Дэвид Вонг - Что за чертовщину я сейчас прочёл

Я произнёс:

— Так вы пытаетесь обвинить меня от имени Нимфа, или обвиняете его в произошедшем? Или у вас у всех нет никакого понятия о том, что происходит? Честно говоря, по опыту моего общения с такими организациями, вариант может быть любой.

Женщина — Таскер — ответила:

— Мы здесь, чтобы получить больше информации, и это всё, что вам нужно знать. Чтобы исключить возможность координированного сговора, мы применим по отношению к вам тактику раздельного перекрёстного допроса.

Гибсон прошёл дальше и приоткрыл гроб (или чем оно там являлось — по сути, просто трёхметровый черный короб с крышкой). Хелена глянула на меня, и сказала:

— Мистер Вонг, проходите в дверь. Я сразу за вами.

Я заметил:

— Мы оба туда не влезем.

Она не ответила. Я подошёл к двери ближе, и, за шаг от неё, расслышал по ту сторону приглушённые рычания и плач. Из приоткрытого проёма ощутимо пахнуло разложением и смертью. Я почувствовал, как комок подступает к горлу. Пройти через дверь — не значит войти в гроб. Я окажусь… могу оказаться где угодно.

На этом моменте воспоминания в моей голове снова путаются.

Джон, Эми и я позже согласились с тем, что каждый из нас прошёл через чёрный короб, и каждый из нас был допрошен по ту сторону одной и той же женщиной-агентом.

Но также каждый из нас помнил, что его пригласили пройти первым. И никто не удержал в памяти, как подзывали остальных.

Будто бы в момент, когда Таскер заговорила с нами, мы втиснулись в три раздельных линии времени. Если вы понимаете, как такие вещи работают, пожалуйста, напишите объяснение максимально просто и понятно, а затем подотритесь им, потому что кому не насрать.

Я собрался с силами, и шагнул внутрь.

Я оказался по ту сторону, не на парковке в Неназванном. Вонь ударила по ноздрям так резко, что я подумал, не обосрался ли мой мозг грешным делом в назальные пазухи. Попробовал дышать ртом, но у запаха, клянусь, имелся ещё и вкус.

Передо мной, прямо под ногами, на грязной раскладушке лежал умирающий человек. Мухи роились над разинутым в оскале ртом, гниющие зубы выступали из-за потрескавшихся губ. Его тело было завёрнуто в ватное, драное одеяло со следами подсохшего поноса. Из одеяла высовывались две бледные костистые палки — его ноги. Ступни сгнили до черноты, некоторые из пальцев отвалились. Вокруг умирающего было разбросано тряпьё с окровавленной мокротой.

У него было осталось сил ровно на то, чтобы повернуться ко мне и тихо прохрипеть:

— Воды.

Чуть поодаль лежал человек в таком же состоянии. Рядом с ним — женщина, высушенная до состояния скелета, кажется, мёртвая. Как выяснилось, я встрял как раз между двумя протяжёнными рядами раскладушек — пятьдесят штук в ряд или около того. На каждой — страдающая жертва. За каждой койкой следовала другая. Газон под моими ногами был идеально подстрижен, и выглядел слишком неестественно.

Дальше виднелись ряды пластиковых сидений — как на футбольном стадионе. Под койками, на искусственной траве виднелся логотип «Нью Ингланд Патриотс».

Я уже было повернулся, чтобы отыскать взглядом дверь, через которую вошёл, но наткнулся только на агента Таскер. Она сказала:

— Я знаю, увиденное может оказаться для вас шокирующим. Но вы должны понимать, что у нас есть меры предосторожности.

— А мы вообще где? В Бостоне, как я помню, не бушует чума, да? Это будущее? Альтернативный таймлайн?

— Единственное, что важно — так это то, что вы не сможете уйти, пока мы не откроем дверь снова. Чтобы помешать вам уйти, мы поместили вас в пространство, которое вам нежелательно покидать. Вы ответите несколько вопросов.

— И что потом?

— Зависит от ваших ответов. Не осложняйте себе жизнь ложью, я всё равно пойму. В качестве ответной акции доверия — я не собираюсь лгать вам.

Умирающий человек рядом со мной снова прохрипел:

— Воды….

Я уточнил:

— Полагаю, мы идём куда-то, эм, прочь от заразы? На допрос. Я бы не хотел ничего подхватить от этих болезных.

— В этом мире нельзя уйти прочь от этого. Ваш друг спросил, на кого мы работаем. Скорее всего, у вас тот же самый вопрос.

Я ответил:

— На самом деле — нет. Такие люди как вы просто заявляются в тот или другой город, в костюмах, приличные. Топчутся, вынюхивают всё вокруг, пытаются выглядеть интеллигентно, спрашивают такие вещи, будто способны полностью понять ответы. Порой вы выглядите, как государственные агенты, порой — как частники, но подозреваю, что никто из вас не знает, куда уходят корни вашей же организации. Неважно, по сути, это одно и то же. Думаю, что за кулисами стоят одни и те же влиятельные люди, держат руку на пульсе событий… не знаю, для чего. Пытаются взять всё под контроль? Укротить те тёмные вибрации, получить с них выгоду? Ничего, конечно же, не выходит, вы собираете свои чемоданчики и покидаете здание, а мы и дальше живём своими мелочными, странными жизнями. Смыть, повторить — с тех пор, как здешний город назвали городом.

— Наша организация известна, как НОН. Нейтрализация Организмов Неестественного.

— Ну, в любом случае, одно всегда одно и то же: вы, ребята, никогда не можете ничего исправить.

— Предпочтёте, чтоб мы оставили дело таким как вы любителям? В вашем досье указано, что вы играли в одиночный футбол оторванной головой у себя во дворе. Голым.

— Это был единичный случай.

— Вы понимаете, что вещи, подобные этим, не могут оставаться без надлежащего контроля? Безвинных детей похищают. Люди напуганы, и это ожидаемо. Страх и паника — самовоспроизводящаяся цепная реакция. Мы должны это пресечь.

— Хотите исправить — пожалуйста. Целиком и полностью преклоняю колено на вашей стороне.

— В городе слухи ходят, что вы уже успели кое-что натворить.

— В городе ещё слухи ходят, что мет наконец-то подешевел.

— Почему бы вам не поделиться своей историей со мной?

— Вы только что сказали, что у вас целая папка на меня. И вы скорее всего знаете обо мне больше, чем я сам. А ещё тогда я был слишком пьян.

— Хочу услышать из ваших уст.

В поле зрения медленно вполз другой человек, пока что держащийся на своих двоих, в грязном отрепье, которое некогда было белым халатом. К своему ужасу я осознал, что это некогда было доктором. Выглядел он так, будто неделю назад умер от истощения, а тело продолжало двигаться по инерции, так и не поняв. Доктор даже не взглянул на нас, когда скользил мимо.

Полутруп на кушетке проследил глазами за ним, на автомате просипев «воды», но врач проигнорировал его просьбу.

Я спросил:

— Мою историю? Насколько полную? С момента рождения?

— Начните с того, как вы ступили на путь этой карьеры.

— Я, э, жил как все до поступления. Вляпался в проблемы, покалечил одного пацана в драке. Ну, вы знаете, жизнь студентов. Пошёл на вечеринку, там все были под особой наркотой. Все, кто её принимал, видели абсолютно странную хуйню. Все умерли, кроме меня и Джона. Сейчас мы с ним можем видеть монстров, и лучше бы не делали этого.