Стенли Вейнбаум - Под знаком «Если» [litres с оптимизированной обложкой]

– Зачем же так переживать, товарищ Казарова? – дружелюбно поинтересовался Плотник. – Уверен, что принцесса Стефания присутствовала и при более зверских пытках.

Девушка слабо улыбнулась.

– Конечно. Просто я до сих пор не оправилась от своего пребывания в Америке… Это… Ужасное место.

Плоткин кивнул и вновь повернулся к Листеру.

– Попробуем еще разок? – он улыбнулся. – Или вы предпочитаете изменить место приложения?

– Нет, – объявил биолог. – Я все скажу.

А потом спокойно встретил полный удивления взгляд Салли. Если она и в самом деле переживала за него, то теперь-то она могла расслабиться.

– Хорошо… хорошо… – прогрохотал Плоткин. – Вы много мудрее… или менее упрямы… хотя некоторые из ваших соотечественников весьма несговорчивы. Ну а теперь мы готовы послушать ваши секреты.

– Давайте-ка лучше усядемся поудобнее, – предложил Листер. – Рассказ не такой уж короткий, дело довольно запутанное, – он подождал, пока Плоткин отдал по-русски соответствующие команды, а потом начал. – Чума водорослей элгэ и лишайников, – медленно заговорила она, – началась из-за изобилия таллогенов. Если же устроить промывку, все проблемы исчезнут.

– И что такое таллогены? – пролаял Плоткин.

– Таллогены – определенная группа…

– А вы не можете изъясняться понятнее, – фыркнул Плоткин.

– Я могу говорить только на языке науки, а ваши ученые пусть переводят вам это.

– И это все? – нетерпеливо поинтересовался сибиряк.

– Это все. Уменьшите количество конферваев, и таллогенов станет меньше. А когда талологенов станет меньше, водоросли элгэ и лишайники перестанут вас беспокоить. В самом деле, все очень просто.

– Уберите его назад в камеру, – прогрохотал Плоткин. – И лучше это было бы правдой, мой друг, иначе мы продолжим обработку.

– Каждое мое слово – истина, – заверил Листер.

Была глубокая ночь. Со времени допроса прошло часа три. Неожиданно дверь камеры приоткрылась и внутрь проскользнула стройная фигурка. На мгновение Листер решил, что это мальчик, но буквально через мгновение признал Салли, всего лишь переодевшуюся в шорты и блузу без рукавов. На голове у нее был шлем вертолетчика. Она поспешно закрыла за собой дверь, а потом рухнула в объятия американца.

– Я этого не выдержу! – бормотала она. – Зачем ты сделал это? Плоткин разозлился, чуть с ума не сходит от ярости. Он по кусочку сожжет тебя в кислоте. Он… Он… почему ты обманул его, нес какую-то ахинею… Дик?

Пока она говорила, Листер внимательно разглядывал Салли.

– К чему это представление? – холодно поинтересовался он. – В конце концов принцессе Стефании, Ночной Тени, глубоко плевать на всех и вся.

– Это не так! Я люблю тебя, Дик. Меня не беспокоит ничего, кроме тебя и Азии. Но я не могу видеть, как тебя мучают, даже ради спасения Азии, – она сделала паузу, а потом захлебнулась в рыданиях. – Плоткин – дикарь, – проговорила она. – Он отправил копию твоего заявления в университет в Тситсихаре. Оттуда прибыл ответ, полный презрения. Неужели ты в самом деле заявил, что причина чумы водорослей – обилие морских водорослей?

Тут лейтенант улыбнулся.

– Да? А разве это неправда?

– Да, но… Ах, Дик, это будет ужасно! Они сохранили города лишь благодаря тому, что добавляют в воду хлорид натрия. Но нельзя же залить хлоркой всю страну, весь мир… Колодцы забиты, реки задыхаются, океан превратился в массу желе. А по земле ползет мох… ползет со скоростью серого пламени.

Лейтенант все еще не верил девушке, хотя крепко обнимал ее.

– Неужели это всего лишь попытка сыграть на моих чувствах? – поинтересовался он. – Я же предупреждал тебя, Салли, что ничего не скажу…

– Мне неважно, скажешь ты что-то или нет! Разве ты, Дик, не понимаешь, что я тебя люблю?

– Ну а если любишь, то помоги мне бежать из этих застенков.

Она выскользнула из его рук и с опасением и недоверием уставилась на него.

– А зачем, как ты думаешь, я пришла? – поинтересовалась она у него тихим голосом. – Следуй за мной, только быстро, прежде чем Плоткин остынет и решит, с помощью какой пытки попытается вырвать у тебя правду.

Девушка шагнула к двери и резко постучала. Та немедленно открылась, и они вышли в тускло освещенный коридор. У двери стоял молодой русский. По приказу девушки он вытянул руку, и та чиркнула на ней ногтем. Листер видел, как человек покачнулся, а потом безвольной грудой рухнул на пол.

– Выглядеть это будет как трюки американцев, – прошептала девушка. – Однако, боюсь, его все равно казнят за измену.

– Почему он сделал это?

– Потому что любил меня, – просто ответила девушка.

Листер последовал по узкому каменному коридору, рассматривая крепко запертые двери и прикидывая, сколько за этими дверьми американских военнопленных. Неожиданно Салли остановилась.

– Подожди меня здесь, – и двинулась вперед, исчезнув за поворотом.

Потом лейтенант услышал приглушенный разговор на китайском. Через мгновение Салли высунулась из-за угла и позвала:

– Иди сюда, – мягко сказала она. – Я послала Плоткину поддельное сообщение.

Листер, следуя за Салли, миновал широкий лестничный пролет, а потом неожиданно над головой у них оказалось звездное небо. Они достигли крыши и теперь у их ног горели огни Харбина. Они скользнули к крошечному одноместному вертолету, стоящему на крыше.

– Быстро! – с трудом выдохнула она. – Залезай!

– Мы оба тут поместимся? – нахмурился Листер, глядя на крошечное судно.

– Мы должны. Я покажу тебе, что делать. А эта штука в любом случае далеко нас не унесет.

Он скорчился рядом с девушкой. Крошечная каюта раскачивалась, словно маятник, вертикальный винт трещал и стонал, но медленно поднимал вертолет. Салли зажгла зеленые опознавательные огни, в любой момент ожидая окрика часового с земли.

– Туда! – с облегчением воскликнула она. – Они, как я и просила, выключили участок поля Беркли. Я пролечу, но если они обнаружат, что ты сбежал, они могут закрыть проход… тем более что, как мне показалось, Плоткин перестал мне доверять.

Вертолет нырнул во тьму. Огни города стали меньше и более тусклыми. Салли чуть расслабилась, пытаясь устроиться чуть поудобнее в тесной кабине.

– Теперь мы вне досягаемости прожекторов, – объяснила она. – Теперь им придется ждать до рассвета, чтобы пуститься за нами в погоню. А к тому времени, как они кинуться за нами, мы будем в другом конце Азии. Главное только, чтобы эта штука не рухнула…

Но тут все и случилось. Когда первые лучи красного рассвета заблестели на поверхности моря, они были над узким мысом, который далеко уходил в море в южном направлении. Листер задохнулся, когда бросил взгляд на воду, потому что это море выглядело удивительно – таким его раньше не видело ни одно земное существо, по меньшей мере с тех пор, как сотни миллионов лет назад палеозавры словно гигантские корабли бороздили эти воды.