Дмитрий Карпин - Мир, где нас не ждали

— Но сначала я займусь твоим папкой-мусором, — не стал останавливаться на достигнутом эффекте Игорек. — Кстати, за папку ты мне еще спасибо сказать должен, поскольку финку под ребро ему еще не вогнали только благодаря тому, что здесь он под моей защитой. Так что давай не тяни кобылу за хвост. Давай же! — Игорек даже рявкнул, отчего нотки металла в его голосе вновь стукнулись друг о дружку.

И этот его требовательный рык, похоже, привлек внимание охраны. Один из надзирателей хлопнул другого по плечу, и они оба, перехватив ППШ-5 перед собой, зашагали на выручку к нерадивому товарищу.

— Смотри, зашевелились, — окрысился Игорек. — Так что решай быстрей.

Времени и в самом деле не оставалось, поскольку надзиратели быстрым шагом приближались, и мозг стремительно заработал, путаясь в доводах и забывая о логике.

«Отдать или нет? Отдам и фиг знает, чем все это обернется в итоге — такому, как Игорек этого мира, верить нельзя. А если не отдам, то, вообще, весь план может рухнуть… да и отец тогда не жилец и… ДУШЕВАЯ! — В мозгу тут же возникла картинка тесной дешевой с грязной кафельной плиткой, где-то бежит вода, капли ударяются об пол, а вокруг полуголые зеки гогочут и смеются. — Да, черт возьми, будь что будет! Юлька как-нибудь да и выкрутится!»

И Денис стремительно полез в карман и вытащил оттуда таблетку, запрятанную в фольгу.

— Только не в руку, — вовремя шепотом предупредил Игорек, поскольку надзиратели уже подошли. — Кидай на землю. И отвечай когда ее жрать?

— Когда флаг на флагштоке спустим…

— Эй! — выкрикнул один из охранников. — Салага, он, что пристал к тебе?

Денис скинул сверток на землю, тот упал на красный марсианский песок и Игорек тут же на него наступил.

— Не нужно паники, начальник. — Денис готов был поклясться, что под дыхательной маской богатырь растянул губы в улыбке. — Мы просто мило беседовали. Я гляжу, парнишка новенький, вот и решил про Землю спросить, как там дела на родненькой.

— Замолкнул, Богатырев! — наставил на Игорька автомат охранник, он был уже далеко не молод и звезды на его погонах свидетельствовали о высоком чине начальствующего капитана отряда. — А ты, — капитан взглянул на нагрудную нашивку Дениса, — рядовой Громов отвечай, что он у тебя спрашивал?

— Рапортую, товарищ капитан, все так и есть, о Земле осведомлялся заключенный Богатырев, что мол там нового…

— Отставить! — вдруг гаркнул капитан. — Рядовой, а ты что правил не знаешь, с зеками в разговоры не вступать! И не погляжу что ты новенький, рапорт начальству подам. Слышал новую вчерашнюю директиву о Земле вообще не говорить. — И сам отчего-то сглотнул.

Спустя два дня Громов-старший лежал на нарах в тесной и душной тюремной камере с десятком таких же заключенных, как и он. Несколько минут назад прозвучал звонок к подъему. По тюремному радио играл третий куплет гимна Советского Союза:

Сокамерники пробуждались, подымались с нар, кто-то ругался, кто-то кашлял, кто-то гоготал, и лишь один Громов неподвижно лежал на нарах и через зарешетчатое окно смотрел на центральную площадь ГУЛАГа и на пустой флагшток. Красное знамя на нем отсутствовало, оно валялось внизу на грязном марсианском песке. А на самом флагштоке, в лучах восходящего солнца поблескивала маленькая звездочка-сюрикэн.

— Слышу голос, голос спрашивает строго — а сегодня что для завтра сделал я, — пробормотал Громов, залегшие в душу строки.

Промеж пальцев он сжимал розоватую таблетку.

— Черт подери, я все-таки советский мент, и Денис прав, я дал клятву защищать этот мир, чтобы не случилось! — с этими словами бывший майор милиции опустил таблетку в рот.

Гитарный проигрыш и барабанный бит, сладкоголосый Элвис затянул свой хит:

— Да твою же мать! — выругался человек в белом медицинском халате.

Палец щелкнул по кнопке «stop» на старом видавшем виды красном аудио-приемнике. А затем на кнопку извлечения кассеты.

Щелк!

Кармашек отворился, и медик вытащил аудиокассету с зажеванной и размотанной лентой. В ход пошел карандаш, вставив его в отверстие катушки, человек в белом халате вновь замотал ленту внутрь. Затем зачем-то потряс кассету, дунул на нее и, вставив в магнитофон, захлопнул карман. После чего щелкнул по кнопке «play».

Из колонок приемника вновь зазвучал голос короля рок-н-ролла:

Доктор улыбнулся. Слегка пританцовывая под запрещенную партией музыку, он начал натягивать латексные перчатки. То, что музыку кто-то может услышать, он не опасался, во-первых, уже давно ночь, и больница почти пуста, лишь дежурные медсестры посапывают на посту, а во-вторых, его пациенты уже точно никому не смогут ничего рассказать. Патологоанатом взял скальпель и в лучших традициях рок-н-ролла развернулся на месте и взглянул на холодные стальные столы, на которых под белыми простынями лежали три трупа.

«Странное, конечно, дело, — подумал он. — Три смерти в один день. Отчего? Почему? Ну, это мы сейчас и выясним».

Рука в латексной перчатке откинула первую простыню. Под ней лежала молодая рыжеволосая обнаженная девушка. Взгляд сам собой приковался к ее красивой округлой груди и заострился на розовых сосочках.

«Хороша чертовка, — похотливо подумал доктор. — Впрочем, была».

Рука скользнула к правой груди и, не церемонясь, облапала ее.

«Все такая же упругая, как и при жизни. Что, кстати, странно. Да и трупные пятна еще не проступили. Прям как живая. Даже жалко резать такую красоту, но что поделать».

Скальпель лег по центру грудной клетки и надавил. Из-под острого лезвия показалась кровь. Патологоанатом уже было хотел провести длинный разрез, но что-то вдруг насторожило его. Кровь отнюдь не была свернувшейся, как у пролежавшего несколько часов трупа. Он прикоснулся к алой влаге, та оказалась теплой.

— Что за?

И вдруг труп открыл глаза.

На патологоанатома взглянули карие зрачки. В цвете синеватого электрического света медику показалось, что они горят адским пламенем. Рациональное мышление тут же отключилось, а включился инстинкт, подогретый страхом.

— Срань Троцкого! Ты зомби! — пролепетал врач, вспоминая запрещенные западные фильмы о нашествии живых мертвецов.