Виктория Климова - Туманность Персефоны

– Нет. Чисто женский. Опция с рождения.

– А ты странная, – осторожно произнес молодой человек, уже опасаясь следующего выпада своей собеседницы.

– Кто бы говорил, – любезно улыбнулась Исида. – Не ты ли вчера извинялся перед гаечным ключом?

Рен мгновенно стал пунцовым. А Ида, продолжая улыбаться, задорно подмигнула парню и направилась к выходу.

– С другой стороны, за дело же извинялся. Так что, наверное, это за странность не считается… Ты так и будешь стоять? Давай мне мою обещанную прогулку, пока ракета обратно не улетела.

И под бубнения Ренетуса: «Это не ракета» и «Какой же ты нудный» от Исиды эта импозантная парочка, игнорировав свои рабочие обязанности, покинула «Туманность Персефоны». Которая, к слову, действительно не являлась ракетой, а, несмотря на подсчеты Иды, – являлась бригом.

Великая планета, покорением которой почти семьсот лет назад гордилась земная нация, только начинавшая свой путь к колониальному устройству вселенной, теперь представляла собой мрачную и тоскливую картину. Местная и изначально неприветливая природа была доработана человеком под его извращенный вкус. Неплодородные голые степи изрезали узкие речушки, совершенно лишенные растительности. Тут и там виднелись местные горные хребты: груды мусора, предназначенные частично для сжигания, частично для переработки. Рядом с рукотворными сопками располагались территории заводов, освещенные по периметру искусственным светом, где без устали работала техника, извергая в атмосферу черную копоть.

В альпийских лугах, у подножия мусорных куч, располагались рабочие поселения. Когда-то белые однотипные многоэтажки и минимальный набор инфраструктуры. Своей растительности на планете не было, а привезенная не прижилась. Разрасталась на Мерцуре только плесень. Вместо парков, центральных садов и клумб с цветами повсюду пестрели колонии туземных грибков, с которыми планета пока не научилась бороться.

Мерцура, которая должна была стать примером научного гения ученых Земли и превратиться из недружелюбной необитаемой планеты со скудным ландшафтом в высокотехнологичный образец победы разума над условиями, стала просто огромной помойкой для землян. Планета, покорение которой стало национальным праздником землян, макеты которой с туристическими маршрутами по обширным лесам и курортными зонами до сих пор пылились в земных музеях, люди превратили в место из ночных кошмаров. Ведь девиз любой цивилизации, как и любого живого существа, гласит: «Чем дальше от меня проблема, тем меньше она меня касается».

Монорельсовый поезд, связывающий между собой все мусорные центры, уносил от космодрома Рена и Исиду. В окнах мелькали картинки грязных рек с плавающими отходами, заводы непрерывного цикла, больше походившие на тюрьмы, безжизненные ландшафты самой планеты. Осталось упомянуть вечные сумерки и навязчивый запах, которые завершали образ планеты. И вот перед вами готовая визитная карточка Мерцуры.

– Интересное место для свидания ты выбрал, – изрекла Ида. – Интернет не передает всю глубину здешней атмосферы.

– Странное, да? – язвительно спросил Ренетус. Сам-то он достаточно бывал на Мерцуре, чтобы привыкнуть и принять ее самобытность. – Я знал, что ты оценишь.

В окне поезда девушка разглядывала огни очередного предприятия с мощными клубами дыма из труб.

– Если подумать, здесь куда лучше, чем на Земле.

– Я был одни раз на Земле. Ничего отвратительного не увидел.

Девушка оторвалась от чарующих видов Мерцуры и с интересом посмотрела на своего спутника. С интересом на них покосился и усталого вида пассажир.

– Что ты там делал?

– В МГУ поступал.

– И как?

– Не поступил.

– Да неужели? Как интересно-то, – сквозь зубы процедила Ида, внимательно уставившись на своего собеседника. Такого пристального изучающего взгляда Рен не ощущал на себе никогда. Он даже поежился. Вскоре Исида сменила гнев на милость, не пояснив, что это на нее нашло, нарушила затянувшееся молчание: – Повезло тебе. Если Земля – это натуральное чистилище, то МГУ – это завод по изготовлению чертей.

– Вы с Роджером не родственники, случайно? Он говорит ровно то же самое.

– Капитан Кэмелус? – улыбнулась Исида. – Видимо, потому что умный человек. Он же землянин?

– Ага. Семья его там крупные бизнесмены в каком-то сто десятом поколении. Только он с ними давно не общается.

– Я же говорю, умный человек! – констатировала девушка.

– Вы с Роджером похожи на богатеньких выпендрежников, которые решили, что сегодня модно поливать грязью место, где ты родился. Тебя там вырастили, а ты называешь это болотом, – грустно сказал Рен, отвернувшись. В вагон заходили трудяги, рассаживаясь компашками. – У кого-то и такой родины нет.

– Не обижайся, – примиряюще сказала Ида, положив руку на плечо парня. – Мы с капитаном Кэмелусом просто варились на той кухне и там так много лицемерия, что ты либо принимаешь его, либо тебя от него натурально тошнит. К примеру, посмотри хотя бы на Мерцуру. Ведь это с ней сделала Земля. С красивыми лозунгами и чистыми намереньями.

Поезд остановился у темной платформы, в вагон зашла следующая партия усталых людей. В тишине расселись по скамейкам. Сил хватало только полистать глупые статьи в интернете и, возможно, изредка поделиться мыслями о прочитанном. Рен и Исида, не зная как продолжить разговор, уставились: кто в окно, кто принялся разглядывать честных работяг. Прежде всего оба хотели придумать аргументы посолидней, однако быстро потеряли к этому интерес. Когда поезд подъехал к первому от космодрома поселению, размолвка молодых людей окончательно потеряла смысл. Наши герои вышли на перрон, где их встретила облупившаяся табличка с названием станции и битком набитый автобус, который намеревался отвезти часть рабочих домой, а некоторых прямиком в бар. Рен и Ида решили пройтись пешком.

Дорога их пролегала сквозь одноэтажные самодельные строения, нечто отдаленно напоминавшее гаражи или овощехранилища. Веселые компании под громкую музыку жарили там сосиски. Запах гриля смешивался с вездесущим запахом самой планеты, смех отдыхающих заглушал собою музыку, а уличное освещение умельцы дополняли цветными прожекторами. Все вместе это создавало необыкновенную атмосферу праздника, который рабочие пытались получить вопреки всему.

Ида во все глаза разглядывала происходящее. Казалось, люди здесь совершенно счастливы и беззаботны, прохожие здоровались друг с другом, делали комплименты и кричали знакомым через дорогу. Явно недешевые автомобили медленно раскатывали по улицам с открытыми окнами, водители сигналили при виде друзей и красивых девушек, сверкавших яркими побрякушками и маленькими бриллиантами на зубах. У баров и на открытых верандах люди танцевали большими компаниями, собравшихся вокруг портативных колонок, которые имели каждые уважающие себя мерцурянины. Настроение карнавала и отпуска дополняли скрытые в дымке горы из отходов и дуновение ветерка со стороны зловонных рек.