Александр Зиборов - Мои монологи

Тогда он одолжил у кого-то балалайку и скоро замучил округу вариациями на тему: «Светит месяц, светит ясный!..» Лишь иногда этот маэстро исполнялась: «Напилася я пьяна, не дойду до дому…»

Я засыпал лишь под утро, мне снились кошмары: за мной гонялись похожие на бурлаков детины с балалайками в руках, требуя сыграть на них сонату ля-минор с оркестром.

Жертвуя Феде очередную сотенку, я молвил о классике и был наказан уже на следующий день. Он умудрился где-то сыскать задёшево полуразвалившийся пианино и, напившись в стельку, стал исполнять «рапсодию на тему Паганини» Рахманова… Скоро сосед своей виртуозностью мог устыдить любого профессионала. Он вошёл во вкус и изо дня в день настойчиво расширял свой репертуар.

Как-то ночью в приливе адского вдохновения, подстёгнутого бутылкой «Косорыловки», он дал просто неистовый концерт: исполнял «Дубинушку», «Из-за острова на стрежень», «Гори, гори, моя звезда», «Москва златоглавая», музыкальные отрывки из опер «Садко» и «Золотой петушок» Римского-Корсакова, произведения Мусоргского, Чайковского, Рахманинова, Скрябина, Балакирёва, Глинки и прочие.

Несмотря на позднюю ночь, к нашему дому сбежались меломаны со всего квартала – русских песен никто из них давно не слышал. Все с благоговением внимали игре Феди. Среди слушателей оказался Шульцман, глава областного русского национального оркестра. Он увёл музыканта с собой. А некоторое время спустя я прочёл о нём в газете статью, как о победителе областного смотра народных талантов.

У стариков всегда бывают какие-то причуды. Например, наша бабушка не желает покидать старую избу в деревне, где прожила всю свою жизнь. На неудобства не жалуется – привыкла. Единственное, что ей по-настоящему досаждает – это мыши.

Кто-то сообщил мне о чудодейственном составе «Хана грызунам», насмерть разящем этих отвратительных тварей, клятвенно заверив: «Это верное средство!» Я записал рецепт, думая выручить старушку.

Закупил необходимые компоненты и собственноручно составил ядовитый коктейль. Правда, в тот день мы сильно квасили с корешами и я не ручаясь за абсолютную правильность своих действий. Возможно, где-то и что-то напутал. А может, кто-то из друзей что-то от себя тайком добавил. От них всего можно ожидать.

В очередной свой визит к бабушке разбросал яд у мышиных норок.

Эффект оказался поразительным: едва учуяв запах приманки, грызуны полезли наружу взводами, когортами – только что без строя и песни! – и остервенело накинулись на отраву, молниеносно пожирая её. Это заставило нас с бабушкой сильно усомниться в действенности средства, но успокоила мысль, что, возможно, именно в этом и крылась необычайная сила яда. Мы едва успевали подбрасывать новые порции, так быстро мыши уплетали его. Они жирели прямо-таки на глазах.

Напрасными оказались все наши долгие ожидания, что вот-вот обжоры начнут падать бездыханными. Вид у них был на редкость цветущий. Лишь одну мышку мы обнаружили мёртвой, но невероятные размеры её брюшка говорили о том, что она пала жертвой своего необузданного аппетита, то есть сдохла от переедания.

Грызунов в избе не убавлялось. Напротив сюда сбегались новые со всей округи и мы боялись сделать неосторожный шаг, так как рисковали раздавить какую-либо из них. Потом на полу оставалось сальное пятно, которое с трудом отмывалось. Вот как мы их откормили себе на горе!

Тут нашему терпению пришёл конец. Бабушка пресердито выбранила меня и послала в магазин за мышеловками. Они оказались чрезвычайно эффективными: грызунов в них набивалось столько, что порой даже едва захлопывались дверцы. Мыши на приманку кидались, словно ошалелые, ведь в качестве таковой мы клали тот самый «яд».

«Назначен на новый корабль. Построен за границей. Кажется, в Швеции. Какими-то викингами. Звали они его драккаром. Был потоплен при набеге на Гардарику, Страну городов, так называлась в древности Русь… Недавно корабль со дня Ладоги подняло коммерческое общество с очень ограниченной ответственностью «Семь фруктов под килем», отреставрировало и ввело в строй действующих…»

«Взяли груз для островного государства Нуи-Хеурути. Это где-то в Микронезии. Везём туземцам бусы, зеркальца и синтетические набедренные повязки. Обменяем у них на самую современную электронную технику. Говорят, туземцы делают её лучше японцев…»

«Бросили якорь. Он всплыл. Капитан посмотрел и сказал, что это плохая примета. К сожалению, не прошло и пары месяцев, как его слова сбылись…»

«В назначенный день плавающий якорь поднять не смогли, ибо его вместе с цепью кто-то украл и сдал в металлолом»….

«Вышли в море. Шли, пока вода не дошла нам до ушей. Боцман был ниже всех ростом и едва не захлебнулся. Откачивали всей командой, по оплошности оставив нижнюю часть его тулова в воде: в результате откачки море обмелело. Вовремя остановились. Впрочем, воды в море осталось достаточно, чтобы мы могли поплыть навстречу опасностям и приключениям…»

«Пили за счастливое плавание с предельным энтузиазмом и долго. Примерно через месяц я вышел на палубу и неожиданно обнаружил, что палубы нет. Историк Павел сообщил, что на драккарах её никогда и не бывало…»

«В предельно густом тумане столкнулись с китайской атомной подводной лодкой. Мы отделались лёгким испугом, а она затонула. Выплыли лишь палочки для еды и бортовой журнал. Из него мы узнали, что на субмарине «Гордость Китая» суперновейшей модели числилось экипажа сто человек и гребцов тысяча человек. Царствие им небесное!..»

«На следующий день кок шёл к нам с окороком, как вдруг мясо выхватила китовая акула, просунув пасть через пробоину снизу. Его наше судно получило после столкновения с китайской подлодкой. Чтобы заколотить дыру, мы с боцманом понесли доску. Он оступился и своим концом ударил по дну судна, проломив его. Весь наш груз ухнул в морскую пучину, а корабль стал тонуть. Спас положение боцман, усевшись своим могучим задом на пробоину. Нас выручил, но стал евнухом, подкормив голодую акулу или тунца…»

«Помпы у нас не было и мы стали вычерпывать воду подручными средствами: ковшом, половником, кружками и ложками. Потом наконец увидели землю. На транспаранте. Это слово было написано революционным шрифтом. За транспарант держался крестьянин. Неподалёку плавали рабочий на щите «Фабрика», матрос на каком-то обломке с надписью «Вода» и упитанный толстячок на сундуке, на боку которого читалось «Деньги». Они все четверо были с корабля «Россия», потерпевшего здесь крушение в начале двадцатого века…»

«Жутко не повезло: добрались до необитаемого острова в субботу. Сидим голодные и злые под открытым небом. Ждём пятницы, чтобы пришёл туземец Пятница из службы спасения и обеспечил нас всем необходимым. Боцман ёрничает, что на самом деле никакого Пятницы нет, он – просто выдумка писателя Дефо. Если это так, то я обязательно съезжу в Англию и собственноручно набью морду этому писаке…»