Алина Илларионова - Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 1 (СИ)

- Сколько бед оттого, что маги всех кровососов в одну кучу намешали, - ворчал Морокун по пути на кладбище. - Раз кусает, стало быть, вампир. Тело найдут, кол осиновый в сердце воткнут, а если упырь тот, скажем, заложный покойник, то кол ему что бирюку щепка. Напоят укушенного святой водицей, чесноком накормят, вирши начитают. Поболеет он два дня смирненько, а на третий пойдёт не людей, а скот рвать или на поля порчу наводить - в другую породу превратится. К каждому упырю свой подход нужен, ты вот, боярышня, о вештицах и не слышала, небось?

- Мачеха рассказывала, что вештицами становятся злые ведьмы, - маленькая Трисса не верила в ведьм, однако, знала, что некоторые люди с даром не могут или не хотят обучаться в Академии, промышляют ведовством и гаданием.

- Нашла её?

- Нет, - девушка прислушалась к докладу Горыники: боевитая бабка рапортовала чётко, как гвардеец. - Двое мужчин утонуло в болоте, но они давно истлели, их теперь даже некромант не подымет. Женщин нет! Может, она погибла дальше?

Кладбище было прибранным и тихим, что навевало романтический лад. Бледный в лунном свете л"лэрд сам походил на благородного вампира, и будь Триш не боевым магом и преступницей в розыске, а героиней дамского романа, подставила бы красавцу шею.

- Давайте разделимся, - предложил сударь Шантэль. - Кладбище маленькое, будем друг у друга на виду, в крайнем случае, на слуху.

***

Шантэль не жалел, что оставил меч во дворце. От вештицы им не отмашешься, а против восставшего покойника сгодится длинный фельяр с серебряной вязью по обоюдоострому клинку. Кованая калитка у часовни несла чисто символическое значение, потому что ограды у кладбища не было, только отдельные могилы щетинились в небо пиками низких чугунных заборчиков. Размышляя о разном, однако, не забывая читать имена и осматривать могилы на предмет целостности, Шантэль забрёл довольно далеко. Обернулся. За редкими деревцами на приличном расстоянии от л"лэрда и друг от друга плыли два голубоватых огня величиной с кулак: Морокун показал сударыне устаревший аналог современного "светляка", категорически запретив пользоваться либром в любой ситуации. Добравшись до окраины, эльф пошёл вдоль неё, пока не остановился у продолговатой ямы, с горкой заваленной еловыми ветками. Оставшийся от похорон мусор сюда сваливают? Надгробия нет, значит, не...

...И всё же могила, просто могильную плиту тот пьянчужка ещё не доработал. А лежит в ней гончар Клим, погребённый самым непотребным образом. Твою же мать!

- Господа ведьмари, у них тут заложный покойник дозревает!

- Уже дозрел, - проскрипел старушечий голос, и мощный толчок отправил эльфа в объятия еловых лап.

***

Ветряник являлся эталонным воплощением фразы "ветер в голове свищет". Элементаль разумный, однако, полный разгильдяй и балбес, на приветствие ответил таким образом:

"На кого я похож?"

- На нетопыря.

"С зубами?"

- С зубами.

"Ну так! Я ж северный, я кусаюсь!"

Элементаль - тоненькая ветряная прядка, откликнувшаяся на призыв ведьмаря из мощного воздушного потока - был слабенький, с ним пришлось делиться капелькой силы и совершать определённый пасс, используя частицу собственной энергии как фитиль, чтобы засветился весь дух. Зато гонор плескал через край:

"...А я ка-ак подол ей задеру, а она ка-ак завизжит да ка-ак пинка ему даст, а он ка-ак побежит да ка-ак забор снесёт, а за забором ка-ак... Так я хутор и покрушил!"

Вполуха слушая похвальбы Мыша, девушка обследовала свой сектор. Время от времени она отрывала взгляд от могил, чтобы найти серебристый гордон л"лэрда и "светляк" Морокуна, незаметного в своём чёрном полушубке. Расширенный радиус поиска дал два десятка звериных трупов, а больше ничего, к тому же, влияние бабы Горыники закончилось, а незнакомые землевики на контакт не шли. Ну где же эта клятая вештица?! С одной стороны, Триш понимала ярость женщины, суеверными селянами обречённой на смерть. С другой - в чём перед ней провинился ребёнок?

- Господа ведьмари, у них тут заложный покойник дозревает! - зов захлебнулся коротким вскриком.

Триш бросилась на помощь прямо по могилам, слева летел "светляк" Морокуна, принявший форму птицы. Нежить безошибочно выбрала самого уязвимого из троих.

Эльф копошился в еловой куче, стараясь выбраться и одновременно пыряя лапник длинным кинжалом, но не было видно, что его держит. Над могилой витал призрак старухи, трепеща на ветру чёрными лохмотьями, глазницы полыхали мертвенным зелёным огнём. В остальном она выглядела как при жизни, и была настолько уродлива, что Триш поняла старосту.

Тёмно-зелёное месиво вспучилось, подбросив эльфа, и на его шее сомкнулись синюшные руки, оканчивающиеся жёлтыми кривыми когтями. Л"лэрд ударил по лапе кинжалом, но та, судорожно дёрнувшись, только крепче сжала пальцы.

Знакомое тепло зародилось в груди, выкачивая силу из либра, устремилось по капиллярам в кончики пальцев, готовое сорваться заклятьем. Память выбрала ледяных ос. Тоненько заверезжал вспыхнувший свечкой Мыш.

- Не смей! - подоспевший ведьмарь наотмашь ударил девушку по руке.

Триш ахнула, хватаясь за запястье: ей показалось, что кисть сломана. Эльф извивался ужом, теряя силы. Ведьма кривлялась и хихикала, умножая суету.

С пронзительным соколиным кличем птица вонзилась в грудь старухи, пробив дыру; вештица завертелась волчком, пытаясь стряхнуть белое свечение, расползавшееся от краёв раны, но то словно прилипло. А сокол уже заходил на второй круг.

Погрозив костлявым кулаком, ведьма нырнула в чью-то могилу, но Морокуну было не до неё. Еловые лапы ожили и заворочались, впиваясь в руки мертвеца иголками, крошащими плоть будто стальные. Снизу глухо досадливо рыкнуло. Отбросив полузадушенную жертву на добрых три сажени, покойник выпрыгнул из кучи, обдирая впившиеся ветки. Сжавшись в комок, сокол выстрелил ему прямо в голову.

Точнее, в то место, где она только что была. Покойный Клим, невероятно проворный для такого вида нежити, на четырёх конечностях удирал в сторону села. В развороченной ямке не глубже локтя остался осиротевший гроб, засыпанный ельником и обломками крышки. Убедившись, что рука не сломана, хоть и болит, девушка смахнула невольно выступившие слезинки.

- Стареешь, дружище, - бросил ведьмарь эльфу, щупающему лиловую шею, и напустился на Триш.: - Я тебе что запретил?!

- Но сударь...

- Не смей использовать эту дрянь! - ведьмарь по-звериному рыкнул. - Хотя бы при мне! Ну, и где твой дух?!

Триш растерянно огляделась. "Светляк" Морокуна чистил пёрышки у него на плече, второй исчез.

- Мыш!

"Ты могла меня сжечь!" - захныкали сверху. Висевший вниз головой нетопырь, выцветший почти до прозрачности, казался обиженным и напуганным.