Том 1.Замуж с осложнениями

Он начинает хохотать.

-- Господи, Лиза, какая ты доверчивая, я не могу...

-- Да ну тебя, ложился бы спать, вот охота рефлексировать! И вообще, знаю я вас, муданжцев. Небось, из-за лица и выгнали.

Он снова вздыхает.

-- Ну, косвенным образом. От меня отрёкся отец. Из-за лица. Я не был женат и по закону не имел права оставаться на планете после этого.

Вот тут я просыпаюсь.

-- ЧТО он сделал?!

-- Ну, он никогда меня особенно не любил, а тут... он уважаемый человек. Я бы портил ему репутацию. А у него есть ещё младший сын, образцовый семьянин... В общем, он предпочёл от меня избавиться.

Кажется, я разучилась дышать.

-- И... и никто не вправил ему мозги?

-- А кому нужен человек, который не нужен собственному отцу? -- горько усмехается Азамат. -- Тем более отец -- мудрый, влиятельный человек. Глупо с ним спорить.

-- Нет-нет, погоди, ты что, считаешь, что он мог быть прав?!

-- Ну... -- он как-то неуместно смущается. -- А ты тоже считаешь, что нет?

Мне кажется, у меня глаза на стебельках вытянулись.

-- Он. Не. Может. Быть. Прав. Он старый засранец, который не понимает, каким сыном его незаслуженно наградила жизнь!!

Азамат выглядит так, как будто сейчас заплачет.

-- Вот и... Алтонгирел был единственным из моих друзей, кто так считал.

-- И почему он за тебя не вступился?

-- А что он мог? Ему было восемнадцать!

-- А твой брат?

-- Ему тоже. И не пойдёт же он против отца. Тот человек решительный, мог и нас обоих выкинуть.

-- А его самого выкинуть нельзя?! -- взрываюсь я. -- Что этот ваш Совет Старейшин? Неужели ничего нельзя было сделать?!

Азамат некоторое время смотрит в пол, потом качает головой:

-- Ты не представляешь, в каком я был состоянии, когда очнулся и понял, что произошло. У меня несколько недель просто выпали из памяти, я был как в тумане. Помню, как отец зашёл, увидел меня и сказал, что, пожалуй, я для него умер. А потом меня депортировали.

Я вцепляюсь в него мёртвой хваткой, чувствуя, как слёзы текут по носу. Господи, а мы-то на Земле боремся с пережитками патриархального мировоззрения... Думаем, это у нас проблемы... А тут отцу не нужен -- и без суда и следствия... жены, опять же, нет...

-- Слушай, но теперь-то ты женат, значит, можешь вернуться, -- соображаю я.

-- Всё не так просто, -- угрюмо говорит Азамат. Ну да, а я наивная.

-- Ну рассказывай, как именно непросто.

-- Видишь ли... Алтонгирел ведь не Старейшина, он только выполнял функции посредника на корабле. Он нас, конечно, поженил, но это действительно только здесь, в космосе. А если я вернусь на Муданг, то придётся получать одобрение Старейшин.

-- Ну.

-- Ну... ты же не полетишь со мной ради...

-- Конечно полечу! Да я бы слетала только ради того, чтобы оттаскать за бороду твоего чумного папашу, хоть он и не заслуживает такого высокого титула!

Азамат обнимает меня, но я чувствую в его жесте какую-то горечь.

-- Ты чудо, -- говорит он, -- но старейшины кого попало не женят. Они одобрят наш брак, только если сочтут, что мы подходим друг другу. Но ты посмотри, кто ты и кто я, -- это совершенно невозможно.

-- Ну, я бы не была столь категорична. И вообще, ты что, не хочешь даже попробовать?

-- Я... понимаешь, если они не одобрят, то мы не сможем быть вместе.

-- То есть как?

-- Ну, брак будет аннулирован, и всё. И мне нельзя будет быть с тобой.

-- Что значит нельзя? Улетим на Землю и поженимся там, у нас только ID спрашивают, и никаких подходим -- не подходим.

Он качает головой.

-- Нет. Ты, наверное, не поймёшь. Нельзя -- это нельзя. Всё. Табу.

Прекрасно. То есть, или он так и болтается до конца жизни в космосе из-за бешеного старпёра, или нас разъединяют железным племенным законом. Чёртовы дикари! Но не могу же я всё так оставить... В конце концов, Старейшины -- старые люди, у них болячек тыщи должны быть, может, мне удастся их уговорить на сделку? Да и вообще, а по-моему, мы хорошо друг другу подходим. К тому же у Азамата много денег, а Старейшины тоже люди. Господи, вот чёрт, я ведь могу ему сильно исправить жизнь -- но рискую его потерять.

С другой стороны... он тоже не железный. Закон -- законом, но легко ли ему будет со мной расстаться по приказу? Может, я его ещё уведу с пути истинного? Ну не могу я поверить, что нас разлучат. Ну вот же как я точно ему под мышку вписываюсь!

-- Азамат, -- говорю решительно. -- Надо обязательно попытаться. Я нутром чую, что это дело выгорит.

-- Это невозможно, -- усмехается он, но в глазах у него я вижу проблеск надежды. -- Но... если ты хочешь, то мы полетим на Муданг.

-- Значит, полетим.

-- Только... это, конечно, невероятно, но если они всё-таки одобрят, то учти, что наш брак будет признаваться и на Земле. И ты не сможешь взять другого мужа, пока я не умру.

-- Не вздумай, -- говорю. -- А то я приобрела устойчивую привычку следовать за тобой.

Глава 14.

Мы ещё некоторое время сидим в обнимку, думая о вечном и бесчеловечном, а потом Азамат начинает шевеление на предмет сбежать. Отпускать его одного мне не слишком-то хочется, ещё напридумывает себе всяких глупостей без меня. А мне всю ночь будет сниться какое-нибудь том-и-джерри с его папашей. Брр.

В раздумьях наматываю на руку его косу -- а что, то и поводок... Кончик влажный. Всё-таки заплёл мокрые?

-- Ты сейчас голову мыл, что ли? -- спрашиваю. Вопрос, видимо, звучит несколько невпопад, потому что Азамат секунду раздумывает.

-- Нет... только сполоснулся слегка, как пришёл... а что?

Кажется, я вломилась на частную территорию.

-- Ничего, у тебя просто коса внизу мокрая.

Он немедленно отбирает у меня "поводок" и перевешивает на другую сторону. Вдох-выдох, детка, он просто очень предупредительный.

Если мылся, значит, переоделся. Хм. Провожу рукой по его спине -- если на нём и не верх от пижамы, то я отличить не могу. Эти свитера у него всё равно все одинаковые, тёмные, тонкие, в обтяжку, только некоторые с высоким горлом. Штаны на нём не пижамные, но и не уличные, так, треники какие-то. Ну вот и прекрасно.

-- Может, останешься тут? -- предлагаю ненавязчиво.

-- Думаешь, тебе будет трудно заснуть? -- усмехается. Хорошо хоть не спросил, зачем.

-- И это тоже, -- говорю аккуратно.

-- Тебе будет тесно...

-- Да ладно, когда это мне с тобой было тесно.

Он ещё отнекивается, но я вижу, что он хочет остаться. Вот и прекрасно, никуда он от меня не денется. Мы укладываемся, я укутываюсь в тепло его большого тела и быстро засыпаю.

Наутро -- о чудо -- я просыпаюсь первой. Укатали сивку крутые горки, однако! Некоторое время лежу, любуюсь, как он посапывает. Мне кажется, сон не доставляет ему большого удовольствия. Обычно люди во сне выглядят как-то благодушнее, моложе... А он как будто только бледнеет. Уж не болеет ли.

Кстати, это интересная мысль. У них ведь ни прививок, ни регулярных медосмотров. И что-то я подозреваю, что мой дорогой последние пятнадцать лет удовлетворял свои потребности, пользуясь услугами тамлингских ш... э-э-э, как это теперь называется?.. работниц сферы интимных развлечений. У них в уставе прописано лицо не запоминать. Так что прежде чем мы перейдём к чему-то более захватывающему, чем здоровый ночной сон, мне стоит провести парочку тестов.