Олег Готко - Земляки по разуму

«И майор у меня не дурак», — с удовлетворением подумал Петр Дормидонтович и постарался скрыть улыбку в складках лица.

— Ну, хорошо. Все свободны, — сказал он. — Но чтобы это было в последний раз!

— Тигры не пройдут! — дружно ответила военизированная охрана и удалилась, четко печатая шаг.

Строевые занятия под руководством бывшего майора не прошли даром.

— Тебе, мне, тигру. Тебе, мне, тигру…

Добычу делили в сумерках. Семен сидел в клетке и смотрел на сообщников, занимавшихся дележом. Они уже успели смыть клоунскую косметику и приволочь в зверинец его тело.

Он с нетерпением ждал, когда оно очнется от лошадиной дозы хлороформа. Несмотря на то, что исчезновения тигра из зверинца вроде никто не заметил, на душе было неспокойно. Его беспокоил тот факт, что либо Горелов, либо Вуйко могли связать тигра с ограблением банка и вспомнить о его, Семена, чудесной способности. Возможно, им никто и не поверит, но алиби у него все-таки нет. Не стоило отсылать Машку, нет, не стоило…

— Ну вот, кажется, все. Смотри! — Длинный пинком пододвинул плотно набитую деньгами сумку поближе к прутьям. — А ты боялся — даже шерстка не помялась!

Саньковский бросил взгляд на сумку. Как водится среди героев боевиков, ему вспомнились слова отца: «Никогда не сожалей о сделанном…»

В этот момент его тело заурчало. Сонные мутные глаза начали блуждать по сторонам и наткнулись на Семена. Никогда прежде, даже с самого жестокого похмелья, он не замечал у себя такого кошмарного взгляда. Да, конечно, бывало, что отражение было ему ненавистным, но… Эти глаза, сейчас и напротив, ненавидели весь мир.

«Неужели этот паразит поневоле понимает, что его подставили ? — мелькнула у Саньковского сумасшедшая мысль. — Что, если он не пустит меня обратно?..»

Димка говорил что-то торжественное, но Семен ничего не слышал. Ему было безумно страшно. В «своих» глазах он читал приговор: «Я-то знаю, что такое пожизненное заключение. Теперь это узнаешь ты… Ты!»

Жуткая слабость парализовала кошачье тело. Саньковский мог лишь лежать и смотреть. Ужас пробуждал в мозге, которым обманом завладел, воспоминания о тех забытых временах, когда закончилась дикая свобода. Когда молодой тигр метался внутри клетки, а железо пахло болью и смертью…

Эти воспоминания, смутные и неосознанные, но от этого не менее настоящие , захлестывали мутными волнами сознание Семена. Все вокруг было неволей. Его «я», оторвавшись от сумрачной реальности, уже не могло однозначно идентифицировать себя. Тигр ли он?.. Или Семен?.. Хриплое рычание, вырвавшееся из горла, подтверждало, что он уже не человек. А глаза смотрели. Не человека, но человеческие… Кто из них Хозяин?..

Семен Саньковский никогда не узнал бы ответа на этот вопрос, если бы тигр в его теле не стал на четвереньки и не попытался дружелюбно ткнуться ему в морду, почуяв родной запах сквозь плотную завесу хлороформа. Звериная ярость — явный продукт симбиоза начинающегося безумия и животных инстинктов хищника, заставили Семена наотмашь ударить по внезапно приблизившимся глазам.

К счастью, он промахнулся и лишь слегка надорвал ухо.

Самому себе.

Суббота, 28 мая 1994 года.

Утро для президента банка выдалось довольно хлопотное. Оно началось с визита капитана уголовного розыска Пивени. Во всяком случае, тот представился именно так.

Серые оловянные глаза не давали повода заподозрить этого человека в том, что он — не капитан уголовного розыска. Они были глубоко посажены на минимально возможном расстоянии друг от друга и сливались с фуражкой. По ним легко можно было понять, что форма вполне соответствует как содержанию, так призванию.

— Мне поручено расследовать вчерашнее происшествие в вашем банке, — без обиняков довел капитан до сведения президента цель визита.

— Очень рад, — стараясь улыбаться как можно теплее, произнес Петр Дормидонтович.

— Чему? — недобро сверкнул блеснами очей капитан.

Под таким взглядом будь человек даже простым смертным, то немедленно почувствовал бы себя рецидивистом, схваченном на горячем. Президент банка сообразил, что дотошный гость подозревает его в том, что он рад ограблению. Ошибку надо было исправлять сразу, дабы не пополнить ряды невинно осужденных.

— Тому, что дело поручено именно вам.

— А если бы на моем месте был кто-нибудь другой? — задал капитан следующий каверзный вопрос. — Или, может быть, я вам нравлюсь как мужчина?

«Упаси Бог!» — чистосердечно, но мысленно признался себе самому Петр Дормидонтович, а вслух произнес слова подходящей песни:

— Капитан, ты никогда не станешь майором!

— Вы не ответили на мой вопрос, — пропустил тот угрозу мимо ушей.

— Да мне наплевать, кто будет расследовать это происшествие и я рад уже тому, что его будут расследовать!

Капитан без малейших усилий скрестил взгляд глаз в точке, которая располагалась чуть выше переносицы собеседника, и задумался. Он нутром чуял противоречие в показаниях, но настоящей зацепки нащупать не мог. Вот если бы тот в самом деле плюнул в него!..

Пивеня печально покачал головой и вздохнул. Пока об этом приходилось только мечтать.

Петр Дормидонтович поднялся из-за стола, заложил руки за спину и демонстративно отвернулся, давая капитану время собраться с мыслями. Начало разговора ему нравилось не больше, чем Пивеня в роли полового партнера, но, как гласит людская молва, браки совершаются на небесах. В том смысле, слава богу, что разговор все равно нужно будет продолжать.

— Я хотел бы встретиться со свидетелями преступления, — наконец родил капитан, решивший взяться за дело с другого конца. Вполне вероятно, что показания очевидцев высветят истинную роль этого новоиспеченного банкира в ограблении.

Президент нажал клавишу интеркома и сказал:

— Танюша, пригласи ко мне охранников и кассирш!

— Они уже здесь, Петр Дормидонтович, — просипел динамик голосом дрессированного попугая.

— Пусть заходят!

— По одному! — гаркнул капитан и скомандовал в сторону приоткрывшейся двери. — Сержант, проследите!

Петр Дормидонтович недовольно поморщился. Он перестал чувствовать себя хозяином в своем же кабинете.

— Разрешите? — в дверь протискивался первый из вызванных.

— Капитан Пивеня. Вуйко Анатолий Михайлович — начальник моей охраны, — представил их друг другу президент.

Они посмотрели друг на друга.

«Из молодых да ранний», — подумал Вуйко, окидывая капитана презрительным взглядом. Молодых и ранних он любил только поросят, да и то в запеченном виде.

«Старый козел, — оценил его капитан. — Такого надо сразу сбивать с толку, если не удается сбить с ног».