Станислав Буркин - Остров Русь 2, или Принцесса Леокады

– Почему? – поинтересовалась принцесса.

– Там у них, в стране под названием Эквадор, водится удивительной красоты черная свинья. Я с детства ею бредил. Мама очень боялась за меня, сестре жаловалась... А мне бы хоть одним глазком взглянуть.

– А у вас со свиньями... Э-э... – не зная как сказать, протянул я, вспомнив странные отношения сфинксов с кошками.

– Ничего! – воскликнул Хру’Нестор. – Ни в коем случае! Как вы могли подумать?! Мы относимся к ним как к идеалу, как к несбыточной мечте...

– Почему мечте? – удивился Стас. – Летите на Землю, вывозите, сколько хотите. Стадами. Люди с удовольствием обменяют их на продвинутые технологии и всякие полезные штучки...

Хру’Нестор захрюкал и запыхтел от возмущения, и его выручил Хру’Наум:

– Если вам действительно интересно, я объясню вам непростую ситуацию со свиньями...

Нам, конечно, было интересно, и вот что он нам поведал.

Свиньи и жители Соло – никоим образом не родственники. Внешнее сходство – чистейшая случайность. Но с эстетической точки зрения злувов, земные свиньи – существа буквально идеальной красоты. Прямо-таки злувские эльфы. Особенно самки: утонченные и миниатюрные, не испорченные цивилизацией и интеллектом.

Когда леокадийцы впервые в качестве шуточного подарка привезли правителям Соло небольшое стадо земных свиней, представители правящей верхушки передрались из-за них и растаскали по своим жилищам.

Это вызвало в обществе злувов бурю. В свиней влюблялись. Их безмозглым поведением возмущались. Их жалели и ненавидели... Но главное, народ окончательно возненавидел правительство. Тогдашний президент Соло обнаглел до того, что попытался провести закон, позволявший, во-первых, жениться на земных свиньях, во-вторых, иметь неограниченное количество жен. Вот тут-то и случился государственный переворот со сменой общественной формации.

Во время переворота свергаемая верхушка во главе с негодяем-президентом пыталась спастись, держа свиней заложницами. Операция называлась «Обмен заложниками», но обмена не произошло. Прекрасные хрюшки погибли вместе с хунтой.

С тех пор ввоз свиней с Земли на Соло жестко запрещен. Им поклоняются, их почитают, о них пишут поэмы и баллады. Тем более что в какой-то степени злувы обязаны им нынешним справедливым общественным строем...

Но искушение слишком велико, и злувам их собственным законом запрещено даже находиться на Земле, кроме, естественно, исключительного случая, когда об этом просит сама принцесса Леокады.

– Но мы покорнейше просим не настаивать на нашей высадке, – закончил Хру’Наум, обращаясь к Леокадии.

– Конечно, – кивнула та. – Вы будете ждать распоряжений на борту корабля.

А мы не знали, что и сказать, и плавно переключились на другие темы. Рассказали кое-какие аналогичные эпизоды из земной истории. Рассказали о себе, о наших приключениях...

Конечно, в этом полете все мы стали значительно ближе друг к другу. Много разговаривали с Леокадией, но уже не как с принцессой, а как с нормальной девушкой. Зашел, например, разговор о ее родителях – короле с королевой.

– Мне было двенадцать лет, когда при дворе появился Перевозчик, – рассказала она. – И как раз в этот момент у папы сильно заболел зуб мудрости. Был флюс. И Перевозчик убедил папу, что лучшие дантисты сейчас – на Земле, ведь в мирах, где произошло подобрение, эта профессия пришла в упадок.

– Вот оно – ваше подобрение, – проворчал Стас.

– Во всех благих делах бывают издержки, – отозвалась Леокадия, но тут же поправилась: – Впрочем, я уже почти убеждена, что вы правы: минусов подобрение приносит больше, чем плюсов... Правда, в политическом смысле для Леокады это однозначный плюс, но меня научили думать, что мы не агрессоры, а благодетели...

– Угу... – пробурчал Стас.

– Так вот, – продолжила принцесса свой рассказ, – КОГДА Перевозчик рассказал папе о жестоких, но умелых земных дантистах, тот, как мужественный человек, безбоязненно решил лечить зуб именно на вашей планете. Перевозчик предложил свой метод перемещения, но папа предпочел старый добрый звездолет. И мама тоже полетела с ним. Перевозчик сопровождал их.

Мы со Стасом переглянулись. Собственно, дальше можно было уже и не рассказывать.

– Папа с мамой пропали без вести, Перевозчик и наши спецслужбы их долго искали... Спустя год они были признаны пропавшими без вести. А спустя три – мертвыми. Это соответствует закону, регламентирующему жизнь монаршей семьи.

– Что-то как-то слишком быстро, – заметил я.

– Теперь я и сама это понимаю! – воскликнула она. – А тогда – не задумывалась и приняла как данность. Я привыкла считать, что жизнь монарха принадлежит народу, и если он отсутствует и не способен править три года, это то же самое, что умер... И дорогостоящие поиски прекращаются... Но я на многое смотрю теперь другими глазами. Ведь нашлась же моя живая копия... И премудрый Кубатай рассказал нам о земном герцоге, проведшем в плену двадцать пять лет. Я буду искать их на Земле! Смолянинчик, ты поможешь мне?

– Ха-ха! Еще бы! – отозвался тот. – Само собой!

– Спасибо тебе, милый. Я знала, что ты мне не откажешь, – тихонько промолвила Леокадия.

– Смешная ты!.. – заметил Смолянин. – Вся в меня!..

– Вся в тебя! – согласилась девушка и, победно глянув на нас, тихо сказала: – Теперь я знаю, какая я.

Тут ее осенило.

– Милые злувы! – воскликнула она. – Пожалуйста, свяжитесь с... с принцессой на Леокаде, и пусть она попытается выяснить у двойника Перевозчика, где наши родители!

Хру’Наум поспешно ушел в рубку, но, вернувшись, сообщил, что принцесса пока не откликается. Оно и немудрено: она ведь принимала сейчас престол после долгих лет заточения... А никто из окружавших ее придворных об этом не должен был догадываться.

– Ничего, – кивнула Леокадия. – Свяжемся завтра или послезавтра.

...В связи с ее рассказом Стас спросил, есть ли на Леокаде своя религия, и девушка ответила, что есть, но и религией-то ее назвать трудно. Все знают, что есть бог, и его зовут Колесник. Но о нем не говорят, не обсуждают, не делают икон, не молятся... Просто знают, что он есть, и все тут. И никаких отправлений культа.

– Короче, живем в лесу, молимся колесу... – пробормотал Стас.

Леокадия неодобрительно на него посмотрела, но промолчала.

– Знаете что?! – вдруг встрепенулся он. – А чего это мы тут рассусоливаем, как будто на курорт летим? Нам надо план разработать, как снимать подобрение. Ты уже это делала когда-нибудь? – обернулся он к Леокадии.

– Никогда, – помотала она головой. – Но принципиальной разницы никакой нет. Запустить песенку той же силы, но противоположного воздействия по всем телеканалам – вот и все. Это несложно. Но такого клипа у меня нет.