Олег Готко - Земляки по разуму

— Какому такому богу? — вместо этого поинтересовался Кар. — Вполне может быть, что он заметил нас и…

— Если бы ты был внимательнее, дорогой мой Кар, то мог бы сообразить, что коэффициент преломления в данной среде… — Грык сделал паузу и зачастил цифрами и научными терминами, должными объяснить, почему фауна не могла их заметить, но Кар пропустил все это мимо мембран. Его привело в ужас обращение «дорогой».

«Надо же, подлец, как ловко он скрывал… она скрывала свою сущность, а ведь еще немного и мне пришлось бы тереться с ним бородавками! Приклеенные они у него, что ли?»

— …видишь это странное сооружение на пересечении… мм… Условно назовем эти плоские прямые «улицами». Так вот, на пересечении их я лично вижу самое недолговечное, что вообще можно себе представить!

— Почему? — спросил Кар, одновременно опасаясь и желая обнаружить новые подтверждения своим догадкам.

— Только ты мог задать этот вопрос! — довольно мяукнул Грык, переплетая от удовольствия парочку свободных оптических присосок на длинных подиях. — Эта фигура как две капли Н 2О смахивает на представителя здешней фауны и слеплена из нее же, то бишь, воды, но в твердом состоянии.

— Но почему сооружение недолговечно? — продолжал упорствовать напарник, пытаясь вопросами замаскировать в свете открывшихся фактов истинные мысли.

— Если бы ты был еще более сообразителен, чем я пожелал тебе совсем недавно, то мог бы, проанализировав угол наклона оси этой планеты к плоскости эклиптики, прийти к выводу, что вскоре температура в этом районе изменится и Н 2О перейдет в жидкое, а то и газообразное состояние, сведя к нулю все эстетические потуги данной фауны.

— Неужели они настолько тупы?! Тогда они нам ни к чему!

— И опять ты не прав! Взгляни на эти сооружения вокруг! Они сделаны из добротного материала, полученного искусственным путем. Уже одно это говорит о сложных технологиях, недоступных примитивным племенам, как, например, на Неанжертале.

— Получается, что данный вид фауны не доминирует на этой планете, — сделал напрашивающийся сам собой вывод Кар. От непосильного напряжения хордового мозга его красивое и бесцветное в спокойном состоянии тело, слегка напоминающее трехметровый гофрированный мешок, отороченный бахромой щупалец, побурело. — Возможно, это одомашненный вид, выведенный для охраны настоящих хозяев?

— Великолепно, коллега, великолепно, — Грык игриво изогнулся.

Кару тут же сделалось неуютно, потому что в сексе был ортодоксом. Он непроизвольно сменил окрас на зеленый — признак нешуточного волнения, — и выдавил из себя:

— Что «великолепно»?

— То, что твоя мысль даже в голову мне не могла прийти. И знаешь почему?

— Почему? — такое признание напарника сбило Кара с толку.

— Потому, что во Вселенной, к счастью, существует закон неравномерности развития особей одного вида. Некоторые это называют эволюцией. Тебе знаком этот термин?

— Пфф, — испустил воздух Кар, всем видом демонстрируя, что его дело и тело маленькое, а термины пускай зубрят головастики.

— Так вот, о местной фауне можно сказать то же, что и о любой другой во Вселенной — среди них, как, впрочем, и среди нас, — при этих словах несколько оптических присосок нагло вытаращились на Кара, — индивидуумы развиваются. Кто, естественно, больше, а кто, само собой, меньше!..

— То есть, ты хочешь сказать, что эта наблюдаемая особь тупее своих соплеменников?! — с негодованием взвизгнул Кар, одновременно совершая волнообразные успокоительные движения телом абсолютно нездорового цвета. — А вдруг они все такие?

— Не тебе о том судить, — отрезал Грык, — а тупость в данном случае — понятие сугубо относительное.

— Сугубо относительно кого?! — кому угодно могут надоесть бесконечные неопределенные намеки. Пора было выяснить все до конца и остальных трахей.

— Посуди сам. Разве ты стал бы ваять фигуру самого себя из твердой Н 2О, чтобы она исчезла бесследно в самом ближайшем времени? Ваять нужно на века, тысячелетия! — Грык патетически окрасился, затем на мгновение, достаточное для грубого анализа сказанного, задумался и с нехорошим всхлипом изрек. — Хотя ты, конечно же, стал бы!

— Ну-ну, вернемся лучше к фауне, — оскорбления Грыка окончательно вернули Кару душевное равновесие. Самка первой гильдии не стала бы унижать возможного партнера. А если бы она не считала его своим партнером, то разве провела бы с ним столько времени?!!

— М-де, на чем мы там остановились? Ах, да! Теперь я с полной уверенностью могу сказать, что длинный предмет у фауны — определенно оружие.

— Откуда ты узнал? — не поверил коллега.

— Это же элементарно. Если он молится богу, то это значит, что идет на охоту. А какой идиот пойдет на охоту без оружия?!

— Ты что?! — Кар не на шутку обозлился. — Снова имеешь в виду меня?!!

— Ты меня поражаешь, но, к сожалению, опять не своей сообразительностью, — туманно извинился Грык и неожиданно воскликнул. — Смотри!

Инопланетяне прильнули к обзорным экранам.

Зажав в руке пешню, майор, по мере возможности стараясь копировать отважного Чингачгука далекого детства, сжался в комок и еще раз внимательно огляделся. Ничего нового глазам не открылось. Пейзаж стоял на своем.

Это однозначно не радовало. Из опыта работы в ГАИ Вуйко А.М. твердо знал, что снежные бабы не разговаривают. Следуя зачаткам дедуктивных способностей, свойственных каждому, даже если угораздило родиться майором, он пришел к выводу, что какая-то сволочь спряталась за этой кучей снега.

Еще раз оглянувшись, почтенный дядя, движимый отнюдь не дружелюбными побуждениями, шмякнулся на пузо и по-пластунски совершил круг почета вокруг снежной бабы.

Никого.

С трудом приняв вертикальное положение, он едва не выколол себе левый глаз о торчащую морковку, символизирующую нос. Чертыхнувшись, майор сделал шаг назад да так и замер с открытым ртом. Там, где по логике вещей должны быть угольки, были настоящие, живые глаза.

— Чего вытаращился, дурной кабан? — поинтересовалась снежная баба пьяным голосом.

Вуйко А.М. в ответ смог лишь закрыть и открыть рот, уподобляясь тем, кого собирался сегодня ловить.

— Теперь посмотри налево! — скомандовал Горелов.

Майор послушно повернул голову и наткнулся на черную кожу руки, изящно свернутую в кукиш.

— А теперь посмотри направо!

Левая рука тоже не порадовала разнообразием.

— Ну, как тебе, а?

«Кукиши как кукиши, видал я такие. Вот только почему они черные, если ты весь белый?» — хотел было поинтересоваться инспектор ГАИ, но вдруг при всем том ералаше, который творился в голове, сообразил, что над ним издеваются. Так с собой поступать он не позволял никому вот уже добрых двадцать пять лет работы в милиции, будь это человек, зверь или даже ожившая снежная баба!