Евгений Прошкин - Наши фиолетовые братья

— Апокалипсис в одной отдельно взятой системе.

— Точно, — кивнул контр-адмирал. — Скан-рубка, еще раз связь со ставкой! Страшного, срочно!

— Секретная линия не срабатывает! — откликнулся связист.

— Опять эти новейшие разработки! — Адмирал недовольно нахмурился. — Вызывать постоянно! Автодозвон без пауз! Чтобы никто не успел вклиниться, когда он закончит по своему заумному каналу беседовать! Ясно?!

— Так точно!

— Нет у него штурвала! — Матвей с досадой ударил по пульту. — Зар-раза! И рычагов никаких нет! И педалей!

— Мотя, мы, кажется, на звезду летим, — глухо пробормотала Дарья. — Мне страшно.

— Летим, — обреченно согласился напарник.

— Может быть, выключить двигатели?

— Да из них ни один толком не работает! — Матвей мельком взглянул на диаграммы. — Рыбоглазые от души постреляли. Седьмой едва дышит да первый периодически поплевывает. Только ускорение мы уже получили, теперь ничего не изменишь. Взгляни на карту. Сместились уже на тридцать тысяч километров. И продолжаем смещаться дальше... и этот процесс не остановить. То есть нас не остановить.

— Но мы же... Мы же не упадем на звезду?

— Нет, конечно, — мягко произнес напарник. — На звезду упадем не мы, а наши изжаренные тушки.

— Мы умрем... — в ужасе прошептала Дарья.

— Нет, — сказал Матвей. — Умирают от старости или в крайнем случае от коклюша. А мы погибнем. Это совсем другое дело. Ордена, именные линкоры, золотые бюсты в каждой школе...

Дарья прерывисто вздохнула.

— Надо все-таки попробовать, — тихо сказала она.

— Пробуй, — отмахнулся Матвей. — Хуже не будет. Сваримся, как креветки...

— Я никогда не пробовала креветки, — призналась напарница.

— У тебя еще будет возможность, — хмыкнул Матвей. — Продержишься дольше меня — можешь отломить кусочек, я не против. Рекомендую ляжку или ягодицу...

— Фу, Мотя! — вскрикнула она. — Что за гадости! Не буду я есть твою ягодицу!

— Тогда я твою съем...

— Эй, пожиратели задниц! — раздался из коридора голос Борисова. — Меня в долю возьмете? Если честно, я проголодался.

— Мы падаем на Солнце, — сообщила Дарья.

— Ага... спасибо, что не на планету, — отозвался Шуберт, усаживаясь обратно в кресло. — На жесткое падать — расшибиться можно, а звезда — она мягонькая.

— И тепленькая, — хмуро добавил Матвей.

— Не о том горюете, друзья, — бодро произнес Борисов. — Мы помрем не от температуры, а от радиации. Любая звезда — это прежде всего огромный ядерный котел, только без защитного кожуха. Нас убьет излучение. Альфа, бета, гамма, СВЧ... там всякого хватает.

— СВЧ? — заинтересованно обернулся к нему Матвей. — Это как в микроволновке? Значит, все-таки поджаримся.

— Ну, если тебе угодно... — Борисов уверенно, по-хозяйски крутанул грибовидный пульт и, прищурившись, начал рассматривать новые кнопки.

— Выход в гипертоннель ты не нашел, — констатировала Дарья.

— Не-а, — безалаберно ответил Шуберт. — Зато я понял одну важную вещь.

— Насчет радиации? — осведомился Матвей.

— Насчет пространственного коридора, — сказал он, не переставая изучать панель.

— Ну?!

— Искать его бесполезно, — продолжил Борисов тем же тоном, — он тут одноразовый. Рассчитан на один проход. В одну сторону.

— О-о!.. — застонала Дарья.

— Мне сразу не понравилось, что проход закрылся. — Мастер снова повернул «шляпку» и уставился на левый ряд пиктограмм. — Такого раньше не бывало, верно? Если пользуешься дверью, нелогично каждый раз переносить ее на новое место.

— Тем более что она невидимая и ее расположение можно только запомнить, — поддержала Дарья.

— Во-во, правильно. И если она пропала, то уж не затем, чтобы ей воспользовались еще раз. Она пропала навсегда. А кроме того, даже если вообразить, что она не закрылась, все равно — мы закрыли ее сами.

— Как это? — не понял Матвей.

— Мы сдвинули этот чертов корабль. Очевидно, вся система гипертоннелей была сориентирована в пространстве. Если наша дверка по-прежнему действует, то она в любом случае находится уже не здесь, а где-то в космосе. Но это, повторяю, не более чем домыслы. Скорее всего она просто заперлась автоматически.

— Ловушка?! — Матвей с яростью врезал по подлокотнику.

Борисов впервые оторвался от панели и оценивающе оглядел лейтенанта.

— Надо быть скромнее, — промолвил он. — Кому придет в голову строить целую планету, чтобы заловить в нее какого-то гм-гм... отдельно взятого индивидуума. Вероятно, объект создан для единственного экипажа, который не должен вернуться.

— То есть... это как же?! — возмутилась Дарья. — Этот гроб сделали специально для трех смертников?

— Для кого еще делать гробы? — резонно заметил Борисов. — Наверное, для группы пилотов, которые выполнят... какую-нибудь простую задачу. Очень простую. Например, запустят двигатели, и... И все.

— Вот почему здесь нет туалета! — догадалась она. — Никто не планировал, что экипаж будет тут жить...

— А зачем тогда нужен этот фильм? — спросил Матвей. — Тот фильм, что мы посмотрели. Про войну и все такое...

— Не исключено, фильм призван поднять боевой дух... ну и напомнить героям, ради чего они собираются погибнуть.

— Я не собираюсь! — мгновенно отозвалась Дарья. — И, кстати, ради чего?! Ради чужой войны? Какое мне до нее дело? Да она давно уж закончилась!

— Постарайся объяснить это автоматике, — проговорил Борисов. — Желательно на ее языке.

— А труба? — спохватился Матвей. — Сначала был фильм про черную трубу. Зачем она?.. Что, мы и за трубу должны погибать?

— Вы мне надоели, — раздраженно сказал мастер. — Столько вопросов задаете, как будто наш гроб строил, налаживал и выводил на орбиту лично я. Вместо того чтоб меня отвлекать, лучше бы занялись чем-нибудь.

— Н-да?.. — удивленно произнес Матвей и, выбравшись из кресла, медленно направился к Дарье.

— Чем это мы должны заниматься? — спросила она тревожно.

Борисов оглянулся на Матвея и расхохотался.

— Тоже неплохой вариант. Ценю самообладание. Встретить смерть таким образом... Да, в этом есть что-то величественное.

— Ты другое имел в виду?.. — Матвей растерянно остановился. — А что именно? Тыкать в кнопки? «Ладонь», «колбаса», «квадратик»... Лучше уж так умереть, чем нажимая на эти значки.

— Ну-у... в принципе... — протянула Дарья, формально еще не согласившись, но всем своим существом намекая, что корпеть над пультом до последней секунды тоже не собирается.

— Как хотите, — сказал Борисов. — Там слева по коридору есть комнатка — кладовка или что-то еще... Вот туда и отваливайте, а мне не мешайте. Да! — добавил он, будто случайно о чем-то вспомнив. — Если я придумаю, как нам выкрутиться, на халяву не рассчитывайте.