Олег Готко - Земляки по разуму

— Руки вверх! — рявкнул майор и взял пешню в положение «на изготовку». — Предъявите ваши документы!

В ответ на бессмысленное требование послышался хохот.

— Ты бы еще у Деда Мороза паспорт потребовал!

— Так ты — Дед Мороз?!

— Да! И у меня есть для тебя подарочек! — хмель пробудил у Горелова спящую фантазию. — Повернись ко мне задом, а к северу передом!

— А где тут север? — совершенно потерявший ориентиры в реальности Вуйко А.М. завертел головой.

— Там, где у тебя будет нос! Кругом!

— Ага, конечно, — он выполнил привычную команду, однако внутри было такое чувство, словно бы чего-то для полного счастья все же не хватает.

— Закрой глаза!

Майор закрыл глаза и блаженно улыбнулся. Не хватало именно этого. В воздухе разлился дурманящий аромат новогодней ёлки.

Едва друзья вышли за пределы городской черты, как Семен неожиданно остановился и с упреком посмотрел на Димку.

— Ты чего? — поинтересовался тот, тоже останавливаясь.

— Из-за тебя я забыл попрощаться со спящей женой!

— Со спящей-то зачем прощаться? — Самохин сделал круглые глаза. — Она ведь и проснуться может!

— Ну, она же у меня не Спящая Красавица, — возразил Семен, с трудом догадываясь, что имеет в виду.

— И что ты предлагаешь? — не без соболезнования спросил приятель, понимая, что Саньковскому не мудрено сломаться после всего пережитого за последние годы. Инопланетяне, жена и теща — все это слишком для одного человека.

— Давай вернемся, и я поцелую ее на прощание…

— Какое прощание? Все равно больше трех-четырех часов там не высидим!

Однако Семен был непреклонен, и Димка пустил в ход последний козырь:

— Возвращаться — плохая примета!

— Ты же говорил, что в приметы не веришь! — резонно парировал Саньковский и этим добил Самохина окончательно.

— No problem, — только и смог выдавить тот из себя.

Проходя мимо снежной бабы, они услышали как с ней общается мужик неопределенной наружности.

— Видишь, — Димка толкнул друга, — что бывает от постоянного недопивания.

— По-моему, наоборот, — фыркнул тот.

— Ничто не заменит нам простого человеческого общения! — менторским тоном процитировал Самохин Диогена. Во всяком случае, он был твердо убежден, что цитирует именно того. — Вот ведь хочется человеку общаться, но не с кем…

— Была бы у него жена…

— Кому и снежная баба жена! Спорим, он называет ее в приступах интимной нежности Снежной Королевой?

— Подожди-ка, — по мере приближения к человеку, которому нравилось крутить любовь с холодными женщинами, Семену начало казаться, что лицо это ему знакомо. — Точно, я его знаю!

— Верю, потому как ты — человек предусмотрительный и успел завести знакомства на тот случай, если и сам дойдешь до этой стадии любви.

— Заткнись! Этот мужик совсем не извращенец…

— Все так говорят о своих знакомых. Да и в самом деле, что же тут извращенного — сам слепил, сам, хе-хе, пообщался!

— Цыц! — на лице Саньковского проступила растерянность.

— Почему я должен молчать? Ты же не снежный человек! Йети — они другие…

— Если ты замолчишь, дурья башка, то тоже услышишь, что она ему отвечает !

— Ты рех… — Димка заткнулся на полуслове, так как до него долетели слова, от которых за километр несло серьезным нарушением сексуальной ориентации: «…ко мне задом, а к северу передом!» Побледнев, он шепотом спросил: — А кто этот толстяк?

— Майор ГАИ.

— С ума сойти! Водителей ему мало!

— Смотри!

Самохин снова посмотрел и увидел такое, что ему самому захотелось пообщаться с кем-нибудь в белом халате… или просто закукарекать.

— Вот еще фауна! — Кар довольно хрюкнул и от возбуждения пошевелил бородавками.

— Эти наверняка возвращаются с охоты! — безапелляционно заявил Грык.

— Откуда ты знаешь?

— Шевелить нужно не только щупальцами, — посоветовал тот в ответ. — Разве ты никогда не летал со мной?

— Допустим, летал…

— Значит, тебе должны быть знакомы ритуалы дикарей. Видишь, первая фауна молится о ниспослании богатой добычи, а эти уже возвращаются с дичью, чтобы часть принести в жертву. Возможно, для того, чтобы бог послал им здоровый аппетит.

— Неужели они настолько дикие, что не могут съесть ее без вмешательства свыше?

— У каждой религии свои тонкости. Да, кстати, о вмешательстве свыше. Не пора ли нам немножко снизиться и сделать то, зачем сюда прибыли, а?

— Ты собираешься снизойти до их уровня?! — возрадовался очевидной глупости напарника Кар.

— Нет, я хочу поднять их до твоего, — злорадно чавкнул воздушным клапаном Грык и потянулся к панели управления.

— Я думаю, что… — начал было Кар, но привести напарника в восторг тем, что и ему знаком мыслительный процесс, не успел. Вместо этого он только и смог промямлить. — Никогда бы не подумал, что есть места в этой Вселенной, где существуют живые Боги!..

— Великолепно… — хмыкнул не менее потрясенный Грык и дал бортовому компьютеру команду на снижение.

Прямо на их оптических присосках внизу разыгрывалась божественная трагикомедия. Происходящее не лезло ни в какие разумные рамки и ставило под сомнение все предыдущие выводы Грыка, делая из него, к великой радости Кара, вполне созревшего в половом отношении идиота.

Едва майор повернулся спиной, как сердце в груди Горелова задергалось, предупреждая хозяина, что наступил его звездный час. Тот понял это по-своему.

Кованный кирзовый сапог взломал хрупкий снег и припечатался к заду патриота ГАИ, необъятному, как само понятие «родина».

— Ах! — удовлетворенно вырвалось у Горелова, восхищенного как собой, так и тем, что План сработал. И тут же упал, так как устоять на одной, порядком затекшей ноге, не было никакой возможности.

— О!

— О!

— О! — вырвалось у всех остальных представителей Человечества и если майор издал свой звук сдавленно-обиженным тоном, то Семен и Самохин не испытали ничего, кроме чистого, как родниковая вода, удивления.

Димка переглянулся с Саньковским, но понял, что тот вряд ли объяснит происходящее. Глаза приятеля не были похожи на глаза человека, испытывающего мистический экстаз — выражению взгляда, устремленного вверх, вообще не было названия. Когда Самохин проследил за ним, то от падения вниз его челюсть удержал только плотно намотанный шарф.

Из неба, из воздуха, из ниоткуда над ними проявлялся огромный, переливающийся всеми цветами радуги бочонок, поставленный на попа.

— Красиво, правда? — пробормотал Димка, придя в себя. — Лихую тачку оторвал себе твой залетный дружок!

— Ну… — только и смог выжать из себя Семен, которому еще пять минут назад казалось, что все эти истории с пришельцами давно закончились и никогда больше не повторятся, потому как и до сей поры не лезли ни в какие законы теории вероятности. А если и лезли, то с трудом, как пьяный альпинист в гору.