Владимир Федоров - Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

— Мам, пусти-ка. — И скользнула в комнату.

На ней был все тот же халат. Она, можно сделать такой вывод, и не думала переодеваться, просто пилила свои ногти.… Принимая в расчет раскрытую дверь, Лиса и Роня в мгновение ока покинули спортзал. Кошка на прощание оглянулась, смерив презрительно Отца взглядом, и удалилась прочь.

— Киса, пошли уже, ты же полчаса переодеваешься, а все еще в халате. — Сквасился Отец.

— Ну подожди немного, я сейчас накрашусь… — Отец вплотную подошел к ней и поцеловал. Голова помутилась. Ее немного солоноватый вкус губ, ее запах нещадно сводили с ума. Нежное касание ее язычка— Бог мой. Он уже ей простил и Рим и Трою и Великую депрессию.

— Я люблю тебя, — сказала Рыжая. — Я всегда буду тебя любить. Только дай я накрашусь.

Отец плюхнулся назад в кресло, будто сраженный ядом кураре. Конечно он подождет, конечно он ее любит, пусть она и копуша порядочная, но он ее подождет. Рыжая скрылась.

Жалко, что кошка убежала. Роня— пусть, но вот с Лисой мы не договорили. У Рыжей кроме обозначенных Рони и Лисы была еще одна кошка, Люська. Вот к ней-то Отец очень неровно дышал. Это была очень скверного характера полосатая бестия. Тощая, будто ее переехал каток, серая с полосками, как у гротескного кота, длинный тонкий хвост завершал жалкую картину тщедушного тела. Кошка была очень своевольная. Взять ее на руки можно было только тогда, когда это животное само пожелает. Процедура была следующая: скотина должна сама забраться на колени и улечься, после этого можно аккуратно поглаживать ее по спине. Если рука окажется в недозволенных, по мнению кошки, анатомических областях, таких как хвост или живот, кошка имела право укусить или оцарапать руку. Гладить ее было необходимо все время, пока она лежит на коленях, в противном случае, она имеет право укусить или оцарапать. Однажды Отец, не зная правил, схватил кошку, пытаясь через поглаживания, установить с ней дружеские отношения, однако Люська, по твердому убеждению Отца, повела себя очень некорректно. Когда Отец, наконец, выпустил ослабевшее животное, у него на руке остались следы Люськиных когтей и зубов, а у кошки тяжелая душевная травма и помятые бока. С тех самых пор Люська избегала общества Отца, однако, последний делал попытки с ней уединиться, дабы утвердить ее во мнении, что он— царь зверей.

Отец прикрыл глаза, отложив в сторону газету. Уже начал грезиться какой-то сон. Но шорох в коридоре его разбудил. Потирая глаза, Отец молвил:

— Компьютер, дай Мормона.

На настенном экране появился Мормон в своей чалме с кружкой вина. Возле него примостилась виртуальная девчонка в пеньюаре, облизывая губы.

— Отец родной, ты там навеки, или еще осчастливишь нас своим появлением? Мы тут уже с Лейлой тебя заждались. — Мормон кивнул на девчонку.

— Мормончик, ей-богу, минуту, не от меня эта канитель зависит. Сам знаешь, женщины… — Отец скорчил физиономию.

— Боевая раскраска? — Кивнул понимающе он.

— Точно. — Согласился Отец.

— Как она?

— Рыжая-то? Нормально, помирились. Полчаса уже возится, только когти свои подпилила, если еще пойдет бивни скоблить, я пойду на татар войной.

— Ладно, я тут Сусе позвонил, она занята, не сможет придти. Да и шут с ней. Кстати, я хакеру своему сообщение оставил, когда он на Плуто вернется, чтобы мне отзвонился. Ну все, пока, давай только быстрее.

Экран погас. Минуты тянулись долго, как кишечная слизь. Наконец ожидания Отца были вознаграждены появлением Рыжей. Она была ослепительна, пусть никто и не ослеп. На ней был надет строгий серый костюм, шею прикрывал белый шелковый шарф, каштановый локон упрямо падал ей на щеку. Отец выпрыгнул из кресла. Руки сами тянулись к ее талии. Снова жаркое дыхание, поцелуи, запах. Пахла Рыжая особенно. Она пользовалась духами, но пахла не ими. Она пахла всепоглощающей страстью, томными ночами и глубокими стонами. Она пахла яростным безумством, нежными объятиями и поцелуями. Она была любима, и от того пахла нежностью и уважением, немым томлением и… и этим чертовым салатом, который она приготовила в синтезаторе с ее черствой маман.

— Кис, ты чего так долго одеваешься? Я чуть не заснул. — Прошептал Отец Рыжей на ухо.

— Этот вопрос риторический, милый. — Рыжая взяла Отца под руку и прижалась к нему всем телом.

— Нужно-то всего-навсего настроить выход на гардероб и пройти через него, и все, дело не хитрое. — Отец провел Рыжей по волосам.

— Ну что ты понимаешь! Это же волнующая процедура. Очень важная. Для настроения. Это тебе только бы майки с трениками носить. Пошли уже.

Выход пропустил влюбленных через себя. Выход из реального пространства много неприятнее чем из конверта. В носу несносно несло йодом.

Войдя в Османский зал, Отец, держа Рыжую под руку, помахал Мормону.

— Вот и мы. — Рыжая кивнула Мормону. Мормон шлепнул по ягодице Лейлу, девчонка пискнула и отскочила к своим товаркам.

— Звездолет летел, а шасси стёрлися… — Запел уже захмелевший Мормон. — Я тут к себе пригласил твоего медведя. — Мормон кивнул на подушки возле столика. — Ты не против?

В подушках можно было разглядеть задние лапы коалы. Пиначет спал, и спал он не оттого, что сильно устал, отнюдь.

— Мормон, так он же виртуальный? — Удивился Отец.

— Так и мы не в реале, поди. Я его к себе на время скачал, Басмачу сказал, что с тобой договорился.

— Да ради Бога, все равно он у меня спал, пока я милую ожидал. — Махнул рукой Отец.

— Ну, я же не долго, чего ты меня совсем копушей то… — Рыжая потрясла Отца за руку.

— Да нет, конечно. Все пучком, родная, все пучком.

— Сашка, ты что, пить сегодня собрался? Я тогда домой отправлюсь.

— Кис, не пить, так, для свежести на грудь примем чуть-чуть. Садись.

— Слушай, Ксюха, не бухти, а то никогда замуж не выйдешь. Мы по семь капель под язык и все. — Мормон развел руками для убедительности, но, чувствуя нутром, что даже такой убедительный аргумент, как расставленные руки, не подействует, подвинул к Рыжей стакан с вином.

— Компьютер, выход. — Зашипела Рыжая.

— Ну, по пятьдесят грамм. Ксюш. — Мормон двумя руками показал, сколько это в его понимании.

— Все, все, не будем больше. Пошли по Луне погуляем. Покажешь чего-нибудь. — Засуетился Отец. У Рыжей уже губы стали похожи на резиновые сапоги. Нехороший прогностический признак.

Отец незаметно от Рыжей пожал плечами в сторону Мормона. Мол, что я могу с этой курицей поделать.

— Сашка, ты же знаешь, я не люблю пьяных. — Рыжая снова схватила Отца за руку. Видя, что из этого короткого поединка она вышла бесспорной победительницей, подруга Отца немного расслабилась.

— Так я ведь тоже. — Ухмыльнулся Отец.

— Ага, самому смешно, Андрюха, с нами пойдешь? Погуляем. — Рыжая ущипнула Отца за руку.