Михаил Харитонов - Безумный Пьеро

— Мы тут, — не удержался Базилио. — Сама не видишь?

— Н-наверное, — растерялась лиса. — Аты уверен?

— А какие есть варианты? — кот встал на четвереньки и от души потянулся.

— Й-извини, — очень робко сказала лиса, — но мне кажется, мы не тут. Мы где-то там, — рассудила она.

Кот тем временем встал и осмотрелся.

— В горах мы, — уверенно сказал он. — По-моему, в Альпах.

— А почему в Альпах? — спросила Алиса.

Вместо ответа кот показал на ближайшую, грозно синеющую гору со снежной вершиной.

На самом деле он не знал, где находится. Навигационное оборудование, похоже, сгорело безвозвратно. Во всяком случае, включить его не удавалось. Только компас работал, исправно показывая на север. Север был левее горы. Правее вставало солнце. За спиной было озеро — он это откуда-то знал, но смотреть туда почему-то не хотелось.

Кот машинально провёл рукой по лицу, намереваясь поднять очки, и понял, что очков нет. Это было неприятно, но терпимо.

— Ой, — сказала лиса, озадаченно вглядываясь в лицо кота. — Баз, это ты?

— Нет, это Дочка-Матерь! — кот раздражённо пошевелил верхней губой, колыхая вибриссы.

— Базилио, — произнесла Алиса каким-то странным голосом. — Ты ничего не замечаешь? Совсем ничего?

— А что такое? — не понял кот.

— Баз, — сказала лиса совсем тихо. — Ты только не пугайся. Глаза.

— Что глаза? — кот поморщился. Алису он любил всю — но вот только не её манеру формулировать мысли.

— Баз. У тебя есть глаза. Зелёные, — добавила лиса.

— У меня камеры… — начал было кот и осёкся: в глаз залетела мошка. Он с трудом проморгался.

— Нет, этого быть не может, — сказал он, ощупывая лицо руками. — Я же вижу в инфракрасном. И в рентгене. и лазеры работают. — он повернулся и скосил лучом ещё несколько травинок, после чего озадаченно умолк.

Да, оба лазерных луча остались при нём. Но что-то изменилось. Он не чувствовал прохождения импульса по схемам, выплеска энергии через конденсаторы. Лучи возникали из ничего.

Он попытался покрутить зрение туда-сюда. Картинки послушно менялись — тоже без усилий по настройке-отстройке, сами. Под конец кот залез в область метровых волн и выше, где его зрение отказывало в принципе. Нет, сейчас всё работало даже на трёхстах мегагерцах. Правда, картина мира в этом диапазоне показалась коту странной и пугающей, так что он с удовольствием вернулся в оптику.

— Интересно, — сказал он. — А у тебя как?

— Ну как сказать. — замялась Алиса. — Да вроде бы ничего такого. Ничего не болит. и это самое. тоже вроде не беспокоит. — лиса совсем смутилась.

На этот раз кот понял про «это самое». И тут же постарался сделать вид, что не понимает. Он даже отвёл взгляд — и увидел наконец своё левое плечо. Там, где была серая полоска, теперь не было ничего, только бархатная чернота.

Несколько миновений он недоумевал. Потом вспомнил, что полоски — фирменные полицейские — ему нарисовали во время ребилдинга, когда ставили камеры и батареи.

Тут же в голову плеснула, как кипятком, очень плохая мысль. Настолько плохая, что Баз не мог терпеть ни секунды: он должен был удостовериться прямо сейчас, немедленно.

Кот в панике отвернулся от лисы и быстро-быстро ощупал себя. Всё оказалось на месте. Базилио с шумом выдохнул: оказывается, у него дыханье спёрло.

Обернувшись, он заметил, что Алиса тоже отвернулась и что-то трогает у себя в паху. Потом она повернулась. Выражение лица её было очень странным.

— Й-извини, — пробормотала она. — У меня, кажется, там… внутри.

— Что?! — у кота вздыбилась шерсть. Самые ужасные анатомические подробности представились ему — и все они лишали его надежд на счастье в личной жизни.

— Да ничего страшного, не беспокойся, — лиса, кажется, что-то поняла. — Просто странно. Я о таком только в книжках читала.

От таких слов кот отнюдь не успокоился, а скорее наоборот.

— Что? У тебя? Там? — спросил он, выделяя каждое слово.

— Похоже, что гимен, — несколько растерянно сказала лиса. — Ну, плёночка такая. В общем, я. это. как же это называется. девушка. Ты не бойся, это до первого раза.

— Совсем ничего не понял, — пробурчал кот.

— Я тоже ничего не понимаю, — вздохнула лиса. — Да, и тайника тоже нет.

— Жаль, — искренне сказал кот.

— Да чего уж теперь-то. Похоже на стопроцентный ребилдинг. То есть наши тела сделаны заново.

— То есть это не наши тела? — насторожился кот.

— А чьи же? — наивно спросила Алиса.

— Гм, — кот задумчиво почесал баки, которые показались ему непривычно густыми. — В самом деле, чьи же. А как же мозг? Сознание?

— Не знаю, — подумав, сказала лиса. — Значит, кто-то так может.

— В таком случае нам нужно идти, — решительно сказал Базилио. — Нам нужна еда и ночлег. Для начала.

— Нам туда? — спросила Алиса.

Баз хотел выругаться, но сначала посмотрел, куда повёрнут лисий нос. И увидел грунтовую дорогу, рассекающую зелёный склон. Странно, раньше он её не замечал. Зато ощущение близости воды пропало.

— Туда, — подтвердил Базилио.

Дорога оказалась недлинной. Она огибала холм, и взгляду открывалась небольшая поросшая деревьями долина. Среди зелени виднелись островерхие черепичные крыши.

— Ты подождёшь? — нервно спросил кот. — Мы не знаем, кто там живёт, кто тут авторитет, мало ли что… — зачастил он, ожидая возражений.

— Я поняла. Иди. Я тут посижу, устала я что-то, — Алиса показала на кусты, усыпанные мелкими жёлтыми цветами.

Вздохнув с облегчением, Базилио направился в сторону обжитой долины.

Первой местной жительницей, встреченной им, оказалась корова — четвероногая, с вислым выменем. Она тихо паслась при дороге, лениво переставляя тонкие ноги. Кот спросил у неё, как называется деревня. Та посмотрела на него мутным взглядом, мотнула головой и замычала. Говорить она, по-видимому, не умела. Баз немного удивился: он привык, что молочные породы, в отличие от мясных, что-то соображают.

Деревня казалась неухоженной, чтобы не сказать заброшенной. Дома, когда-то добротные, обветшали, садики заросли бурьяном. На кривых улочках никого не было. Базу встретилась только старая кошка, толкающая тележку с навозом. При попытке заговорить она зашипела и быстро скрылась.

Баз шёл вдоль забора, когда услышал скрип. Обернувшись, он увидел сквозь штакетник аккуратный дворик, качели и на них маленькую обезьянку в красных башмачках и с бантиком на хвосте. Кот подумал, что у обезьянки есть родители. И они уж, верно, достаточно смышлёные, чтобы объяснить, что к чему.

Ожидания не обманули. Через пять минут Базилио уже сидел в доме за столом и чинно беседовал с его хозяином, высоким худым шимпом.

В доме было неуютно: темно, тесно, воняло мокрыми шкурами. Обезьян был местным скорняком и сапожником. Правда, по его же словам, обувку ему заказывали всё реже: население медленно, но верно скатывалось в первобытное состояние.