Алина Илларионова - Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 1 (СИ)

- Что случилось? - в голову прокралась чернота: маги выследили портал, окружили дом, ворвались внутрь. В угоду хозяевам сударыня сняла либр, без него чаровать пока не может, драться не умеет... - Чего ты ждёшь, болван?!

- Сам такой, - уже человек выщерил укорачивающиеся клыки.

Обратный путь вышел короче и суматошнее, некогда было даже мельком любоваться красотами севера. Как мужчины ни торопились, всё же им хватило благоразумия выйти не к самой избе, а неподалёку в лесу, чтобы со стороны разведать и оценить обстановку. Ведьмарь шёл первым, как заправская белка пробираясь через кустарник, эльф так же ловко петлял следом, пока не врезался в спину замершего друга. Морокун удивлённо уставился на рассыпанный под ногами хворост и поднял лицо кверху:

- Хм, а почему крыша на дубу?

- Я бы спросил, почему дуб под крышей? - рядом оглушительно громыхнуло, расцвечивая небо золотыми огнями, и мужчины рванули к избушке.

...Девушки, прокопчённые насквозь, но с виду невредимые, в обнимку сидели на завалинке и вдохновенно любовались салютом. В разгромленной избе шёл разноцветный снег, а высоко над ней распускались диковинные цветы; они вращались, как в калейдоскопе, из лепестков складывались фигуры зверей. Огни померкли и с грохотом вспыхнули вновь: под облаками величаво поплыли шестикрылые фрегаты.

Безумный алхимик сумел удивить отшельников.

- Вы, бояре, на нас не шумите, - громко предупредила Линдрэ. - Всё равно мы ничего не услышим.

- Сударь, вы хорошо бегали, - глуповато и невпопад заулыбалась чумазая ученица. - Даже ничуть не хромали.

Шантэль скептически поджал губы:

- Ну совсем не дремучие. Обе.

***

Чудом уцелевшие подарки, ох, как пригодились. Пока дриада разбирала нитки и за холщовой занавеской примеряла бельё, её муж раскрыл ящик. Инструменты вылетели сами собой, напомнив пресловутую сказку о близнецах из волшебного ларца; ведьмарь лишь руководил ими как опытный дирижёр оркестра "Соловушка", хотя конечно не подозревал о роли этого человека в просвещённом Большом мире. Правда, в данном случае чудо-братьев звали Недодел и Передел: если восьминогая лавка, заново покрытая гвоздевым орнаментом, ещё годилась, то ставни пришлось отнимать у долота с топориком и навешивать самостоятельно. Среди прочих талантов эльфа обнаружился плотницкий, Морокун тем временем сложил печь легко, как мальчишки катают снежную крепость, и вернул резвящихся в салюте саламандр. Последней медленно, с осознанием собственной значимости, вернулась улетевшая крыша.

Хозяева попросили ещё салют привезти. Сударь Шантэль первым с ученицей не заговаривал, в ответ на вопросы отвечал односложно "да, нет, хм", даже горячий чай из "Кикиморы и охотника" не растопил ледяной тон.

Триш же чувствовала себя беспечной идиоткой, подсунувшей ребёнку яркого жука, забыв предупредить, что он ядовитый. Если бы саламандры не сдержали взрывную волну, дав время выскочить на улицу...

От этих мыслей и молчаливого осуждения наставника стало так тоскливо, что девушка почти не слушала ведьмаря, пригласившего её на ознакомительную прогулку с лесом. Морокун терпеливо окликал её и повторял уже сказанное, затем напрямик спросил: в чём дело? Триш с облегчением выговорилась.

- Нам не впервой крышу сносит, не переживай, - ободрил ведьмарь, разглядывая сухое бревно, - а Шипа я давно знаю, боярышня. Когда он действительно зол, то за словом в карман не полезет. Если молчит, значит, виноватит себя.

- Но в чём?

- Не доглядел за своей боярышней-ведьмой. Ничего, Линдрэ ему зелье поднесёт, и Шип успокоится.

- Я не ребёнок, чтобы за мной приглядывать, - у Триш детства не было. После того, как мачеху-кицунэ затравили собаками, приняв за обычного зверя, и семейству пришлось съезжать подальше от суеверных поселян Крутого Яра, девочка взяла на себя обязанности хозяйки: добывала молоко брату, выводила из загулов спивающегося от горя отца, штопала сикось-накось и варила бурду. Когда проснулся дар, перешедший от бабки, она знала, что будет работать с жидкостями, и непременно изобретёт снадобье от алкоголизма. На четвёртом году обучения курсовую Триссы Крутоярской выкупила престижная лечебница, где время от времени "отдыхали" зажиточные пленники вина и опиума. Отцу рецепт уже не понадобился, а деньги пригодились, чтобы Лиса взяли в гимназию с алхимическим уклоном.

- Ты - смысл его жизни. Перворожденный уходит в Рощу Предков, когда не остаётся ничего, что бы его удерживало, - Морокун без предупреждения хрястнул кулаком в бревно, пробив дыру. Щепки так и брызнули, а Триш от неожиданности взвизгнула. Вытащенный за шкирку горностай щёлкнул зубами, но, принюхавшись к освободителю, обвис покорной лупоглазой тряпочкой.

- Значит, сударь... не умрёт от старости? - Триш проводила взглядом удирающего зверька. Судя по скорлупе на дне пробоины, хищник разорил чужое гнездо, но обратно по узкому лазу выбраться не смог. Смыслом его жизни была еда. А потом сама жизнь стала смыслом.

- Вот что я скажу тебе, боярышня, - ведьмарь отряхнул с ладоней труху и шерсть. - Шип к нам давно не заглядывал, но с тех пор не постарел, а будто помолодел на три века. Ты уж не подведи его.

- Ни за что! - с жаром заверила девушка. При всём уважении к сударю хотелось оттаскать его за острые уши (по крайней мере, морально) за тот разговор в Черногривке и постоянные намёки, будто вот-вот оставит ученицу. - Тем более, у нас война на носу.

Резкий ветер задул огарок короткого зимнего дня, на быстро темнеющем небе высыпали крупные звёзды. Сегодня Триш самой хотелось остаться ночевать в избушке на краю света.

- Ты должна стать прозорливой сильной ведьмой, - раздумчиво пробормотал ведьмарь. - Боярышня, поговори-ка с ним.

- С кем? С пнём?!

- Да.

- Чем мне в бою поможет трухлявый пень?!!

- Не знаю. Но он так влюблённо на тебя смотрит.

Вернее всего белка-оборотень снова шутил, но повеселевшая Триш решила ему подыграть и с земным поклоном выдала:

- Приветствую тебя, братец пень! Ты был могучим вековым дубом, давал приют зверям, птицам и гадам, и взрастил много славных потомков! Твоя летопись окончена, но я буду воображать тебя в светлые годы зрелости! Сойдёт?

- Для первого раза, - ухмыльнулся ведьмарь и сделал резкое движение вверх сжатым кулаком, словно вырвал что-то из снега.

Под ногами заходило, будто на море в сильную качку. Бревно подскочило на добрый аршин, выплюнув скорлупу, и разлетелось ошмётками; тонкие осинки накренились и затрепетали, моля о пощаде. А из сугроба медленно поднялось нечто вроде чёрной толстой змеищи, выразительно поводило безглазой мордой над головой обомлевшей магички и так же величественно втянулось обратно.

- У него очень длинные мощные корни. Вот чем в бою поможет трухлявый пень.