Алина Илларионова - Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 1 (СИ)

- Ну ты и вредина! Ладно, пойдём, - Вилль ссыпал в Алессину ладонь горсть спелых ягод: друзья приземлились между узким говорливым ручьём и зарослями черники.

- Почему ты считаешь, что Леший расскажет нам о Цирюльнике больше, чем Симка? Ведь он тоже видел упыря и даже ранил!

- Во-первых, потому что Симка - очень молодой дух. Дедко же появился вместе с этим лесом, ну а лес растёт здесь испокон веков и повидал всякое. Во-вторых, Симка живёт во дворце, но дворцовым хранителем не является, и от обычного кота отличается только способностью лопать сверх меры и испаряться с улопанным до того, как скалка повара даст ему по хребтине. А лесной хозяин чувствует и видит - ведает - всё, что происходит на его территории. Наш лес - это он сам, и наоборот, - пояснил Вилль и постучал в дверь.

Алесса проглотила последние ягодки и с благодарностью украдкой вытерла перепачканные черничным соком ладони о подкладку виллькиной куртки, висящей теперь у него на плече.

- Про язык не забудь - он тоже синий, - и, прежде чем знахарка успела сочинить достойную колкость, развёл руками. - Похоже, дома нет никого либо не хотят видеть гостей.

В ответ дверь гостеприимно распахнулась, открыв нехитрое убранство: циновки из красной и зелёной соломы на дощатом полу, грубо сколоченный топчан, два поставца на стенке, прикрытые травяными занавесками, рундук, стол у окошка, а возле него - три табурета, ровно для хозяина и двоих гостей. Самовар многообещающе попыхивал парком. Переглянувшись, оборотни зашли - а вот тут-то дверь и захлопнулась.

Хозяин был дома и гостей к обеду ждал. А, может, и на обед. Зависело всё от того, что означает оскал от уха до уха: радушную улыбку или готовность приступить к сервировке "блюд".

- С чем пожаловали, ребятушки? - спросил леший.

- За советом, дедушка, да тебе вот гостинцев принесли, - спокойно отвечал Вилль, будто не заметив угрозы - тихой, но отнюдь не шуточной.

В качестве доказательства наилучших побуждений Алесса похлопала по сумке, но лесной хозяин не проникся, а в глубине глаз вспыхнули злые огоньки. Медведь поднялся в полный рост, отчего потолок резко ушёл вверх. Вилль тоже медленно распрямился.

- А не с теми ли гостинцами, што у тебя в кармане бряцают?!

Ясный полдень подёрнулся тьмою. Вы бывали в бору накануне бури, когда потяжелевшее небо, кажется, гнёт кроны к самой земле, норовя втоптать незадачливого грибника в мох, сжать тисками стволов, выпить дыхание спёртым сумраком? Лес не поёт уже, а стонет, и хочется бежать из этой темницы сломя голову куда угодно, лишь бы подальше от зловещего шёпота колючих гигантов, подвластных единому хозяину с переменчивым нравом. Так люди и плутают. Будь Алесса в иной ипостаси, она бы вздыбила хребет, а в этой только зашипела. Вилль нашёл и сжал её руку, не спеша использовать медные пуговицы...

- Эх, вы... А ведь чаще-то бают, што старый друг лучше новых двух, а не об том, как их медью травить... - укоризненный голос лесного деда густым киселём лился в уши.

И всё стало по-прежнему. У двери, опираясь на суковатый посох, стоял низенький старичок-боровичок в войлочной шляпе с широкими полями, белых штанах и белой же рубахе навыпуск, да в лаптях. Лицо у него было дублёное, морщинистое, седая борода курчавилась ниже пояса. Обычно лесной хозяин оборачивался медведем, зайцем либо вороном, и мало кому посчастливилось видеть его в настоящем обличье, так что художница жадно разглядывала лешего, намереваясь в будущем запечатлеть сей портрет на дворцовой стене.

- Выбросить за забор? - спросил Вилль, сунув руку в карман.

Леший замахнулся посохом.

- Ишшо чего! Штоб я об энту дрянь спотыкался?! Нет уж, при себе оставь да на глаза не показывай!

Потолок бухнулся на прежнее место, тюкнув аватара по макушке. Леший, ещё сердясь, резким жестом пригласил гостей к столу.

- Столишным стал, понимаешь ли, своим уже не доверяет, - ворчал он, выкладывая в деревянную миску варенье из полоники. Вилль сидел, сжав губы, опустив взгляд в пол.

Чтобы сгладить неловкость, Алесса разложила на столе гостинцы, и дедко подобрел, с особой теплотой лаская глазом медоносный бурдюк, как кот - сало, поданное на фарфоровом хозяйском блюдце. Знахарка решила брать быка за рога:

- Дедушка, а мы к тебе за советом мудрым пришли.

- Знаю я, што за советом...

- Откуда?!

- От шушеля!

Расхожая поговорка, оказывается, имела корни. С гнусавым мявком из-под скатёрки выглянула седая мордочка, отдалённо смахивающая на кошачью, с парой крупных апельсиновых глаз, в которых прямо-таки читалось стремление причинить "добро" ближнему и дальнему. От изумления Алесса даже не пнула по привычке тварь. Знахарка, конечно, знала, что шушели, как и домовые, зимой в спячку не впадают, но чтобы пакостливая мерзкая нечисть вот так запросто носила вести лесному духу, как почтовый голубь...

- Совет-то я дам, - меж тем, продолжил дедко Леший, обращаясь к Виллю, - да только наперво три загадки разгадаешь.

- Может, сперва - дело, а загадки на потом оставим?

- То есть, как на потом?! - изумился дед. - Раньше ж сам просил, шоб посложней были... на энту... на логику, во! Закон у меня такой: кажный в лес захожий-перехожий должен три моих загадки разгадать!

Вилль скрипнул зубами и нехотя кивнул. Леший сразу оживился, потёр руки:

- Вот те - раз! Сидит девица в темнице - о пере, да не орлица. Коли парень сильно бьёт - звонко девица поёт.

- Стрела, колчан и лучник, - не задумываясь, ответил гвардеец.

- Хе-хе, ну это простенькая была. А вот те вторая, посложнее...

- Дедко Леший, ну не до загадок сейчас! - взмолился Вилль. - Давай ближе к делу.

- Не до загадок, гришь? - прищурился хозяин. - Ну ладно, спрашивай, коль такой нетерпеливый.

Алессу насторожила лёгкость, с какой дедко Леший пошёл на уступку. Вилля всё устраивало, по крайней мере, внутренне он был спокоен, последствий раскаяния за медь тоже не наблюдалось.

- А как так вышло, дедушка, что в разгар лета, когда ты в самой силе, на твой погост тёмная нечисть забралась?..

- Нечисть?!! - взвился леший - вновь запахло бурей, гневно мяукнул шушель, за окошком угрожающе заскреблось. - Ты, сынок, думай, кому чьи имена примеряешь, не то... боком выйти может...

Вилль отхлебнул чаю - настоящего, травяного, а не ту горькую чёрную гадость, что пьют во дворце, оттопырив мизинчик - и поднял на хозяина взгляд.

- Я с ним встречался в Равенне и точно знаю, что он - не живой и не мёртвый, - отогнув воротник, показал след укуса на шее, от которого у Алессы до сих пор мурашки бегали. - Вот результат.

В болотно-карих глазах разгорелся интерес, и в комнате посветлело. Шушель запрыгнул на рундук, обвив лапы хвостом с кисточкой...

К концу истории ("Кабы не Леська, я бы замёрз насмерть или умер от потери крови!") пили уже дедов креплёный квас, леший охал, подперев ладонью щёку, а знахарка, украдкой шмыгая, гладила шушеля против шерсти - вдоль ему не нравилось.