Александр Лебедев - День Суркова

— А с этим что делать?

Сурков махнул рукой, что должно было означать — всё равно. Сделал он это напрасно, потому что один из грачей направил в сторону бедняги яйцемет и выстрелил. Пасхальное яйцо так размело душу, что яичные скорлупки являлись самыми крупными частичками, летавшими в воздухе.

— Вау! — закричал Савелий.

— Вау! — присоединились к нему грачи.

Всеобщее ликование и разгром не предвещали ничего хорошего. Боевой дух притуплял чувство опасности, а распоясавшихся грачей было тяжело унять, и, понимая это, Сурков перекрыл грачам пиво.

В это время в проходе показалось около десятка чертей, вооружённых трезубцами. Настроены они были решительно, хотя их оружие выглядело несколько наивно. Размахивая трезубцами, черти преградили дорогу, но были буквально сметены шквалом святой воды и градом пасхальных яиц.

— Прекратить огонь! — закричал Сурков. — Если вы так будете расходовать боеприпасы, то их хватит всего на несколько минут. За мной бегом, рысью!

Сурков кинулся по лабиринту коридоров, и когда выход из лаборатории уже замаячил впереди, путь преградил хорошо вооружённый отряд Дъяволназа. Черти грамотно выстроили баррикаду и открыли огонь снаряжёнными алкоголем гранатами.

«Решили, что это прорыв из Рая», — подумал Сурков. Их оружие было мало эффективным. Но постепенно грачи набирались. Они уже стали не такими подвижными, запели песни и даже затеяли драку между собой. К тому же никто не хотели получить увесистой гранатой.

«Надолго застрянем», — решил Сурков. Он велел снайперу перенести огонь на гранатомётчиков. Витаминными пулями разрывало чертей на части, и очень скоро они потеряли преимущество. Тогда черти применили секс-бомбу, плясавшую перед позициями канкан. Но то ли бомба была старая, то ли грачи видели намного больше, только очень быстро они потеряли интерес и, прорвав оборону, вырвались из лаборатории.

Перепуганный Вялый икал и приседал на корточки. Ему очень хотелось убежать, но чувство долга и неотвратимость предстоящего наказания сыграли злую шутку.

— Спасайтесь, спасайтесь, — закричал он Суркову. — Святые прорвались.

Вялый наивно показывал пальцем, куда нужно бежать, но, разглядев красные лица грачей, сказал:

— Так это вы, Сурков? Как же я сразу не понял?

Суркову очень не хотелось решать проблему лично. Он ждал, когда кто-то из грачей разрежет Вялого пополам или разнесёт его в клочья пасхальным яйцом, но почему-то никто не смел этого сделать. Так они стояли и смотрели друг на друга, а драгоценное время неминуемо летело вперёд. Наконец Сурков понял, что грачи видели разговор с Вялым. Они считают его, если не другом, то сообщником, и дисциплинированно ждут приказа. Отдать приказ в данную секунду было сложнее, нежели нажать на курок самому. Поэтому Сурков отвернулся и с разворотом влепил Вялому хук, такой, на который только был способен. Вялый упал, снова поднялся, но подбежавшие на помощь грачи, довели его до состояния, в котором из Вялого посыпались силиконовые шарики.

Сурков незаметно для себя свернул серый листок в трубочку, сделал из него пропеллер, покрутил между пальцев и скатал в шарик.

«Надо было прочитать инструкцию там, — подумал он. — А впрочем, это ничего бы не изменило».

Ампула Антишизофрина, которую с таким трудом извлекли из Ада, оказалась совершенно бесполезной. В условиях реальной жизни её применение не приносило никаких результатов. Излечить душу Эльзы было возможно, только исключив временной фактор. Для того чтобы применить препарат, необходимо было разогнать душу до скорости времени. В современных условиях таких технологий не существовало, и даже в Раю Сурков ничего подобного не слышал.

— А это ещё что? — Савелий пнул похудевшую душу Вялого.

— Черт, — констатировал Сурков.

— Я думал рыба.

— Рыба?

— Да, она ещё током бьёт.

— Скат?

— Да, — Отморозов брезгливо поднял Вялого за одну конечность. — Смотри-ка, из него какая-то гадость сыплется.

— Это силикон.

— Зачем? — изумился Отморозов.

— Я бы тебе объяснил, но ты всё равно не поверишь.

— И не надо. Лучше скажи, если из него все вытрясти он совсем плоским станет?

— Абсолютно.

— Здорово. Будет у меня трофей. Повешу на стену рядом с медвежьей шкурой, пусть гостей пугает. Или нет, лучше коврик возле двери, пусть спрашивает: «Кто там»?

— Убежит, — посетовал Сурков.

— От меня не убежит. А ещё можно в качестве обогревателя в машину или коврика под мышь, надувного матраса, ортопедического…

Сурков подумал, что воображения Отморозова хватит надолго, и, чтобы его друг не сильно увлекался, напомнил:

— Это ведь душа. Хотя и тёмная.

— Душа? — удивился Савелий. — Надо же? Кстати, мы тут с тобой совсем о земном забыли.

Савелий достал жёлтую чековую книжку и, написав единицу с шестью нулями, лихо расписался:

— Держи. Обещал тебе лимон? Вот.

— Спасибо, — сказал Сурков, не делая попытки чек получить.

— Что значит спасибо? Я же обещал.

— Ни к чему мне твои апельсины, но помощь понадобится.

— Хм, — Савелий аккуратно свернул бумагу и убрал её в карман. — Какая?

— Хочу в нашем походе точку поставить.

— Как это? Объясни.

— Понимаешь, Савелий, есть у туристов такая традиция. Они когда с экспедиции или похода возвращаются, обязательно пьянствуют. Это у них называется точка. Потому что у похода есть начало, а как они сами утверждают, конца у похода нет. Чтобы он вечно не продолжался, туристы его и заканчивают.

— И ты предлагаешь устроить грандиозную пьянку?

— Не то, чтобы пьянку, я хочу этот день повторить.

— Опять не понял.

— Ты же любишь всякие необычные вещи?

— Люблю, — согласился Отморозов.

— Вот я тебе и предлагаю: давай сделаем праздник, а чтобы он всем запомнился, повторим этот день.

— Что-то я не догоняю, как повторим?

— Ну, смотри. Сегодня какое число?

— Сегодня 14 октября 2001 года.

— Вот, а мы сделаем так, чтобы завтра тоже было 14 октября 2001 года.

— Но как же ты так сделаешь? А когда будет 15 октября?

— 15 октября будет послезавтра. Всю техническую сторону я беру на себя. Однако мне потребуется известить власти, внести изменения в расписания авиа и железнодорожного транспорта, перепечатать календари. В общем, это мероприятие дорогое.

Отморозов замялся:

— Я, конечно, буду участвовать, но всё равно, пока не представляю…

— У тебя есть телефон?

— Разумеется, — Отморозов с готовностью протянул сотовый.

Сурков несколько секунд разбирался с необычной трубкой, но вскоре сообразил, как это работает, набрал короткий номер и вежливо попросил:

— Господа, пожалуйста… Сурков… Да… По личному… Хорошо, подожду…

Он несколько секунд молчал. Затем нервно вздохнул и быстро заговорил: