты автоматически встраиваешься в неровную шеренгу тех самых «мутных ребят». А наёбщики-конкуренты всегда будут успевать быстрее тебя, как только запахнет наживой.

Выигрывают они лишь за счёт того, что говорят клиентам, что те хотят услышать, а не как есть на самом деле. Я плох в подобного рода лжи.

Я прошерстил полку, заголовки книг располагались в случайном порядке. Издание Автостопщика осталось там же, упакованное по всем правилам.