Екатерина Лесина - Понаехали!

- Незваный гость хуже татарина. Так, кажется, здесь говорят. А, Зимослав?

- Да, госпожа, - боярин втянул голову в плечи. И глаза прикрыл. И… его страх Норвуд тоже слышал, хотя и понять не мог, чем же вызван он.

Женщина была опасна. Это Норвуд чуял звериной частью своей натуры. Но… она не обладала силой. Тогда почему?

Она же, присев рядом, разглядывала Норвуда. А он заставил себя глядеть в темные её глаза, черные, что омуты.

- Гадаешь? – спросила она. И поднялась. – Гадай… вечер близится.

Она огляделась.

- К вечеру все должно быть готово.

- Да, госпожа, - хором ответили жрецы.

И Норвуд вместе с ними поглядел на солнце, которое, перевалив за полдень, как-то слишком уж стремительно неслось к пропасти.

- Мы и так слишком долго ждали… - это было сказано уже не Норвуду. Но услышал и не. И не только он. Мелко затрясся боярин, словно разом осознавши, что и его-то живым с поляны не выпустят. Сильнее прочего побелел Вышень, и пальцы его сроднились с рукоятью меча, который, как Норвуд понимал, был здесь бесполезен. И лишь девицы, чья кровь должна была скрепить заговор, сидели все также неподвижны.

Неживы.

Глава 51 Сказывающая о том, что государи – тоже люди

Глава 51 Сказывающая о том, что государи – тоже люди

Правильно подобранные грибы способны изменить взгляд на мир.

Признание, сделанное опытным грибником, чей оптимизм поражал многих.

Государь оказался человеком… обыкновенным.

Вот этого Ежи, пожалуй, менее всего ожидал. Ведь государь же. Батюшка. Солнце в очах подданных… солнце и вправду слепило, яркое ныне выдалось, пробивало лучами тонкие стеклышки, и государь кривился, морщился, заслонялся рукою.

На портрет свой, к которому Ежи за долгие годы службы привык, он походил весьма и весьма отдаленно. Следовало признать, что в портрете и величия было поболе, и важности, и грозности.

- Стало быть, чары? – уточнил государь, кривясь то ли от избытка солнца, то ли от новостей.

- Чары, - согласился Радожский, покосившись на Ежи. А Ежи кивнул, что, мол, так и есть. Чары. Правда, он-то понятия не имеет, какие именно и кто чарует, и чего хочет, но что-то в глубине души подсказывало, что вряд ли пожелают всяких благ миру и сущему.

Уж больно темные чары.

Едкие.

Даже солнце их растопить не способно оказалось.

- А это ведьмак? – государев палец ткнулся в Ежи. И пришлось опять кивать, уже виновато, ибо, конечно, ведьмаком быть неплохо, но вот чтобы обученным.

Серьезным.

Полезным государю-батюшке.

- И давно?

- С месяц, - вынужден был признать Ежи.

- Освоился?

- Пытаюсь, - получилось жалобно. – Не все выходит… но я стараюсь.

- И молодец.

Отчего-то государь нисколько вот не удивился, будто бы случалось ему встречаться с ведьмаками. Или вовсе знал он о них побольше, чем Ежи.

- Книгу передали? – Луциан привстал с кресла и, поморщившись, опустился в него, руками живот накрыл и пожаловался. – Пучит…

- Книга есть, - Ежи решился поглядеть на царя.

И еще.

И…

- Это хорошо… стало быть, взаправдошний, - Луциан вытянулся в кресле, обеими руками живот удерживая. – Ведьмаки нужны… в прежние времена-то их имелось, а после вот взялись и повывелись. Думаю, повывели, но… так неможно. Ведьмаки – твари зело полезные…

Ежи приободрился.

Глядишь, и выйдет… что-нибудь.

- …особенно, когда при книге… - государь помял бок. – Что скажешь, ведьмак?

И уставился на Ежи прозрачными серыми глазами, будто и вправду ожидая, что скажет он… что? Он понятия не имеет, что нужно говорить. Заверить в преданности?

Поклясться служить?

Или…

- Вас прокляли, - само собою вырвалось. – Извините.

- Ничего, - махнул рукою государь. – Дело житейское…

Может, оно, конечно, и так. Ежи ведь ничего-то про дела государевы не знал, может, проклятья и вправду тут столь же обыкновенны, что тараканы в дурных корчмах.

- И давно? – уточнил государь, голову склонивши, уставившись на собственное брюхо, которое разом округлилось.

На него же воззарился Радожский, до того стоявший тихо.

После перевел взгляд на Ежи.

И снова на государя.

- Думаю, что да… - Ежи решился сделать шажок. И еще один. – Мне бы поближе… я, конечно, не большой специалист…

- Я ничего не вижу, - счел нужным заметить князь.

- Ты маг. И я маг. И… все-то тут маги, а мы, следует признать, видим лишь силу, своей подобную. В том-то и беда. Еще батюшка мой сетовал, что прадед наш ошибся, не став вмешиваться в свару… что ведьмаки, конечно, великую опасность представляли, но и пользу несли немалую. И что изничтоживши дурную кровь, мы проблему не решили… мне раздеться?

- Не стоит, - Ежи смутился. – Я и так вижу… давно сидит. Очень давно… оно подле сердца, а вот корни пустило внутрь… спина давно побаливает?

- Да уж не один год.

- И ноги отниматься стали?

Государь, помедливши, кивнул. А после сказал:

- Кликни-ка Гурцеева… а ты смотри, ведьмачок. И спрашивай. А то же ж треснешь от избытку любопытстся.

Трескать Ежи точно не собирался. И не то, чтобы его любопытство мучило, но… почему и нет? Он осторожно коснулся руки государевой, и поморщился: тело того переполняла тьма. И была она давно, обжилась, обустроилась, пустила тонкие нити во все-то костички, оплела жилы кровяные, пленила сердце и печень, и в желудке шаром поселилась, отчего тот и перестал пищу принимать.

Но вот что со всем этим Ежи делать?

Снимать?

Да тут… не снимешь уже. Сказать? А ну как разгневается государь. Как бы и вовсе не обвинил Ежи в бездействии. И…

- Что с ними случилось? С ведьмаками. Ведь был же… круг, знаю, был. И… ученики были. И…

- Все-то было, - государь глядел спокойно и Ежи осознал, что тот понял все.

Правильно понял.

И…

…если попытаться локализовать отдельные узлы и каждый вычистить? Не за раз, но потихоньку… правда, Ежи не уверен, что главный, основной, станет ждать.

- Сам я знаю не так, чтобы много. Все ж и меня учили своей истории. История, она, если разобраться, у каждого собственная. Как и правда… так вот… во времена оны, когда случалось земле раздробленною быть, от того не было никому пользы. Маги сами по себе, друг от дружки городятся, когда воюют, когда… лучше б воевали. Ведьмы вновь же… силы у них было, но не всякая сила во благо. Люди выживали, кто как умел. Сюда и хазары ходили, что к себе, и булгары, и собственные, порой, хуже чужих… темные времена. Страшные. Тогда-то и случилось предку моему силу обрести немалую. Сперва он Китеж под руку взял, оборонивши от хазар…

Проклятье на прикосновени Ежи отозвалось всплеском тьмы, которую он поглотил. А после, осторожно, стараясь не потревожить крупные узлы, потянул к себе нити.

- …после ближние земли. А там уж пошло… многим оно, конечно, не по нраву было. Но нашлись и те, кто поддержал. Людям и подавно… всяко лучше жить на земле, где закон есть закон, а не воля мажеская. Да, не спорю, всякое случалось, - государь поморщился, но велел. – Ты тяни, ведьмак… тот мой предок тоже из ваших был… правда, до него ведьмаки как-то, как и маги, наособицу держались. Когда и помочь могли, когда… говорю же, не всякая сила во благо, а дар светел.