Екатерина Лесина - Понаехали! [СИ]

— Это меньшее, что я могу для вас сделать, — тихо произнес Дурбин. — Пожалуйста, не отказывайтесь.

Она и не собиралась.

Она… слишком бестолковая, наверное.

— Это не я, — ответила Аглая. — Вас спасла не я.

— И вы тоже. Без вас я бы просто не дожил до спасения.

А хозяйка дома монету взяла и фыркнула этак… нехорошо. И вообще была она женщиной, на которую Аглая категорически смотреть не хотелось. Но она все-таки глянула, пытаясь понять, что же не так.

Все так.

Все…

Круглолица и дородна. Ступает неспешно, говорит громко. И все-то в доме суетятся, кланяются хозяйке, спеша угодить.

Но все-таки…

…комната ей досталась тесная и дальняя. И Дурбин, увидевши, нахмурился, а хозяйка лишь руками развела да произнесла раздраженно:

— Иных тут нет. Людно ныне. Вона, ваша ведьма все позабрала. И магик, который при ей, и купцы… понаехали тут.

Сказала и, развернувшись, удалилась, неспешно так, блюдя достоинство.

— Возможно, стоит поискать другой двор.

— Нет, — Аглая покачала головой. — Здесь тоже неплохо. К тому же…

На другой двор у нее денег не было, а вводить Дурбина в новые растраты было, право слово, неудобно.

— …мы здесь временно.

— Знаете… — Дурбин не спешил уходить, хотя должен был бы. Хотя бы для того, чтобы не ставить её, Аглаю, в двусмысленное положение. — Как-то барон обмолвился, что пытался найти ведьму, которая могла бы присмотреть за Лилечкой, но не нашел.

— Думаете…

— Я могу поинтересоваться.

— Я… буду очень благодарна.

Аглая сказала и вспыхнула. Гурцеевы не простят подобного умаления родовой чести. Где это видано, чтобы княжна у барона служила? Но… но тогда что ей делать?

Куда идти?

Проситься к Анастасии в приживалки? Это вовсе… глупо.

— Все настолько плохо? — очень тихо спросил Дурбин. И Аглая кивнула прежде, чем сумела себя остановить.

— Я… не могу вернуться домой, — она выдохнула, до того легко стало на душе после признания. — Пусть… и не нарочно, но… Мишанька ведь наследник. Был.

А стала наследница.

И этого Аглае не простят.

— А Эльжбета Витольдовна… она… не знаю, я не знаю, что думать. Совсем не знаю!

— Тогда не думайте, — ответил Дурбин и мягко улыбнулся. — Возможно, вам просто стоит немного отдохнуть. Вымыться…

…переодеться, правда, как выяснилось, что переодеваться ей не во что, поскольку багаж наверняка отправили в особняк Гурцеевых.

— …прилечь. И тогда утром, возможно, проблемы покажутся не столь уж неразрешимыми. Да и… знайте, что бы ни случилось, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, — Дурбин поклонился. — Но у барона я спрошу?

— Спросите.

И он ушел.

Не сразу.

Постоял. Вдвоем стояли. Смотрели друг на друга. И корзинку держали. А потом Дурбин корзинку отдал и очень тихо произнес:

— Один ко мне прибился. Я не крал. Честно. Он сам… еще тогда, когда… через окно. Это ведь недоразумение сущее! Я не собираюсь жениться на… не на той девушке. И не на второй тоже. Я ничего-то не сделал, чтобы их… чтобы они… глупо вышло.

— Глупо, — согласилась Аглая и на сердце почему-то потеплело. Или это просто солнце, в окошко пробившееся, нагрело спину?

— Вот… случайность и только. Я… думаю, они и сами понимают. Да и кому такой зять нужен? Без дара и… и ничего-то, получается, у меня теперь нет. Кроме кота. Да и тот, считай, краденый. Не знаю, как вообще вышло… он в меня вцепился. Я отцепить хотел, а он орать… я и подумал, что верну потом. Позже. Но как-то вот… он хороший. И… и если надо, то я отдам.

— Я спрошу.

— Спросите.

Он отступил первым. И Аглая с трудом сдержала вздох. А потом себя одернула: как ни крути, но она в браке состоит. Правда, получается, что теперь брак этот и не брак, а сплошное недоразумение. Но все-таки…

— Я завтра вернусь.

— Я буду ждать.

Прозвучало как-то… не так. А он опять улыбнулся. Провел ладонью по волосам и признался:

— Я парик потерял.

— Вам и не нужен.

— Думаете?

— Они давно уже из моды вышли. И… и остальное тоже. В столице мода меняется быстро.

— Я и забыл уже. Оказывается.

Он стоял в коридоре, не сводя с Аглаи взгляда, а она смотрела на него. И совсем не так, неправильно, не как должна глядеть княжна на постороннего человека. А потом Дурбина все-таки ушел, и Аглая осталась одна.

Нет, в баню её проводили. И рубаху чистую подали, пусть и жесткую, простого полотна, но Аглая и на такую согласна была. Вспомнилось, что дома, давно, в детстве еще, она вовсе за старшими рубахи донашивала. И были они чиненые-перечиненные, и порой вовсе серые, даже после стирки казавшиеся грязными. А эта…

Платье почистят.

И… и все-то у неё наладится.

— Наладится, — сказала Аглая кошке, которая из корзинки и не выбиралась, но в ней раздулась, распушилась, занявши почти все место. На Аглаю кошка глядела устало, с упреком, мол, все-то ты глупостями маешься.

Тебе б о серьезном подумать.

Аглая и собиралась. Но уснула. И сон этот оказался на диво тяжелым, неподъемным совершенно. Она то ли бежала, спасаясь от неведомой беды, то ли спасала кого-то, но не могла спасти, а когда совсем отчаялась, то услышала протяжный плач.

Детский.

А затем стало больно. И эта боль позволила пробудиться. Аглая села в кровати, мокрая вся, будто вправду в болоте искупавшаяся.

— Это ты…

В темноте блеснули синие кошачьи очи. Ныла рука, укушенная, и Аглая потерла её, сказав:

— Спасибо.

— Уррр… — проворчала кошка, спешно забираясь в корзину. — Уррр!

И громкий её голос увяз в тишине.

Это… неправильно.

Нехорошо.

Аглая огляделась.

Ничего-то… окна темны, но так ночь на дворе. Это ведь правильно, когда ночью темно? Тишина. И… смешок.

Слева?

Нет никого. Комната мала. Тут спрятаться-то негде… и топоток раздался рядом.

— Р-р-ра! — грозно заворчала кошка.

— Что тут происходит? — спросила Аглая, чувствуя, что её сотрясает мелкая дрожь. И голова ноет. И… спать хочется, так и тянет опуститься на подушку, глаза закрыть, забраться под теплое одеяло и лежать, лежать…

Ноги коснулись чьи-то холодные пальчики.

— Кыш, — Аглая скинула с себя тень дремы и поднялась. Нащупав свечу, что оставили ей, она запалила крохотный огонек.

Застучало.

Зашуршало… в сундуках? Мыши? Нет, мыши не смеются. Этак по-детски заливисто. И не бегают, стуча по дереву босыми пятками, будто…

Вспоминай!

И Аглая вспомнила. А вспомнив, похолодела от ужаса.

Ежи вернулся поздно, а вернувшись, обнаружил, что Стася спит. Во всяком случае, так ему сказала хозяйка, всем видом своим показывая, что исключительно по-за старого знакомого терпит в своем доме этакое непотребство.