Дэвид Вонг - Что за чертовщину я сейчас прочёл

— И вы добились определённой известности в этой сфере, насколько я знаю. Ваша неровная дорожка к славе, как написано. Сейчас я прошу отбросить ваш ненужный героизм, прекратите кичиться своими способностями, и расскажите о вашей обыкновенной жизни в быту.

— Было бы ещё что рассказывать.

— Понимаю. Всё равно.

— Ну… работал в видеопрокате какое-то время после колледжа. Магазин разорился. Я не устроен официально до сих пор.

— Вас поддерживает Эми. Финансово.

— Мы держимся.

— Потому что Эми, опять же, вас спонсирует.

— Мы помогаем друг другу. Какое это имеет отношение к чему-либо?

— У неё нет семьи.

— Это вообще не вопрос.

— Её родители погибли в ДТП.

— Да. Когда ей было около тринадцати или четырнадцати.

— Вы так уверены.

— Слушайте, меня там лично не было. С чего бы она мне врала?

— А кто сказал, что она врёт?

Умирающий у моих ног снова попросил воды. Я отвернулся от него, чтобы напороться взглядом на несчастного в соседнем ряду. Он стонал, и одной рукой бесконтрольно расчёсывал впалый живот. Похоже, он делал это старательно и долго, потому что расчесал он себя основательно — через жировую прослойку, и через мускулы, сотворив гнойный «колодец» недалеко от пупка. Кишечная петля выпала через сквозную дыру, как извив бледного жирного червя.

Над ним роились мухи.

Я прекратил на него смотреть ещё быстрее, чем на предыдущего, переведя взгляд на пустые трибуны. Из кишок к желудку подкатывал комок от перманентной вони, и зуб даю, она въедалась в мои поры намертво.

Агент Таскер снова подала голос:

— Это было то же ДТП, в котором она потеряла конечность.

— Мгм. Можем мы уйти куда-нибудь ещё?

— Её старший брат защищал её долгое время после этого.

Она сделала паузу. Я ничего не стал добавлять, потому что это всё ещё не было вопросом. За несколько коек отсюда начал кричать чей-то ребёнок.

— И что с ним сталось?

— Вы знаете.

— Вы полагаете?

— Умер при невыясненных обстоятельствах.

— Но абсолютно ясных для вас. Вы там были.

— Поверьте мне, я в таком же недоразумении, как и все. У этого допроса есть какая-то цель, или вы просто пытаетесь выбесить меня?

— Я думаю, что всё теперь есть у Эми — это вы. Человек, в которого она верит. Её храбрый защитник от монстров.

— Я без понятия, во что она верит или в кого. Спросите у неё.

— Спрашиваю сейчас, во время нашего разговора. Если бы я отмотала время назад и попросила рассказать ту же самую историю, но с её точки зрения, говорила бы она о тех же самых монстрах, о которых рассказываете вы? Сколько из них она действительно видела? Сколько из них были всего лишь ночным наваждением, порождением примитивного страха? Насколько ее воспоминания дополнялись подробными рассказами, написанными ее любимым Дэвидом, единственным, любимым, непоколебимым? Человек, в которого она верит, описывает всё в таких извращённо-отвратительных деталях.

— Вам так дались наши отношения? Это вообще как-то влияет на ситуацию?

— Всё влияет. Вселенная — всего лишь россыпь шарниров, на которых наша судьба вращается и совершает движения. Элементарный отказ абитуриенту художественной школы — новый Гитлер на выходе.

— Вы сейчас намекаете на то, что Эми — новый Гитлер? Или я? Если я, то знаете, мне ещё работать и работать над этим…

— Была ли её жизнь лучше до вашего появления? Или наоборот?

— Идите нахуй.

— Прекратите пассивно-агрессивно защищаться и попытайтесь вникнуть в то, о чём я вас расспрашиваю. Представьте, что смотрите на это дело с позиции наблюдателя, отмечающего, насколько сильно дела в Неназванном катятся под гору за последний десяток лет. Если бы вы могли вернуться во времени и вычленить одного человека из неправильного уравнения, приводя его к общему знаменателю, чтобы облегчить максимальное количество страданий, кто бы это был?

— Вы собираетесь убить меня, агент Таскер? Это всё — ради такой мелочи? Вы заморочились с расчётами и решили, что я — проблема? Ну, ёпт, кто я такой, чтобы спорить.

— Даже если бы я хотела это сделать, у меня нет такого уровня полномочий.

— Окей, мне нужно что-то подписать или поговорить с вашим менеджером…

— Я к чему веду: аномальная сущность, обитающая в угольной шахте Неназванного, наша проблема. Не ваша. Мы будем разбираться с этим явлением. Если вы хотите выследить и убить монстра, который шляется у вас по городу, то что ж — есть сотни безболезненных и быстрых методов, чтобы это осуществить. Мы уже рассчитали вероятности того, по какому сценарию всё будет происходить, и заверяю вас, что результаты превосходят все возможные ожидания участников пьесы.

Особенно — Эми.

— Боже ж мой, мадам. Вы мне только что сказали убить себя? Прям как ангел-хранитель из «Эта Замечательная Жизнь», сказавший Джорджу Бэйли на том мосту «ну давай, слабак, сделай это».

— Джордж Бэйли показан, как герой, потому что хотел давать займы под ипотеку горожанам, которые не могли себе позволить регулярные выплаты. В реальной жизни эта практика неизбежно ведёт к мировому финансовому кризису. Нам бы всем было лучше, если бы такие как он, и он сам, по факту, добровольно тонули в реке.

— Думаю, нам бы всем было лучше, если бы вы, и ваша контора добровольно захлебнулись в содержимом моих яиц. Идите в жопу, решительно и бесповоротно. Хотите меня холодным и неживым — сделайте это сами.

Агент взглянула на запястье.

— Думаю, на этом мы закончим. Пожалуйста, пройдите.

— Мы закончили? Вы меня даже по существу ни разу не спросили. Эй!!

— Здравствуйте. — Поприветствовала их женщина в идеально сидящем брючном костюме. Выглядела она чрезвычайно серьёзно. Она направлялась к нам вместе с ещё более серьёзным шатеном, с аккуратно подстриженной бородкой.

— Агент Эмили Вьятт, а это — агент Йорк Морган. Чтобы исключить возможность координированного сговора, мы применим по отношению к вам тактику раздельного перекрёстного допроса.

Мужчина отворил дверь того, что выглядело для Эми, как большой, матово-чёрный холодильник из будущего. Женщина протянула руку в её сторону:

— Мисс Салливан, пожалуйста, пройдите. Я буду сразу за вами.

Эми сделала, как ей было сказано, и когда очутилась по ту сторону створки — не смогла справиться с шоком, застыв на месте, прижав ладони ко рту. Ряды, ряды умирающих людей, на продавленных койках, по уши в нестираном тряпье.

— Где… мы? Что не так с этими людьми?

Агент Вьятт пожала плечами.

— Всегда где-то да будет локальный апокалипсис. Мир, в который вам максимально не хочется попасть. Всё, что вам нужно знать из подробностей.

— Здесь что, эпидемия, или что? По всему миру?

— То, что вы наблюдаете — результат работы безупречного биооружия. Вышедшего из-под контроля.