Сергей Тимофеев - Как стать оруженосцем (СИ)

- Знаешь ли ты, о чем я хочу тебя спросить?

- Нет.

- Знаешь ли ты, что добродетель есть добро?

- Знаю.

- Вот об этом я и хотел тебя спросить.

Софизм обескураживает: дескать, возможны положения, когда человек не знает того, что он хорошо знает.

Есть примеры и похитрее. Например, софизм Эватла.

Эватл брал уроки софистики у философа Протагора на условии, что плату за обучение он внесет тогда, когда, окончив школу, выиграет свой первый процесс. Окончил. Время шло, а Эватл и не думал браться за ведение процессов. Вместе с тем считал себя свободным и от уплаты денег за учебу. Тогда Протагор пригрозил судом, заявив, что в любом случае Эватл будет платить. Если судьи присудят к уплате - то по их приговору, если же не присудят - то в силу договора. Ведь тогда Эватл выиграет свой первый процесс. Однако, обученный софистике, Эватл возразил, что при любом исходе дела он платить не станет. Если присудят к уплате, то процесс будет проигран и согласно договору между ними он не заплатит. А если не присудят, то платить не надо уже в силу приговора суда.

Софизм построен на смешении двух моментов в рассуждении Эватла: один и тот же договор рассматривается им в разных отношениях. В первом случае Эватл выступает на суде в качестве юриста, который проигрывает свой первый процесс. А во втором случае он уже ответчик, которого суд оправдал".

Видя, что разговаривать с котом, только время терять, сэр Ланселот осведомился, как им попасть хотя бы в замок Мальбрука.

- Далеко ли нам идти?

- До него либо двадцать, либо тридцать миль, - ответил кот, сразу потеряв интерес к нашим путешественникам.

- Двадцать или тридцать... То есть, ты хочешь сказать, что к нему ведут две дороги?

- Нет. Одна.

- Как же так может быть, чтобы по одной и той же дороге было и двадцать, и тридцать миль? Ты что, сам не знаешь?

- Знаю. Потому и говорю: или двадцать, или тридцать.

После чего вскинул хвост трубой, прочитав в глазах рыцаря совершенно очевидное желание.

Сэр Ланселот, пробормотав что-то не достойное джентльмена, пусть даже и средневекового, демонстративно прошествовал дальше, не обернувшись. Владимир пошел рядом, искоса посматривая на него. Рыцарь двигался быстрым шагом, его губы также двигались. До Владимира изредка доносилось: "Двадцать... тридцать..."

Наконец, когда от дуба их отделало уже довольно приличное расстояние, сэр Ланселот резко остановился, словно упершись лбом в скалу, постоял так, развернулся, и в таком же быстром темпе зашагал обратно, незаметно для самого себя поправляя меч. Глаза его метали молнии, лицо наливалось краской величайшего гнева. "Только бы он оказался на месте, - твердил сэр Ланселот самому себе. - Он мне сейчас все растолкует".

Кот оказался на месте. Он беседовал с каким-то молодым человеком, возрастом приблизительно Владимира, одетым не то чтобы хорошо, но и не так, чтобы плохо. Владимиру он чем-то напомнил пажа, какими он их видел на картинках в книжках про рыцарей.

Не тратя понапрасну слов и не замечая присутствия постороннего, сэр Ланселот прошествовал прямо к коту и в довольно грубой форме потребовал объяснения. Тот, хоть и не испугался, меры предосторожности все же предпринял, привычно задрав хвост трубой.

- Э-э-э, позвольте мне, сэр, разъяснить ваше недоумение... - учтиво произнес молодой человек и поклонился. - Из ваших слов я понял, что вас беспокоит якобы разное расстояние от этого дерева до замка. Видите ли, ситуация складывается таким образом, что вы правы, этого не может быть...

Услышав слова поддержки, рыцарь непроизвольно милостиво обратил взгляд в его сторону.

- Вместе с тем, нельзя полностью отрицать, что кот тоже прав, - продолжал тот.

- Это как? - не понял сэр Ланселот, начиная краснеть. - Как могут быть правы два человека, утверждающие противоположное?

- Сейчас я вам все разъясню. На какое расстояние вы отошли отсюда, прежде чем вернуться?

- Ну, миль на пять...

- Пять туда, пять обратно - это будет десять. А отсюда до замка - двадцать. Следовательно, чтобы попасть отсюда в замок, отстоя от него на двадцать миль, вам понадобится пройти тридцать, с учетом уже пройденных.

Сэр Ланселот оторопел. Владимир - тоже.

- Во-о-от! - протянул между тем кот, изогнув хвост таким образом, чтобы тот указывал на молодого человека. - Видали, какого спутника я вам нашел? Особенно если учесть, что он такой же бездельник, как и вы.

Наглости ему, по всей видимости, было не занимать.

- Разрешите представиться, - напыщенно произнес юноша, и сразу стал чем-то похож на павлина. - Студьозус Игнорамус...

При этом он попытался изящно поклониться, одновременно отступая назад и делая элегантный полукруг воображаемой шляпой, но был прерван на полудвижении шарахнувшимся назад сэром Ланселотом, который, с громким криком: "Так ты колдовать?", потянулся к мечу.

- Ни в коем разе, - сообщил сверху кот. - Это у него фамилия такая. Иного зовут, например, Иван Федорович Крузенштерн. Или, вот, пастух тут недавно проходил, так его звали Прощай Лошадь. А этого, наоборот, Игнорамус. А студьозус - это его... гм... призвание.

Сэр Ланселот недоверчиво смотрел на молодого человека.

- Ну да, - подтвердил тот. - Игнорамус, что значит - мудрейший. (Кот как-то странно хмыкнул.) Можно просто Рамус. А студьозус, это потому, что я обучался в самых лучших университетах: в Саламанке, Сорбонне, Гейдельберге и прочих. Нигде, правда, дольше пары месяцев не задерживался, но сути дела это совершенно не меняет, ибо совершенству нет предела. Ars longa vita... Обрел выдающиеся практические и научные познания в тайнах природы, и вот теперь нахожусь в творческом поиске, куда б пристроиться.

Услышав, что перед ним "грамотей", сэр Ланселот скривился так, будто случаем присел в заросли чертополоха.

- Стало быть, все-таки колдун, - задумчиво протянул он.

- Не то, чтобы, - пробормотал Рамус. - Но и не то, чтобы... Это с какой стороны посмотреть. Если с одной стороны посмотреть, то, конечно, оно как бы так, но если с другой, то как бы и не так...

- Ты не виляй, а отвечай прямо: можешь сделать, к примеру, так, чтобы дождь пошел?

- Это мне раз плюнуть, - заверил Рамус, что, в подтверждение своих слов, сразу же и сотворил.

После чего, приняв соответствующую позу, размахивая руками в такт произносимому, произнес: "Айн, цвай, драй..."

- Это на одном из забытых языков, - тут же пояснил он. - Совершенно безвредно для окружающих. Абрра-кадабб-рра!..

Он театрально выбросил руки вперед, после чего все, как по команде, - разумеется, кроме него, - уставились в небо. Откуда, как и следовало ожидать, не упало ни капельки. После чего дружно перевели глаза в том направлении, куда указывал неудавшийся фокусник. И впали в ступор.

- Ма-ма! - отчетливо произнес кот, оказавшийся самым стойким к чудесам.