Екатерина Лесина - Понаехали!

- Я его уже вдоль и поперек исчитал, - сказал и глянул исподлобья. – Ничего-то там нет, кроме вот этого вот…

И черноту на руке поскреб.

- Мог бы… я бы со шкурой собственною срезал.

И Ежи ему поверил.

Срезал бы. А то и руку отсек, если бы точно знал, что поможет. Без руки он бы прожил, а вот с навязанной невестой – сложнее.

- Ничего, еще раз прочтем, - Евдоким Афанасьевич на князя глянул, как почудилось, с жалостью. Хотя… с чего бы жалеть, когда Радожским немало от земель Волковских отошло.

Это Ежи теперь знает.

Он вовсе знает много, куда больше, нежели следует. И порой от этого знания снится… всякое.

Свиток он развернул, пригладил ласково, силу успокаивая. Что бы за клятву ни давали на нем, кожа сохранила. И не просто…

…обыкновенный брачный договор на первый взгляд.

…обещание…

…зачем скреплять его ритуалом, тем паче таким?

- Ты не на буквы гляди, - проворчал Евдоким Афанасьевич. – На суть. Постарайся увидеть, как оно было. А ты, княже, отойди, как бы не задело ненароком.

Ежи коснулся тьмы.

…у нее тоже есть память, особенно, когда заставляли помнить, что явно происходило тогда, пару сотен лет тому. Но что такое пара сотен лет для тьмы?

Миг.

И надо лишь потянуть, попросить… сила силу не ломит, сила с силой поладит. И его, Ежи, сплетается с этой вот, наполненною чужой болью. И в боли слышатся голоса.

- А надо ли так? – этот голос неуверенный, и в нем звучит отголосок страха, глубоко скрытого, ибо нельзя боярину родовитому бояться, но все же явного. – Хватило бы и слова…

- С договором надежнее.

Ежи запоздало спохватывается, что сам-то ничего не знает, что ритуалы, подобные нынешнему, требуют изрядной подготовки, умения, а он…

…сила вела.

Сила подчинялась не выверенным формулам, но лишь желанию его. И вот мир задрожал, потемнел, разделяясь на две половины. В одной оставался он, Ежи, и Радожский, который побледнел до серости, и истончившийся на грани раздома Евдоким Афанасьевич.

В другой – люди, которых давно уже не стало.

- И все-таки… мнится мне, что это не самая удачная идея, - человек в долгополом кафтане стоял, скрестивши руки на груди, и глядел с подозрением. – Не стоит заигрывать с… подобным.

- Боишься?

- Боюсь, - человек тряхнул головой, и светлые волосы его скользнули, лицо закрывая. – И ты бы боялся, если бы был способен мыслить здраво.

- Я мыслю здраво! – рявкнул другой.

И он-то как раз был безумен. Странно, он не бегал, изрыгая проклятья, не давился пеной, не корчил рожи, но выглядел вполне себе обыкновенно, однако меж тем Ежи явственно ощущал его…

Безумие?

Одержимость?

- Мне нужна будет не просто твоя сила, но сила всего твоего рода, - этот человек объяснял, хотя его мучило желание вцепиться в горло тому, другому, который изводил его своими сомнениями, и заставить его сделать то, что должно. – Или думаешь, что нас двоих хватит, чтобы Волкова одолеть?

- Я вообще сомневаюсь, надо ли…

Взгляд, которым ответили Радожскому – а теперь Ежи вполне себе отметил семейное сходство – заставил его поморщиться.

- Мне кажется, вы оба слишком уж… все преувеличиваете.

- Мы?

- И ты… я знаю, что тебе неприятно это слышать, но… ты не думал, что во всем произошедшем, есть немалая твоя вина?

Человек заскрипел зубами. И взгляд… теперь безумие изволило себя явить, но осталось незамеченным. Все-таки люди невнимательны.

- Да, ты поссорился с женой, но не ты первый, не ты последний. Предложи ей, в конце концов, переписать договор. Обговорите условия. Хочет заниматься этими… энергиями… пускай занимается. В конце концов, вреда от этого не будет…

Радожский повернулся спиной.

- Родится ребенок. И она поймет, что лучше с тобой, чем без тебя. Тем более она тебя любит. И надо просто набраться терпения. Все совершают ошибки, так стоит ли их усугублять…

Ноздри Егорьева раздувались, руки сжались в кулаки, и в какой-то момент Ежи показалось, что он не удержится, нападет.

- Она уже готова уйти.

- Куда? К свеям? С ними тоже договориться можно…

- Туда… за грань.

- Это невозможно.

- Возможно. Еще как возможно… для ведьмы нет ничего не возможного. И да, ты прав, мы оба совершили ошибки… и я их не повторю. Я… сумею с ней справиться, но мне нужна будет твоя помощь. И твоя сила. Вся…

Радожский прикрыл глаза. Происходящее явно не приходилось ему по вкусу, и вся его суть требовала не соглашаться. Однако…

- Или ты отступишь от данного слова?

- Нет.

- Не бойся. Обряд просто… объединит наши рода. И наши возможности.

- Хорошо, - тихо произнес он.

- Тогда… - Егорьев протянул руку. – Делай, что сказано. В конце концов, награда будет велика…

Его пальцы сдавили запястье Радожского, а на губах появилась совершенно безумная улыбка, которую князь наконец-то заметил. И побледнел. И все-таки не сдвинулся с места. А клинок в руке Егорьева вспорол одежды, коснулся бледной кожи, крутанулся, оставив точку.

- Ты, конечно, еще можешь передумать, - теперь уже играл он сам, осознавая, что деваться Радожскому некуда. – В конце концов, у тебя есть еще один сын… и он слишком мал, чтобы быть обвиненным в измене… государь милостив… казнят старшего и тебя, а его… сошлют куда-нибудь. Или отдадут магам в обучение… род, конечно, изрядно потеряет, что земель, что власти, а то и вовсе перестанет существовать… но все-таки измена…

- Ты же знаешь, что не было измены. Просто… глупость… он еще мальчишка, связался не с теми людьми…

- Пускай так. Но ты-то, как глава рода, должен был присмотреть… понять…

- Делай уже, - поморщился Радожский, которому эта тема была неприятно. – Я… согласен.

- Добровольно?

- Добровольней некуда, - кривая улыбка стала подтверждением слов. – В конце концов… мы и без того уже почти родственники…

- Конечно, - оскалился Егорьев.

И клинок вспорол кожу, не поперек запястья, а вдоль. Кровь потекла, темная, густая.

- Мы почти братья… - Егорьев отпустил руку князя, чтобы вспороть собственную. И кровь смешалась, сплелась. Ежи видел уже не её, но силу, которая соединялась с другой силой. – И породнимся… подумай сам, если бы желал я дурного, стал бы предлагать тебе свою дочь?

Радожский благоразумно промолчал.

Сомнения его не оставили, отнюдь, но выбор был сделан.

- Повторяй за мной… - Егорьев облизал пересохшие губы. – Отныне и вовеки веков…

- …отныне и во веки веков…

Мир вновь задрожал, готовый отобрать эту картинку, рожденную памятью кожаного клочка.

- …пока стоит мир…

- Пока…

- …мы едины… и залогом тому…

- …залогом тому…

- …кровь связана с кровью, сила с силой…

- …сила с силой…

Все закончилось как-то так и вдруг, лопнула натянутая струна, и Ежи покачнулся, не способный управиться с возвращением. Он бы упал, но не позволили, подхватили под руку, утянули куда-то в сторону и, усадив, сунули в руки флягу.