Сергей Тимофеев - Как стать оруженосцем (СИ)

- Что именно? - поинтересовался Рамус.

- А то. Вот скажи, приеду я туда к середине ночи - и что? Все спят... Мне что, под стенами ездить, до самого утра? Не будить же владельца по пустякам...

Я так продавцу и объяснил. Он нос повесил, чуть не плачет. Вы, - говорит, - уже восемнадцатый рыцарь, которому я коня предлагаю. Все отказываются, и все - по одной и той же причине. Как сговорились.

Жалко мне его стало. А коня - еще жальче. Сгубит ведь. Я ему и присоветовал...

- Ну-ка, ну-ка?.. - заинтересовался Рамус.

- Ты, говорю, его тому рыцарю предложи, у которого соседний замок миль за семьдесят отстоит. Он тогда, ввечеру отправившись, поспеет как раз вовремя, к самому завтраку...

- Разумно, - одобрил Рамус, после чего тут же предложил позавтракать самим, хотя солнце уже село, пора было подыскивать место для ночлега и завтрак было бы уместнее назвать ужином.

Место отыскалось сразу же, просто потому, что его и не искали, а просто свернули с дороги к ближайшим деревьям. Развели костер, достали прихваченную оленину, разгорели и принялись за ужин.

- Кстати сказать, - заявил Рамус, по привычке одновременно работая челюстями и языком, причем неизвестно, что именно работало быстрее, - по поводу примирений и завтрака. Жили-были два рыцаря, сэр Первый и сэр Второй...

- Те самые? - удивленно отвлекся от еды сэр Ланселот.

- Нет, другие. Просто я тоже не помню, как их звали. Жили они по соседству, а враждовали по привычке. Что-то когда-то их давние предки не поделили промеж себя, и эта нелюбовь передавалась по наследству наравне с имуществом. Но если первые поколения воплощали эту самую нелюбовь в жизнь самым простым и прямым образом, - засады там, волчьи ямы, яд в письмах, остро отточенное оружие на турнирах и прочие способы лишения противника если не жизни, то, по крайней мере, здоровья, - последующие поколения предавались этим занятиям уже без особого энтузиазма. Поедет, скажем, сэр Первый на охоту, и занесет его на поля крестьян сэра Второго. Посевы потопчет, урожай повыбьет, но не так, чтобы под корень, а с ленцой, вроде как для галочки. А, скажем, крестьяне сэра Второго, как траву сухую жечь, непременно дождутся такого ветра, чтоб что-нибудь во владениях сэра Первого сгорело. И тоже, не дотла, а так, для приличия, усердие обозначить. В общем, не вражда, смех один. Им уже даже и соседи намекать стали, чтоб коли враждовать - так замок до основания разрушить, или все семейство полонить и в рабство продать... Одним словом, чтоб сословие не позорили. А не хотят - пусть мирятся. До того дошло, что походом на них идти собирались, коли за ум не возьмутся. Тем деваться некуда, они и согласились на примирение, тем более что и причина вражды была давным-давно позабыта. Только вот как? Дружеский поединок исключается, охота - тоже, потому как примирение примирением, а вековая привычка в сочетании с оружием, она превратилась, можно сказать, в инстинкт. Потому и было решено, чтоб каждый пригласил другого в гости, устроив в честь бывшего противника пир. И чтобы ели из одного блюда, и пили из одного кубка, на всякий случай, под присмотром заинтересованных третьих лиц, а то мало ли что...

Как ни сопротивлялись сэр Первый и сэр Второй этому приговору, ибо поиздержались сильно: один который год без урожая, у другого половина владений пеплом улетело, - а подчиниться пришлось. Бросили жребий, и первым выпало принимать противника сэру Второму.

Присутствие третьих лиц и поставленное условие заставили его приуныть, поскольку мешали покончить древний семейный спор обычным порядком, однако кто-то из слуг дал ему мудрый совет. Если нельзя превзойти хитростью, нужно действовать напролом. То есть, закатить такой пир, чтобы слава о нем осталась в веках, чтобы про любой другой пир, каковому надлежало состояться, говорили: "Разве ж это пиршество? Вот у сэра Второго..." Таким образом, его противнику не останется ничего, кроме как сгореть со стыда. Не все же на него пожары напускать...

Совет этот пришелся сэру Второму по душе, и он, собрав все остававшиеся средства, а также заложив кое-что из имущества и погрязнув в долгах, закатил такое, что его противник, - даже если бы он вдобавок к тем способам, к которым прибегнул сэр Второй для раздобывания денег, сам продался бы со всей семьей в рабство, - превзойти был не в состоянии. Один жареный слон на вертеле чего стоил...

За неделю из месяца, отведенного до ответного пиршества, сэр Первый так ничего придумать и не смог, а потому, решив не дожидаться окончания срока, - уже хотя бы потому, что единственного слона в королевстве приобрел сэр Второй, а значит, переплюнуть его не было никакой возможности, - назначил на завтра аутодафе прямо во дворе своего замка. Поскольку денег не хватило даже на дрова, он решил торжественно сгореть со стыда, на что, как мы помним, и рассчитывал сэр Второй.

И вот, когда он, взгромоздившись на помост, покраснел настолько, что уже стал ощущаться запах горелого, и одежда на нем затлела, кто-то из старых слуг вдруг воскликнул: "Эврика!", что означает: "Спасен!", поскольку был филантропом и знал множество языков. В то же самое мгновение небо разразилось проливным дождем, и рыцарь, таким образом, был спасен дважды, поскольку слуга, как выяснилось, имел в виду не ливень, а добрый совет. Он предложил промокшему насквозь рыцарю пригласить на охоту других каких-нибудь рыцарей, состоянием равным ему, и на привале, так, между прочим, поведать им, что сэр Второй, в знак примирения, взял себе за обычай закатывать знатные пиршества. И посмотреть, что из этого получится.

Сэр Второй так и поступил, результатом чего явилось великое множество униженных и оскорбленных сэром Первым рыцарей, выстраивавшимся у ворот замка последнего в виду желания примирения...

- И что же? - спросил сэр Ланселот, хотя угадать окончание этой истории было несложно.

- Они его съели. Или объели. Начисто. И сэр Первый был вынужден бежать под покровом ночи, переодевшись в платье Прекрасной дамы, куда-то на Восток, где поступил в пираты или стал благородным разбойником, - не помню. Кстати сказать, сэр Второй тоже не смог вполне воспользоваться достигнутым успехом. Он простудился, слег, его доспехи заржавели прежде, чем его смогли из них достать, так что остаток своей жизни он провел на ложе, в ожидании, пока милостивая природа естественным образом не избавит его от кокона, в который он угодил. Ну, то есть, пока ржавчина не съест доспехи совсем. Так и случилось, но сэр Второй достиг к тому времени преклонного возраста и наследников после себя не оставил...

Издательство "Наука" представлять не нужно. Прекрасные переводы, комментарии, оформление, подбор книг, - к одной из которых мы сейчас и обратимся. Издана она в 1988 году, ее автор - Йохан Хёйзинга, а называется она - "Осень Средневековья".