Олег Готко - Земляки по разуму

— Я же просил меня, а не его.

Длинный сплюнул один раз и прямо перед собой. Проблема начала казаться неразрешимой.

— Димка, иди сюда. Надо подумать.

Над тем, как разбудить в тигре зверя, было решено поразмыслить в ближайшем пивбаре.

— Значит, он должен на тебя напасть, так?

— Логично, но мне бы этого не хотелось.

— Почему? — поразился такой непоследовательности Длинный.

— А вдруг укусит?

— Может, у него и зубов-то нет, — подал голос Самохин.

— Не мели чушь, — оборвал его Длинный. — Мы Семена должны пугать, а не успокаивать.

— Но если он уже боится, что его могут укусить, то полдела сделано.

— А как заставить тигра напасть?

— Может, хвост поджечь?

— Ты предложи еще к нему консервную банку привязать!

— Из-под килек в томатном соусе, — хмуро буркнул непонятное Саньковский.

— Тогда сами думайте, а я в туалет схожу. Пиво дает о себе знать.

Длинный задумчиво проводил Самохина взглядом, а затем неожиданно метнулся к прилавку и вернулся с двумя бокалами пива.

— Пей! — пена шлепнулась на стол перед Семеном.

— Зачем? У меня живот уже как бурдюк.

— Вот и хорошо. Пей!

— Не буду!

— Кретин, ты знаешь, как животные отмечают свою территорию?

— Пивом, что ли? — удивился новому в зоологии Семен.

— Боже мой, неужели нет предела человеческой тупости?! — поднял очи горе Длинный и пояснил, вытаращив белки на приятеля. — Выпьешь, а потом зайдешь в клетку к тигру и отметишь свою территорию, понял?

— Ты обалдел!!!

— У тебя есть идея получше? Нет? Пей! Он будет просто обязан возмутиться такой наглости и проучить нахала! Пей! Это у них самый основной инстинкт! — авторитетно закончил Длинный.

Как бы ни хотелось Саньковскому иметь дело с основными инстинктами, он присосался к бокалу с видом приговоренного к смертной казни через растерзание. Скорей бы все уже осталось позади!..

Ужасно болел нос. Во всем теле ощущалось неясное томление. Было довольно трудно понять — усталость ли это или весенняя тяга к «брачным играм».

«Надо же было так съездить по собственной… пардон, временно арендованной морде!»

— Как здоровье, витязь в тигровой шкуре? — выдал Димка заранее заготовленный экспромт, поднимая с приятелем тело Семена.

— Р-ряу!

— Неужели обмен не удался? — встревожился Длинный, роняя верхнюю половину туловища.

Голова имени Саньковского глухо стукнулась о дно клетки.

«Вот сейчас за такое обращение с моим телом сожру обоих, подожду, пока тигр очухается и — до свиданья! И тигры сыты, и жены целы…»

— Но-но, не балуй, — воспользовавшись временной беспомощностью Семена, Длинный затянул на тигриной морде брючный ремень. — Вот теперь адаптируйся!

«Сожру, непременно сожру сволочей! За издевательство над человеком и животным! — окончательно решился Саньковский и попытался сбросить ремень, но тигр был стар и когти ни к черту не годились. — Потом сожру!»

— Идем, что ли? — спросил Самохин, держа чужие ноги в руках.

— Я думаю, нужно подождать, пока Семен придет в себя… или в тигра. На всякий случай я прихватил с собой хлороформ, — ответил Длинный.

«Тоже правильно, — подумал Саньковский. — А я сразу — жрать…»

Тигр в Семеновой шкуре начал подавать недвусмысленные признаки жизни и у друзей не осталось сомнений, что обмен удался. Они улыбнулись друг другу и тигру. Теперь осталось расколоть последний орешек.

Двухэтажный орешек «Дормидонтыч» ждал их.

Пятница, 27 мая 1994 года .

За прошедшие годы внук Варвары Моисеевны Славик Крейдман превратился из малолетнего, но подающего надежды хулигана, в угловатого подростка с бабкиным носом. «Даже трава растет…» — печально заметила по этому поводу Жулькина хозяйка в письме к Наталье Семеновне. На это та безошибочно отреагировала в том смысле, что пока мал золотарь, то и не воняет…

Короче говоря, Славик по мере полового созревания перешел со жвачки и пепси-колы к напиткам и закускам более дорогостоящим. Совершив этот шаг, идущий вразрез с выбором нового поколения, он всерьез начал задумываться об источниках доходов более сейсмоустойчивых, нежели карманы родственников.

Бизнес — дело заразительное и молодой Крейдман, всегда старавшийся держать шнобель по ветру, решил открыть свое небольшое дельце. Сегодня утром он, со свойственной его народу предприимчивостью претворив в жизнь весьма оригинальную идею, уже час стоял около здания банка «Дормидонтыч» и терпеливо ожидал результатов.

В своих надеждах Славик был не одинок. У крыльца вышеупомянутого заведения сидел нищий, вооруженный двумя головными уборами. Было похоже, что он, понадеявшись на судьбу, ангела-хранителя и тот факт, что в банк ходят или с деньгами, или за оными, первым застолбил свежее и «ягодное» место.

Время шло. Крейдман смотрел на нищего. Тот не смотрел ни на кого. Было еще слишком рано, чтобы бормотать обещания помолиться за владельцев рук неоскудевающих, и попрошайка, надвинув на глаза ковбойскую шляпу, уныло разглядывал свои лохмотья и черную кепку на коленях. Во всяком случае, у прохожих должно было складываться именно такое впечатление.

Некоторые из них заходили в банк и вскоре весть о присутствии нищего достигла Петра Дормидонтовича. Новоиспеченный президент отнюдь не был бессердечным человеком, но калика перехожий никак не вписывался в имидж банка. У клиентов могло сложиться превратное впечатление, что до такого уровня жизни может дойти каждый вкладчик.

Руководствуясь этими чисто деловыми соображениями, Петр Дормидонтович вызвал к себе начальника охраны и спросил:

— Толик! Ты сильно удивишься, если я тебе скажу, что у нас появился конкурент?

— Уже?! — сильно удивился Вуйко. — Еще один банк?

— Нет, но он тоже просит вкладывать деньги.

— Куда? — равнодушно поинтересовался начальник охраны, в свою очередь удивляя президента вопиющей нелояльностью.

— В свою шляпу!

— Значит, все дело в шляпе. Ха-ха! — оценил остроумие начальства Вуйко.

— Ваше «ха-ха» неуместно, — перешел на официальный тон Петр Дормидонтович. — Идите и разберитесь!

— Хм, — подчиненный не сдвинулся с места.

— Что еще?

— С кем я должен разобраться?

— С нищим, черт побери!

Вуйко посмотрел на свой достойный внимания животик и механически начал играться пуговицей на форменной рубашке, как будто собираясь ее расстегнуть и погрузиться в медитацию. Пуп, говорят, самая для этого подходящая точка.

— Ты что, оглох?!

— Не надо на меня орать! — еще не забытым милицейским голосом попросил экс-майор ГАИ и его глаза вытаращились на президента подобно двум фосфоресцирующим жезлам. — У нас свободная страна! Если нищий хочет, пусть сидит!