Сергей Тимофеев - Как стать оруженосцем (СИ)

Древний рыцарь, с выпученными, словно у совы, глазами, раскинув руки в стороны, сыпал проклятиями на непонятном языке и звенел цепью. Владимир инстинктивно шарахнулся назад, - ему показалось, что призрак собирается его ловить, - уперся спиной в стену и замер. Привидение, обнаружив живое существо, также замерло и прекратило ругань, что дало возможность Владимиру его рассмотреть.

Собственно, в нем не было ничего примечательного, поскольку таких призраков постоянно показывают в фильмах и мультиках, - призрачный рыцарь, дымчатого цвета, в доспехах, но без шлема и оружия, с длинной седой бородой и традиционной цепью. Причем первая скрывалась в одной стене, а вторая - в другой, противоположной. Сам же призрак находился посреди прохода, лицом к Владимиру.

- Застрял, - сообщил он, спустя некоторое время, даже не сочтя нужным представиться.

- Чего? - ошеломленно пробормотал Владимир.

Призрак подергал цепь. Она зазвенела, но не подалась, как будто ее в стене что-то удерживало. Затем подергал бороду, с тем же успехом.

- Застрял, - повторил он. И неожиданно прорычал: - Проклятые сквозняки! Ну кто так строит? Поубивал бы!..

- Простите, сэр, - пробормотал Владимир, не зная, как себя вести в этой, довольно глупой, ситуации. - Могу я вам чем-нибудь помочь?

- Я буду тебе чрезвычайно признателен, если ты найдешь строителей этого замка и поубиваешь их вместо меня!.. Как видишь, мне это сделать затруднительно!..

- Я... я не знаю, где их искать... - ответил Владимир. - К тому же, замку нивесть сколько лет, они должно быть уже и сами... хм... призраки... А что-нибудь менее кровожадное?

- Если они призраки, то чем же ты мне можешь помочь? - воскликнул призрак и задумался. Затем его дымчатое лицо стало белым. - В таком случае, ты, наверное, можешь помочь мне выбраться из западни, в которую я попал!.. Нажми вот тот камень, в самом низу, у ступеньки.

Владимир нажал. Ничего не произошло.

- Да не этот, а этот! Который не тот, а рядом и выше! Который больше того, что меньше, но меньше того, что больше! - взревел призрак.

В конце концов, пользуясь указаниями привидения, Владимир отыскал требуемый камень и нажал на него. Ничего не произошло. Камень даже не сдвинулся с места.

- Это потому, что нужно нажимать сразу два, - объяснил призрак. - Второй - вот здесь, рядом с бородой.

Отыскав второй, Владимир задумался, как ему нажать оба одновременно, поскольку размаха рук явно не хватало.

- Один нужно нажать рукой, а второй - ногой, - сообщил призрак, пораженный его недогадливостью.

Владимир так и сделал. Нажав рукой один камень, он изо всей силы пнул второй. Послышался какой-то взрык, стена чуть дрогнула, но больше ничего не произошло. Призрак схватился за голову и издал стон, а затем что-то пробормотал.

Наконец, замороченный Владимир, изо всей силы надавил носком сапога на нижний камень и, одновременно, ладонью правой руки на верхний.

Раздался невыносимый скрежет. Часть стены отошла, образовав потайной проход, откуда вырвался поток затхлого воздуха. Борода высвободилась, призрак отлетел к другой стене. Проход снова закрылся. Привидение исчезло.

Затем снова раздался скрежет. Отошла часть стены, в которой была зажата цепь, оттуда также дунул затхлый ветер, вынесший призрака. Растопырив руки, он влип в стену и застыл. Второй потайной проход также закрылся.

Поначалу Владимир хотел спросить: как так случилось, что призрак, обладающий, как выяснилось, способностью проходить сквозь стены, оказался зажатым дверями потайных проходов и не смог высвободиться сам. Однако затем его внимание привлекло то, что цепь, долженствующая быть, по всем канонам, оковами на руках и ногах, висела на шее призрака несколькими кольцами.

- Это не оковы, - призрак словно прочитал мысли Владимира. - Это цепь моего рыцарского ордена. Когда-то я отправился в поход со славным королем Ричардом. Его звали Львиная Грива - за пышную шевелюру, подобную украшению льва, или же Львиный Зев - ибо он издавал такой рык, что враги, заслышав его, пускались наутек. Стоило только его повару подать к столу пережаренное мясо, как он уподоблялся льву и рычал, подобно дикому зверю... Но я - я дал бы ему прозвище Куриные Мозги, ибо таковыми он и обладал, несмотря на то, что был первейшим из рыцарей. О, у меня есть на это полное право! Собираясь в поход, он на карте разметил все земли, которые собирался завоевать, и отписал их тем, кто будет его сопровождать. Мы, одерживая победу за победой, двигались вперед, однако стоит ли говорить, что, по мере продвижения, наши ряды пустели, поскольку те, кому передавались в дар завоеванные земли, предпочитали оставаться там. В конце концов, нас осталась только горстка храбрецов, вынужденная повернуть назад, поскольку таким количеством мы уже ничего не смогли бы завоевать. Тогда король, желая вознаградить оставшихся, обещал преподнести каждому по возвращении рыцарский орден, богато изукрашенный драгоценными камнями, свидетельство причастности к избранным, привилегии которых будут заключаться в том, что... Я не запомнил всего, им перечисленного, но твердо помню - нам разрешалось в присутствии короля сидеть, не снимать головного убора и ходить в домашних тапочках. Тогда же, обратившись ко мне, он спросил, какую цепь желаю я для причитающегося мне ордена. "Вот такую", - ответил я, оглядевшись и приметив колодец. Конечно, я имел в виду, что она будет изготовлена из чистого золота, и иметь такую же длину, но был, разумеется, понят превратно. Король прослезился. "О, мой скромный товарищ по оружию! - воскликнул он. - Скромность, скромность и еще раз скромность - вот отличие настоящего рыцаря! Я не могу вручить тебе орден прямо сейчас, по причине его отсутствия, зато... Эй, подайте сюда цепь!" Слуги немедленно исполнили его пожелание, и он, по-прежнему со слезами на глазах, торжественно повесил ее мне на шею... С орденом потом как-то не получилось, а вот это, - он с ненавистью потряс цепью, - я был вынужден с тех пор носить, не снимая, поскольку стал при каждом удобном и неудобном случае живым примером храбрости и бескорыстия...

- Конечно, на правах моего спасителя, ты вправе спросить, как я здесь оказался, - продолжил призрак, явно обрадованный возможности поговорить. - Клянусь чем угодно, мне и самому хотелось бы это знать. Да-да, не удивляйся. Мы защищали какой-то замок. Нас осадило такое количество неприятеля, что обычный муравейник для сравнения не годится. Они кишели повсюду, постоянно делали приступы, и нам приходилось туго, несмотря на богатые запасы провианта. Кроме того, подземные резервуары были полны чистейшей воды, так что мы могли продержаться хоть сто лет в ожидании помощи, если бы не обилие неприятеля, ведшего осаду вопреки общепринятым правилам. Их предводитель согнал местных жителей, и пообещал отдать на их нужды все камни, которые им удастся добыть из крепостной стены. По ночам они этим и занимались, мешая уснуть беспрерывным скрежетом у подножия. Если бы ты только мог представить себе, какой ущерб они причинили!.. И вот, когда наш замок в буквальном смысле уже качался от ветра, лишенный опоры в значительной мере, неприятель пошел на решающий приступ. Мне выпало защищать северную стену. Я там и находился, обустроив себе маленькую палатку прямо на стене, чтобы не покидать вверенного мне места. Здесь я сражался, здесь же спал и принимал пищу. Кстати сказать, для решающего приступа неприятель выбрал самое неподходящее время - время обеда. Мой оруженосец был весьма обеспокоен приступом, хотя чего нам было беспокоиться? Штурмовали южную стену, а мы защищали, как я уже говорил, северную... Лучше бы он обеспокоился куропатками, которые были явно недожарены. Приступ, конечно, тоже дело важное, но нельзя же из-за него допускать, чтобы обед подавался в некачественном виде!.. Я как раз выговаривал ему, вынужденный перекрикивать приближающийся шум битвы, когда какое-то копье, пробив материю моей палатки, пронзило этих самых куропаток, насадив их на себя, будто на вертел. Но я не придал этому значения, решив, что это повар решил исправить свою оплошность. "О, да! - вскричал я. - Подержите их над медленным огнем еще минут двадцать и непременно полейте острым соусом..." Что сталось с теми куропатками, я не знаю, поскольку сразу же вслед за их исчезновением, услышал: