Андрей Чародейкин - Иной край неба. Дилогия [СИ]

— Ха! У нас — видно! — улыбнулась учительница. — Не так ясно, как ночью, конечно, но кратеры рассмотреть можно. А если останешься с ночёвкой — и не такое покажу!

И мы втроём отправились на Луну смотреть. Целый час незаметно пролетел, пока мы о Луне разговаривали. Эта учительница и принятая тут манера учить, не навязывая программу, а рассказывая о том, что тебя заинтересовало, мне так понравилась, что я бы, пожалуй, махнулся бы с малышкой Рози школами! Но, увы!

Уехал я оттуда с некоторым сожалением и со спокойным за Рози сердцем. По пути решил позвонить двойнику, узнать, как там в школе дела.

— Алло! — громким шёпотом прохрипел мне в ухо телефон.

— Цветочек в саду! — доложил я, и на всякий случай, покосившись на таксиста, повторил: — Повторяю: наш маленький цветок успешно цветёт в саду!

— Болезнь, что ли такая? — прохрипела трубка.

— Повторяю: Красная Шапочка спокойно жрёт сейчас пирожки у бабушки! — переиначил я.

— Э… с брусникой? — переспросил телефон, с минуту подумав.

— Всё хорошо! — передал я открытым текстом.

— Ну! — возмутился телефон, — Это уже ты вообще с шифром загнался! Как я должен догадаться, что такое «всё хорошо»?! Эх ты, голова — два уха! Сперва надо было об условных сигналах со мной договориться, а потом шифрованными фразами разговаривать, а не наоборот!

Я нажал «отбой». И снова позвонил.

— Алло? — громким шёпотом спросил меня телефон.

— Как там дела? — спросил я.

— А! Та-ам! — с пониманием протянул телефон. — Э… Вальтер Модель двинул тигры и фердинанды на Курск.

— Офигеть! — удивился я.

— И не говори, — согласился телефон.

— Я сейчас с ума сойду, — честно признался я.

— Да не переживай! — успокоил меня телефон. — Гвардейцы Рокоссовского их остановят.

Я покосился на водителя ещё раз. Водитель покосился на меня, и принялся образцово-показательно насвистывать художественную мелодию.

«Давай рассуждать логически!» — приказал я себе, снова наживая «отбой». Вальтер Модель с тиграми, и Курск — это, наверное, отсылка к началу «Курской дуги». То есть, начинается что-то грандиозное и страшное! И кто у нас нынче за Моделя? Допустим, это спецслужбы. Тогда Рокоссовский — кто-то очень крутой. Тот таинственный Профессор? Хм, как-то он совсем не тянет на Рокоссовского. Ну, на профессора Мариарти бы — ещё туда-сюда, и то с натяжкой. Кто же может быть Рокоссовским? Алёна? Она-то точно на генерала тянет, не меньше. Что же получается? Спецназ окружил школу, а Алёна организовала активную оборону?! Бред!

«Конец логическим рассуждениям!» — понял я, и убрал телефон подальше в карман. Нужно встретиться лично, и всё выяснить. И о встрече по телефону договариваться не нужно — а то мы ещё больше запутаемся, и встретиться не сможем. Тут лучше на нашу с двойником взаимную телепатию положиться. Жаль, она работает с перебоями, как бракованный телефон.

Сначала я наивно планировал спрятаться в кустах на заднем дворе школы, но место было занято — там прятались курильщики — потягивали осторожно по очереди одну сигарету на троих. Тогда я решил смешаться с толпой. Толпа рядом со школой была в целых три человека, но все как-то быстро разошлись по делам. Тогда я принял отчаянное решение проникнуть в школу, и спрятаться в нашей комнате редакции стенгазеты. Благо дверь там, после того, как мы её нечаянно починили неправильно, открывалась без ключа: нужно было просто её за ручку немножко приподнять вверх. Наконец, мой двойник телепатически почувствовал мои метания, и вышел на контакт.

— Ну, чего? — шёпотом спросил он, войдя на цыпочках в комнату нашей редакции.

— Всё нормально, малышка Рози в новой школе, у неё всё хорошо, — заверил его я.

— А кто тогда пирожки там сожрал, я не понял?

— Прости, это просто я так неудачно шифровал сообщение, — вздохнул я. — Теперь объясни, что тут делает Вальтер Модель, и кто у нас за Рокоссовского?

— А? Это просто: когда ты позвонил, у нас был урок истории. Изучали «Курскую дугу».

— Тьфу ты! — не сдержался я.

— Ну, прости, — развёл мой двойник руками, — я тоже не удачно выразился.

— Давай честно признаем, — вздохнул я, — фиговые из нас шпионы!

— Просто надо наш план быстрее выполнить! — уверенно заявил мой двойник. — План у нас хороший, и непременно сработает!

— Надеюсь, что ты прав, — вздохнул я, подавляя в себе паническое желание предложить сдаться. — А когда эти твои спортивные сборы?

— Уже на следующей неделе! Удачно сложилось, да?

— Ох, не знаю! Продержимся ли мы ещё неделю?

— Хм. Есть такой японский иероглиф: «ни-сы» называется! — хмыкнул мой спортивный двойник.

— Нет, нету, — озвучил я подсказку от своего «духа-переводчика». — В японском нет слога «сы». Са, со, су, си, сэ, и, кажется, всё…

— А вот с этим ты кончай! — тут же нахмурился мой двойник. — Кончай демонстрировать эту свою способность незнакомые языки понимать! Я вот как-то смотрел кино о том, как разведчики разных стран в годы второй мировой войны пытались германский шифр «Энигма» взломать. Представь, что будет, если кто-то узнает, что есть паренёк, легко читающий любые шифровки!

В глазах на мгновение потемнело, я пошатнулся, и схватился за голову. Размер проблемы явно больше, чем мне казалось! Сдаваться живым точно нельзя!

— Вот именно! — кивнул мой двойник.

— А что там за записка была? — спросил я. — Утром ты звонил про записку.

Двойняшка мой протянул клочок бумаги — вырвано из ученической тетради, вырвано ровненько — под линеечку. Почерк аккуратный, чёткий: — «Нужно встретиться. Объясню всё, что знаю. Это в твоих же интересах. В воскресенье подходи к школе в десять часов — пока другой на мотокроссе».

Чёрт! Этот неведомый некто знает о двойнике! Опасно, очень опасно! Но что ему нужно? Он не угрожает, не требует. Он предупредил о том, что меня полиция разыскивает. И тут обещает всё рассказать. Надо было на встречу прийти! Хоть и опасно, но игнорировать такое приглашение — ещё опаснее!

Тут прозвенел звонок с урока, и мой двойник сразу засуетился, стягивая с себя школьный пиджак.

— Так! Сейчас у вас тут опять будет заседать этот ваш клуб по пожиранию печенья под видом выпуска стенгазеты, так что я сваливаю!

— Штаны снимать не буду! — заявил я сразу. — Сюда в любой момент кто-нибудь ввалиться может!

— Да не успеем уже! Авось, и так не заметят! — отмахнулся спортсмен, кинул мне пиджак, и бросился удирать.

Я успел удивиться тому, что он не в окно вышел, а длинным путём пошёл — через коридор и лестницу вниз. Тут же я удивился этому своему удивлению, и попытался вспомнить, с каких пор мне кажется естественным в окно выходить. Едва я успел натянуть пиджак, в комнату ввалились наши: Антоха, Венька, и Алёна с Ксюшей.