Владимир Федоров - Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

Откуда-то мимо пролетел воздушный шар, одинокий и бессмысленный, как будто его ветром сорвало с шеста, украшавшего первомайский день. Потом еще один, еще, еще… вскоре все вокруг было заполнено разноцветными шарами, которые кружили и плясали вокруг. Дикое разноцветье резало глаза. Внезапно все исчезло.

Появилась та самая птица из Интернета. Вскоре она исчезла, не успев выругаться. Между пальцев путались галактики. Отец понял, что он может повелевать вселенной. Стоит махнуть рукой, и сектора космоса как не бывало. Маленькие кометы впивались в кожу, от этого хотелось чесаться. Отец стряхнул с себя космическую пыль. В носу засвербело, он чихнул и маленькая, крошечная всеми забытая Земля упала на Солнце. А, дьявол, подумал Отец, и космос не спас и с Землей как-то неловко получилось. Сбоку подул тихонько бриз и тело его, словно табачный дымок заколыхалось. Что же со мной такое происходит, думал Отец, что это за место? Где я?

Вырос хвост, его тело покрылось жесткой чешуей зеленого цвета, глаза вытянулись из черепной коробки на длинных тонких стебельках зрительных нервов. Рот обратился в широкую пасть с двумя рядами острых и тонких зубов, словно у крокодила. Уши спрятались за роговую чешую, чтобы они не страдали во время брачных игрищ. Отец осмотрелся вокруг. Черно. Четырехпалые когтистые лапы царапали темноту холодного вакуума. Куда лететь он не знал, да и крыльев, которые были когда-то, не было. Он их где-то оставил.

Он почесал за ухом хвостом. Нежная щетина немного успокоила зуд. Что-то хвост не выглядит длинным, подумал Отец. Самкам нравятся длинные хвосты. Нужно что-то сделать, чтобы хвост стал длинным и грубым, как булава. Отец удивился, почему вокруг никого нет. Он посмотрел вниз, под собой. Рядом в космосе плыли такие же крокодилы. Они шелестели купированными ушами и играли с розовыми пружинками, которые перекатывались у них из лапы в лапу. Некоторые дрались, царапая кожу четырехпалыми лапами, другие показывали соседям крылья, выказывая свое чрезмерное неуважение. Летели с Отцом и влюбленные пары, которые прямо на людях терлись хвостами. Такое бесстыдное поведение вам даром не пройдет, думал Отец.

Потом все кончилось. Остался только ослепительный свет, который болью отдавался в усталом мозге.

В голове стоял тяжелый шум. Глаза слепило яркое освещение, все члены Отца налились свинцовой тяжестью, веки слипались, слезы катились по щекам. Неприятный осадок на душе оставил последний кошмар, когда он в шкуре летающего космического крокодила бороздил еще не езженые просторы вселенной. Глаза постепенно привыкали к яркому свету. Чуть приподнявшись на локте, он увидел, что лежит на блестящей белой круглой платформе. Скрестив руки в паху, он стал озираться. Его нагота несколько смущала его. Было непонятно, толи это продолжение недавнего кошмара, толи какая-то новая, пугающая реальность, которую он постичь был пока не в состоянии. Комната, вопреки устоявшимся традициям, была круглой. Отовсюду лился свет. Казалось, что он пронизывает все насквозь, не оставляя ничего неразгаданного на своем пути. Необходимо было найти дверь. Отец соскочил с платформы и побрел к стене, все также бережно пряча свой секрет в нехитром сплетении рук.

Отец, озираясь, обошел небольшую белую комнату, в которой только что очутился. Двери не было. Как он сюда попал? Только что он брел по лесу в поисках брата. Вокруг были сосны, мужик, так похожий на брата, болотце, ручеек… и тут комната. Все очень подозрительно и странно.

В помещении было свежо. Не было жарко, не было холодно. Пахло йодом. Отец не понимал, как он мог здесь очутиться. Думалось, что он оказался в какой-нибудь больнице, однако он не мог вспомнить ни одну больницу, которая хоть отдаленно напоминала это место. Обойдя комнатку, в которой кроме белой платформы, стоящей строго в центре, не было ничего. Лишь комната, платформа и свет.

Пол мерно подрагивал.

— Тихо, без глупостей. — Услышал Отец голос за спиной.

В комнате стоял незнакомый паренек в обтягивающем блестящем комбинезоне.

— Здорово, ты откуда тут взялся? — Спросил Отец, оглядываясь.

Как здесь он мог очутиться? подумал Отец и еще раз провел глазами по стене в поисках двери, которая оказалось незамеченной при первом осмотре. Средних лет юноша с добродушным лицом стоял и настороженно смотрел на Отца. Был он высок и широк в плечах. Волос на голове не было, посему паренек походил на манекен, коих много в трикотажных отделах.

— Да вот, пришел, — развел руками парень.

— Саня, — представился Отец. — Но все меня зовут немного по-другому.

— Отец. — Сказал парень.

— Ух-ты, тезка? — Пошутил Отец.

— Что-то в роде того, — кивнул головой парень и стал кружить вокруг Отца, пятясь.

— Откуда ты меня знаешь? — Поинтересовался Отец, одновременно замечая все движения парня, чтобы в случае чего кулаком указать парню на его место под солнцем.

— Тебя здесь все знают. — Паренек тоже был осторожен, словно прочел мысли Отца.

Отец нехотя протянул руку незнакомцу. Парень осторожно пожал грубую ладонь Отца, словно боялся обжечься.

— Гедеван. — Неловко протянул руку парень.

— Да, — сказал Отец, — хочешь мужику испортить всю жизнь— назови пацана Гедеваном.

— Что? — Переспросил парень.

— Да говорю, что если бы меня назвали Гедеваном, то я всю жизнь на ушах ходил бы. Ты ходишь?

— Не понял? — Гедеван не ожидал такого начала знакомства и укрепился в мысли, что в случае чего нужно дать деру.

— Ладно, не бери в голову, — махнул Отец рукой. — Буду звать тебя Ваней.

Парень стоял в нерешительности, и этому обстоятельству Отец был очень доволен. В незнакомой ситуации он старался первым перейти в нападение, обычно этот прием дает немного времени фору, правда, он не всегда бывает оправдан: порой Отец все-таки бывал бит.

— Я тебя слушаю. — Отец застыл в ожидании, примеряясь к апперкоту.

Парень Отцу не нравился, быть может, потому, что тот его боялся.

— Компьютер, гардероб. — Сказал Гедеван.

Как в сказке из ниоткуда возникла небольшая серая арка, затянутая черным блестящим зеркалом. Гедеван застыл в ожидании.

Отец стоял и смотрел то на парня, то на зеркало. Еще его стеснял костюм Адама и глупое нелепое положение со скрещенными на лонной кости руками. Непонимание росло. Отец начинал злиться. Однако не он один был в недоумении. Гедеван стоял немного в стороне, и его мимическая мускулатура наглядно демонстрировала нервное ожидание.

— Я чувствую, что сейчас мой ход? — Отец уже немного стал забывать о месте, в котором он очутился. Все его мысли сейчас занимала холодная война с парнем.

Гедеван кивнул, указывая рукой на арку.

— Туда? — спросил Отец. — Я испачкаюсь.