Владимир Федоров - Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

— Извините его, — сказал Басмач, — он раньше не видел веганцев.

Рептилия встала на задние перепончатые лапы, опираясь на хвост, точно кенгуру и протянула Отцу свою переднюю конечность с четырьмя когтистыми пальцами.

— Дексаметазон. — Представился крокодил.

Отец не решался подойти ближе и топтался в нескольких шагах от рептилии.

— Ты его обижаешь, познакомься, это великий ксенолог. — Сказал Ефимов.

— Вы мне льстите, уважаемый коллега, не такой уж я великий. По меньшей мере, так не думает этот молодой человек. — Заговорило чудище с несколько гортанным прононсом.

Отец несмело протянул Дексаметазону руку:

— Саня. — Приветствовал рептилию Отец.

Крокодил пожал своей чешуйчатой четырехпалой лапой руку Отца.

— Будем знакомы. — Сказал Дексаметазон.

— Откуда вы? — Спросил опешивший Отец.

— Системы Веги. Моя родная планета называется Адло. Красивейшая планета. Чудесные Адлеанские пейзажи. Если будете рядом, зайдите, не пожалеете. — Сказал Дексаметазон, помахивая хвостом.

Удивительно точно они свою планету назвали, подумал Отец, представляя себе ядовитые зеленые болота со зловонными испарениями. Огромные пузыри лопаются в грязных лужах, удушливый бордо туман колышется над чудесными Адлеанскими пейзажами.

— Ну, если рядом буду… — Отец посмотрел на Басмача.

— Нет, на самом деле все гораздо красивее, молодой человек. — Ответило чудище.

— Дексаметазон— телепат, — сказал Басмач, уловив некоторое замешательство Отца.

Это уже Отцу не нравилось. Хватало ему одного соседа, который лез к нему в душу по поводу и без.

Декс, укуси его за ногу, а то он слишком поднялся, подумал Отец.

В горле у крокодила что-то заскрипело.

— А вы шутник, молодой человек. — Декс продолжал скрипеть. Мужики тоже улыбнулись. Видимо таким образом крокодил смеялся. — Но давайте перейдем прямо к делу. Может Александр даст нам какие-нибудь разъяснения по поводу наших таинственных незнакомцев.

Все с видимым ожиданием посмотрели на Отца.

— Ничего я не знаю про них. — Ответил Отец на немой вопрос, читавшийся во взоре мужиков, окруживших его. — Для меня самого это сюрприз. Я ваших Инвизов и в глаза-то ни разу не видел. Что я могу про них знать? Я даже не знаю где они.

— Это не удивительно, молодой человек. — Кивнул головой Дексаметазон. — Никто не знает, где они.

Дальше последовали глупые вопросы, типа: «Не заметили ли вы что-нибудь необычного …», или: «чем вы занимались перед тем, как…»

— Необычное… — Помедлил с ответом Отец. — Пожалуй, было. Басмач мыл руки после туалета.

— Мы не это имели в виду. — Цыкнул зубом Захаров.

— Ну, еще Бочкарев сдал свой идиотский зачет. — Продолжал Отец.

— Не ломай комедию. — Басмач шлепнул Отца по спине.

— Так какого лешего вы ко мне пристаете с вашими дурацкими вопросами? Я же вам сказал, что ни чего не знаю про ваших знакомых, я сидел спокойно дома. Узнал, что мой брат разбился на машине. Поехал за ним, и вот этот бегемот, — Отец кивнул в сторону Басмача, — украл меня. Чего вы от меня ждете? Что я решу ваши проблемы с перенаселенностью, или приведу этих Инвизов к вам на блюдечке, или еще что-нибудь, вы говорите, не стесняйтесь, я записываю.

— Чего ты кипятишься. — Сказал Ефимов. — Угомонись.

— Ребята, шли бы вы лесом со своими проблемами, меня дома ждет подруга, у меня скоро сессия. — Отец завелся, и уже было проблемой для него остановиться. — Вернули бы вы меня домой и не морочили мне и себе голову.

— Что ты врешь, у тебя семестр только начался. — Сказал Басмач.

— Тебя-то кто спрашивает. Здесь разговаривают мужчины. Детям сюда вход заказан. — Сказал Отец и направился к ближайшему выходу.

Домой, подумал он и скользнул внутрь.

Очутился он на своей полянке. Отец сразу заказал проливной ливень. Из зарослей бамбука, повизгивая, выбежала Нюра.

— Брысь, — сказал Отец, указывая пальцем на бетаку.

Нюра недовольно что-то пискнула и скрылась за заветной дверцей. Еще немного постояв под дождем, Отец последовал за ней. Минуту спустя он растворялся в белоснежных простынях и в Нюре. Однако судьба распорядилось по иному. Хорошее не может длиться долго, а тем более вечно. В дверь постучали. Нюра притихла.

— Дома нет никто, — заорал на дверь Отец.

Он изобрел новый закон диалектики. По его мнению закон отрицания отрицания или закон перехода количества в качество, или прочая муть— ничто в сравнении с его новым законом. Новоизобретенный постулат гласит: «Никогда не может быть все время хорошо». По мнению Отца— этот закон ставит точку в познании мира, и при любой возможности цитировал его. Но в известных кругах этот закон не признали. Может быть, состояние алкогольного опьянения мешало понять всю глобальность этого закона, а может быть эта глобальность пугала слушателей своей всеобъемлющей категоричностью. Сейчас трудно об этом судить, хотя все в душе признавали его место в философии мироздания.

— Отец, можно тебя на секунду. — Проскрипел сквозь дверь гортанный голос Дексаметазона.

— Декс, я занят. Спроси у Басмача нужное направление. — Закричал Отец.

Сейчас был не самый подходящий момент общаться с рептилией, однако почему-то это понимал только Отец.

— У меня есть небольшое предположение, касаемо твоего брата. — Сказал Декс.

— Слушай, раптор, там у меня на веревке рыба сушеная, пока погрызи, сейчас выйду. — Встал с Нюры Отец.

Выйдя из бетаку, Отец для себя отметил пренеприятнейшее зрелище. Возле заводи в мягких креслах сидели его знакомые Захаров и Ефимов. Возле них крутился на одной лапе Пиначет, от которого разило алкоголем за два километра. Он обнюхивал непрошенных гостей и нескромно порыкивал. В кустах прятался Басмач.

— Неплохо тут у тебя. Надо и мне что-нибудь подобное у себя придумать. — Сказал Ефимов, разводя руками.

— Басмач, какого дьявола они тут делают. — Заговорил Отец, смотря в сторону кустов, где не очень прилежно прятал свое тело бесславный потомок царицы Тамары.

— Ты же не заблокировал выход, вот мы и пришли. — Сказал Басмач, вылезая из кустов. Вид его был очень даже сконфуженный.

— А я был должен? — Разозлился вконец Отец.

Басмач пожал плечами:

— Дело твое.

— Давайте быстро, чего у вас там, а то я собирался устроить здесь ядерную войну. У вас две минуты. — Играл желваками Отец.

— Ты только, пожалуйста, не буянь, — заскрипел на Отца Дексаметазон. — Пока мы там болтали, я порылся в твоем мозге, прошу покорно прощения, и в лишний раз убедились, что ты о них ничего не знаешь. Одно дело, когда копаются в мозге машины, другое дело я.

— В другой раз спрашивай разрешения. — Отец прыгнул в кресло напротив них.

— Я уже извинился. И мне пришло на ум такое предположение, что они заказывали вовсе не тебя, а твоего братца. — Сказал Декс.