Владимир Федоров - Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

— Смотрю, вот, я на тебя и думаю. — Ответил Басмач.

— Ну? — Спросил Отец, — кого думаешь?

— Думаю, что нелегко тебе на свете жить придется, конечно, при условии, что ты выживешь. — Басмач пожал плечами.

— А это уже не твоя забота. Мне жить. Здесь что мне ловить?

— У тебя хоть какой-то статус был, работа была…

Отец едва не подскочил на месте:

— Работа??? О какой работе ты говоришь, черт возьми? Лежать на диванчике всю жизнь в шлеме, моделировать траекторию спутников и прочую канитель? Это ты называешь работой? Я тебе скажу, твоя работа это— похороны заживо. Работа… — Фыркнул Отец и снова сел.

— Разговоров нет. У тебя будет лучше работа, если ты вообще сможешь вернуться.

— Да пошел ты. Вывел меня. Такое настроение было хорошее. — Отмахнулся Отец рукой.

— Ладно. Не бузи. Я вот что тебе скажу… — Начал, было, Басмач.

— Ты уже, по ходу, все сказал. — Буркнул Отец и приложился к пиву. — Лучше рыбы на стол принеси.

— Будет тебе рыба. — Сказал Басмач и на столике, усыпанном рыбьей чешуей, появилась связка сушеной тараньки. В бокалах потемнело пиво и занялось пеной.

Отец нехотя кивнул, одобряя жест доброй воли, но промолчал. Басмач продолжил:

— Если ты вернешься к себе на родину, я имею в виду в твое время, чем ты собираешься заняться?

Отец молча потягивал пиво. Не хватало сейчас еще и отчет давать этому вымышленному герою— любовнику, оригинал коего уже лет триста как гниет в земле.

— Чего молчишь? — Басмач запустил в Отца сушеной рыбьей головой.

— Напьюсь. — Молвил Отец и вгрызся зубами в сухую рыбью плоть.

— Вот и я про то же. Не с того ты начнешь свою новую жизнь. — Покачал головой Басмач.

— Бог ты мой. Вот ты-то меня и научи, что мне делать и как мне быть. — Отец закатил глаза.

— Вот и научу. А ты сиди и на ус наматывай. Ты мне скажи, ты сперму сдавал в банк?

— Пошел ты… — Отец сверкнул глазами в сторону Басмача.

— Вот и я про то же. Ты не сдавал ее, значит, тебе предстоит ее сдать. — Кивнул Басмач и отвернулся от онемевшего от странного чувства Отца.

Такой оборот событий Отец никак не мог ожидать. Он округлил глаза и посмотрел на Басмача.

— Объяснись! — Потребовал Отец. Басмач сложил руки на груди и смиренно выжидал, когда у Отца лопнет терпение. — Ты, шалый, ну-ка говори, чего ты там придумал?

— Сам подумай, — буркнул в ответ Басмач, но краем глаза наблюдал за Отцом, наслаждаясь его нетерпением.

— Говори, говорю, кому говорят, говори. — Отец пихнул в бок Басмача. Тот лишь лениво повел плечом.

— Ладно, слушай, — сказал Басмач, делая вид, что еще сердится на него, хотя готов выдать государственную тайну. — Ты сперму сдавал?

Отец покачал головой.

— Все просто, значит, ты ее сдашь. — Развел руки Басмач, будто сразу всем все стало ясно.

— С каких это щей я разбежался сперму сдавать? У меня, кстати, до тебя и в мыслях об этом не было.

— Теперь появятся. Мы тебя как нашли? — Спросил Басмач и, не дожидаясь ответа, продолжал, — По ДНК, а где мы ее нашли? В банке спермы. Понял? Если те сперму не сдавал, значит, ты ее сдашь, все ясно, как Божий день.

Отец начал понимать. Действительно все просто. Если он еще не сдавал, значит, сдаст, а это значит, что его миссия у Цватпахов увенчается успехом. Все сходится. Только с какой стати нужно подыгрывать Басмачу и всем этим прихвостням из института временных аномалий, Дэксу, Захарову, Ефимову? Пошли они все куда подальше.

— А если я не сдам? — Заупрямился Отец. С ним такое случалось.

— Сдашь. Никуда не денешься. — Махнул рукой Басмач, давая понять, что этот вопрос уже давно решен и не Отцом.

— А если не сдам. Вот возьму, напьюсь, забуду про все и никуда не пойду?

— Тогда всем нам будет крышка. Нарушится временной континуум. Всей вселенной придет конец. Если ты это хочешь— можешь попробовать. Дело твое. И тебе и всем твоим родным и близким придет конец. — Пожал плечами Басмач.

— А что, прецеденты уже были? — С участием спросил Отец, хотя ответ знал заранее.

— Нет, ну ты совсем дурак, или фифти-фифти? Ты есть? — Спросил Басмач, Отец кивнул. — Я есть, есть Рыжая, есть Мормон. Значит, прецедента не было и не тебе его создавать. Понял?

— Я понял, что все это— полная ерунда. Прецедента не было потому, что его создать невозможно. — Ответил Отец и откинулся на спинку стула, закуривая ароматную сигарету.

— Объяснись, — потребовал Басмач.

— Сам смотри. Если я вернусь назад в свое время и никуда не пойду, значит, вы меня не сможете найти в этом времени, потому что кроме моей ДНК у вас про меня ничего не было. Все просто.

— Да не все так просто, как ты говоришь. Смотри. Ты уже у нас побывал, следовательно, ты в свое время уже сдал все свои… — Басмач замялся, а затем продолжил, — анализы. Это уже все случилось в прошлом. И твои анализы и то, что мы тебя по ним нашли. Понял? Вывод— ты вернешься к себе и сдашь их. По-любому.

— В этом что-то есть, — задумчиво произнес Отец. — Но предположим, что я никуда не пойду, тогда вы не сможете меня найти, а это значит, что меня никто не заберет в ваше время, а дальше история пойдет другим путем. Это значит, что это я ничего не буду помнить. Следовательно, история пойдет другим путем.

— Может и так, но тогда получится, что тебя не будет, такого, каков ты есть сейчас. Может, конечно, это и не конец света, и может к лучшему, что тебя здесь не будет, уж много от тебя всем хлопот.

— Вот видишь. Всем от этого будет лучше. Решено. Я никуда не пойду. — Заключил Отец, и на душе у него стало легко и свободно, будто он только что освободился от непосильной ноши, которая мешала ему дышать.

— И ты это приключение, быть может, самое занимательное, какое когда-либо выпадало на долю человека, сможешь вычеркнуть из своей памяти? Тогда ты полное ничтожество. Тем более что, по всей вероятности, ты все-таки сможешь вернуться к себе.

— Зато в моей жизни, в обмен на это приключение, никогда не будет Рыжей. Буду себе по своим подружкам ходить. Быть может, женюсь на своей малявке. Кто его знает?

— На ней ты, к примеру, никогда не женишься. Ты сам про это в базе узнал.

— Да какая разница. Может на ней, может не на ней. Зато не будет в моей жизни Рыжей. Это тоже кое-чего да стоит. Я так думаю.

— Знаешь, Отец, ты распустил слюни сейчас. Это не красит тебя. Не по-мужски это. Из-за какой-то женщины расстаться с целым миром это, по меньшей мере, глупо как-то. — Басмач постучал себя по голове, и в тишине по тихой заводи пронесся глухой звук.

Отец смотрел на небо. Такое призрачное и голубое. Сейчас уже все не важно. Скоро все это кончится. Он вернется к своей нормальной жизни, забудет навсегда Нюру, Мормона, хотя, конечно, жалко. Мормона можно и оставить себе. Никогда в его жизни не будет Рыжей, никогда не будет сына. А мог бы получиться удивительный парадокс. Ребенок, который должен появиться на свет от отца, который несколько столетий назад умер. Зато теперь все станет на свои места. Никаких парадоксов, никакого волнения и ни зависти, ни упрека.