Андрей Чародейкин - Иной край неба. Дилогия [СИ]

— Значит…. мы ему… не безразличны? — спросила Дашка после долгого молчания.

— А знаешь, сестрёнка, почему папка так усиленно бизнес крутит, день и ночь нервы себе треплет, рискует всем раз за разом, с каждым проектом носится, как ненормальный, с инвесторами такими связывается, что не всякий связаться рискнёт?

— Что бы богатым быть, — хмыкнула сестрёнка, — он, наверное, в деньгах купается, как Скрудж Макдак в мультике.

— Он уверен, что мама от него ушла, потому что лохом его сочла, неудачником, тряпкой. Вот и крутится — что бы ей доказать! Знаешь, что у него в сейфе хранится? Галстук, который ему мама когда-то подарила! Его первый в жизни галстук. Папка его на важные переговоры как талисман надевает, и бережно в сейфе хранит.

Сестрёнка надолго замолчала. Когда я уже решил, что она наконец уснула, Дашка сказала:

— Взрослые иногда такие глупые!

— И не говори! — согласился я. — Мне вот кажется, что мудрость от возраста вообще не зависит.

— Скорее наоборот, — вздохнула Дашка, — чем больше человек глупостей всяких в голову берёт, тем дальше он от мудрости.

— О! У взрослых столько ерунды в головах! — согласился я.

— Точно! А ведь обидно!

— Чего обидно?

— Вот, растёшь-растёшь, мечтаешь, что когда вырастешь, то — всё! Всё тебе можно, разрешения спрашивать не нужно, живи и радуйся! А фиг-то там!

— Облом — жесть! — согласился я.

— Вот, мечтается, вырасту — буду столько есть шоколада, сколько захочу! И торт — без всяких праздников! Я же взрослая буду — когда захочу, тогда мне и праздник! А чего?! А на деле, что? Мама вот выросла — и каждую калорию считает! Кусочек торта — это два часа бега.

— Или мечтается, что вырасту — поеду, мир посмотрю! — подхватил я. — А вырастают люди, и чего? Либо вообще — как отец — он часто даже ночует на работе. У него вообще времени нет, даже просто в кино сходить, куда там — мир! Ну, или летит взрослый, скажем в Турцию. И что он там видит? Кроме пляжа и бара?

— Другой бар! — хихикнула сестрёнка.

— А ты взрослых туристов на природе видела? Они выезжают на чистую природу, где тишина и красота вокруг…. что бы слушать громкую музыку, и пить водку! Будто бы им кто-то в городе это делать мешает!

— Ну, попадаются, конечно, нормальные взрослые…

— Редкость…

— Ну, наши-то ещё не так запущены…

— Наши-то — да…

Угомонились мы только под утро, когда договорились, что папу с мамой надо вместе свести.

Уже когда Дашка сопела себе на своём диване, я ещё поворочался немного, попереживал за малышку Рози, но потом запретил себе о ней пока думать — всё равно ничего не придумаю — и, наконец, заснул.

— Профессор! — полковник говорил своим обычным хрипловатым басом, вот только сегодня в его интонациях не было привычных бравых ноток. — Я давно хотел Вас спросить, как полковник — профессора: Вы водку пьёте?

Профессор вздохнул, покачал головой отрицательно, но протянул руку к предложенной полковником фляжке.

— Не отчаивайтесь, полковник, — проговорил он не очень уверенно, пока откручивал колпачок на фляжке. Фляжка оказалась на половину пустой.

— Ваш прибор вернулся к отметке ноль: «надейтесь, что всё пока идёт нормально», — грустно покачал головой теперь уже полковник. — А я вот сомневаюсь, что после всего, возвращение к нормальному течению дел можно назвать нормальным ходом дела.

— Ну, что Вы, в самом деле! — устало вздохнул профессор. — У Вас, товарищ полковник, грядки на даче от вредителей не обработаны, внуки недовоспитаны — сами же говорили! Есть чем заняться!

— Я всю жизнь на этот объект положил! — сердито буркнул полковник. — Вашу же матушку стесняюсь спросить, ради чего?! Мы были так близко…

— Близко к чему, полковник? — устало отмахнулся профессор. — К концу света, быть может? Бросьте! Не корите себя!

— А я себя, знаете ли, не корю!

— И не корите судьбу уж тем паче!

— То есть, Вы считаете, профессор, что всё к лучшему? — полковник подозрительно прищурился.

— Товарищ полковник, специально для Вас добавлю в шкалу своего прибора сигнал: «ОБОШЛОСЬ, оно и к лучшему!»

— Ловлю Вас на слове, профессор! — вздохнул полковник, затем встряхнулся, оправил старый свой китель, и пошёл к выходу.

— Полковник! Ваша фляжка!

— Дарю! Вы заслужили!

Проснулся я среди ночи в холодном поту, с судорожным всхлипом подскочив на раскладушке. Мне приснился памятный монстр — тот, что был в метро и потом на крыше. И приснилась малышка Рози — она была в том же грязном платье, в котором я обнаружил её в руинах Хороболь. И цепь так же была намотана на её предплечье. До меня вдруг запоздало дошло: это не монстр держал девочку на цепи! Это девочка! Рози держала на цепи монстра! И на руку цепь намотала, что бы невзначай не выпустить!

«Думаю, мой Чудик согласится тебе помочь, если ты так хочешь» — предложила мне малышка в воскресенье утром. А в понедельник монстр напал на меня на крыше! Как я сразу-то не сообразил!

Понятно как: в воскресенье я не придал значения словам малышки, а в понедельник на крыше слишком испугался.

Что я вообще знаю о Рози? Последняя дочь древнего и некогда могущественного рода колдунов, почти полностью истреблённого родовым проклятием. Кто и главное — за что проклял их род? Вряд ли это было так: вышел какой-то древний колдун утром на порог, нахмурился, и: — дай, — думает, — прокляну весь род соседа! Вряд ли столь мощными проклятиями разбрасываются направо и налево. Почему-то скорее представляется, что безвестный мне колдун плёл проклятие, истекая кровью. Быть может, умирая в пыточной, а может — заколотым в спину в собственной спальне. И — на минутку — речь ведь о тех древних колдунах, чья цивилизация погибла в череде катастроф, последней из которых стала Война Магов! А весь их мир стал Проклятыми Пустошами, по которым до сих пор бродят чудовища — остатки былых армий древних колдунов! Рози упоминала, что Чудика ей подарила мама. А вопрос можно? Кем была мама Рози?

И вот что мне с этими мыслями делать? Заснуть получилось далеко не сразу. Сначала я старательно убедил себя в двух вещах: во-первых, тёмная ночь — не то время, когда можно предаваться тёмным мыслям. И второе: кем бы ни были родители Рози, малышка — добрая, и ни в чём не виновата. Её ручной монстр на меня набросился? Ну, так я же не объявил ей, что я её спасать пришёл. Я ворвался в тот подвал, где она пряталась от «демона кровной мести», и сразу, сходу, попытался её схватить и унести.

Наконец, у меня получилось успокоиться и забыться сном.

Вроде бы я только что заснул, а уже сквозь сон услышал, как сестрёнка чем-то шуршит и скрипит — должно быть, в школу собирается. Мне спешить было некуда, так что проспал я самым бессовестным образом аж до обеда!