Олег Готко - Земляки по разуму

— Ты меня слышишь?!

— Конечно, дорогая, — буркнул он, в очередной раз переполняясь благодарностью к Димке Самохину.

Именно старому другу принадлежала идея заполнить брешь в торговле живой рыбой, образовавшуюся в результате ликвидации колхоза «Светлый Луч». Было нечто символичное в том, что основой стали деньги, похищенные из банка «Дормидонтыч». «Рыбовладельцы», — сказал Длинный тоном, обличающим торговлю живым товаром, но в долю вошел. Приятели скинулись и спрос земляков на живую рыбу быстро помог стать на ноги молодой фирме, даже несмотря на полную неспособность технического директора заниматься бизнесом. После удивительного случая, когда вместо того, чтобы закупить партию мороженого минтая, Саньковский попытался и таки подкупил нескольких замерзших милиционеров, Самохин категорически попросил его плевать в потолок и просто получать свой процент от прибыли. От предложения в таком тоне Семен отказываться не стал, потому что был не лишен как благоразумия, так и сознания своей никчемности среди акул предпринимательства.

— Дорогая… — всхлипнула снова жена. — Я теперь выброшенная на помойку учительница русского языка…

— Ну, не надо на себя наговаривать. На этой помойке рядом с тобой плечом к плечу стоят Толстой, Чехов и миллионы сограждан.

— Что ты мелешь?

— Главное, не сдаваться. Мы прорвемся. Консерваторы не пройдут!

— Иди ты к черту со своими консервами! — трубка хрястнула по далеким рычагам и в офисе воцарилась тишина, способствующая творческому настрою.

Именно он гостил у Саньковского в голове, когда позвонила жена. Теперь предстояло восстановить в кабинете атмосферу созидания. Это было не прихотью, но железной необходимостью. Дело в том, что Семен по совету Самохина принялся писать мемуары. Поначалу сама эта идея показалась идиотской, но друг продолжал настаивать, что от безделья люди и не таким занимаются.

— Это все же лучше, чем таращиться на рыбок, как делает наш общий знакомый. Главное — начать, а дальше само пойдет, — ухмыльнулся Димка и сразу же подсказал первую фразу. — В тот день, безоблачным майским утром ничто не предвещало беды. Жена, правда, была другого мнения, но я… И так далее.

— А какой от этого прок? Ты же не собираешься сказать, что эти фантастические воспоминания станут бестселлером? — скрывая надежду, спросил Семен.

— Нет, конечно, — фыркнул Димка. — Просто у тебя появится занятие и ты перестанешь смущать наш персонал паразитическим образом жизни.

Следствием разговора и стало то, что по несколько часов в день Саньковский убивал время, тыкая пальцем в клавиатуру компьютера.

Семен вздохнул, встал из-за стола и заварил кофе. Творческое настроение не возвращалось — чувствовать себя кормильцем семьи было гораздо приятнее, чем, к примеру, инопланетным осьминогом. Отхлебнув напиток, помогавший творить Бальзаку, а также ворочаться в постели и переворачиваться в гробу дамам того же возраста, Саньковский посмотрел на часы. Было слишком рано, чтобы пойти обедать.

Он еще раз вздохнул, сел за компьютер и вернулся к началу повести. Иногда перечитывание помогало войти в колею.

«В тот день, безоблачным майским утром ничто не предвещало беды. Жена, правда, была другого мнения, но я привык полагаться на свои силы. Магнитные бури, мигрень и вяканье никчемных астрологов было не для меня и компании. Для нас было вино, травка и свежий воздух, а также речка, Солнце и две девчонки. Кроме всего этого натюрморта, был еще наглый козел.

— Пошел вон, козел! — смело заявил ему я, называя вещи своими именами…» — прочитал Семен с чувством углубленного самоудовлетворения и тут опять зазвонил телефон.

Секретарша, состоящая на должности супруги Самохина, как всегда пропадала в служебной командировке по семейным делам. Кроме Саньковского, отвечать на звонки сегодня было некому.

— Алло, — неохотно буркнул он в микрофон.

— Привет, козел! — сказал недобрый голос и мерзко проблеял. — Скоро свидимся.

И сразу же сигналы отбоя.

Саньковский посмотрел на трубку, как кобра на мангуста, и осторожно положил ее на место. В простые совпадения стараниями любящей супруги он уже давно не верил.

Выражение: «Свет не без добрых людей» подразумевает наличие на этом свете как минимум двух индивидуумов с противоположной характеристикой. На самом деле даже детям известно, что нехороших дядей пруд пруди. Родной город отца Агафония не был исключением на карте мирового сообщества и если бы всех местных лиходеев собрать в акватории озера Кучерявого, то оно наверняка вышло бы из берегов.

Приблизительно такие мысли все чаще бродили в голове служителя культа, когда он наблюдал, как спасенные им души расстреливают, взрывают и топят в грязи друг друга. На участившихся похоронах прихожан, погибших в неправедной конкурентной борьбе, в его проповедях все чаще звучал мотив Апокалипсиса, а любимым чтением на сон грядущий стали «Откровения Иоанна Богослова». Ухмыляющиеся ангелы на бледных «мерседесах» и огнедышащие останки западного автомобилестроения все чаще были спутниками и антуражем снов отца Агафония. Такой образ как наблюдаемой, так и внутренней жизни, как известно, весьма способствует пророческим видениям. Героический батюшка не стал исключением из правила, общего как для клиентов психиатрической клиники, так и обслуживающего персонала.

«Позови меня и я приду», — в пошлом стиле шлягера пропел ему Иисус, явившись в одном из последних снов. Отец Агафоний несколько дней ломал голову над загадочными словами, пока все тот же светящийся персонаж не обратился к глубинам его сознания, где томился от безделья лейтенант Горелов.

«Без тебя не обойдемся», — уточнил Сын и в ответ на приказ предъявить документы показал удостоверение личности, где черным по белому было написано, что он является уроженцем города Назарета.

Так получилось, что всю прошедшую неделю в связи с окончанием финансового полугодия деловой активности в городе не наблюдалось — бухгалтера корпели над отчетами, а их директора зализывали раны. Сегодняшний день у отца Агафония был свободен от похорон и лишь после обеда предстояла презентация АЗС фирмы «Факел». Пользуясь таким благоприятным совпадением, он принял мужественное решение собрать военный совет и приступить к активным действиям в случае возникновения судьбоносной идеи.

На совет с самим собой в качестве военного советника был приглашен лейтенант Горелов, ибо не гоже было пропускать мимо ушей слова свыше.

Краткий протокол совещания выглядел так:

«На собрании стойко расколовшейся личности присутствовали:

— отец Агафоний, полпред Иоанна Богослова;