Дмитрий Буркин - Уратмир: земная пристань

Замысли такие появились сразу. Слишком грозны и могущественны были первые живые. Множественность, разность и большая противоположность сотворённой Инродвергом жизни, разбросанной им же на бесконечной территории космоса, привела к единственному на тот период виду взаимоотношений, называемых войной. Первые были сильны и могущественны. Их воля была независима от обстоятельств. Их право на вечную жизнь редко оспаривалось даже Смертью. Оппоненты были непримиримы, но что еще хуже, они были безжалостны к друг другу. Нежелание слушать друг друга, а зачастую простое стремление защититься, обезопаситься, убрав тех, кто считались опасными, непонятными, чьи устои несли угрозу для выживания другой противоположности, приводили к жесточайшему противостоянию.

Страшным истребительным войнам до полного уничтожения не было видно конца. «Белый мир», ведомый пятью Праотцами пяти основных этносов «Светлого мира», видел правоту своего мира всегда и везде. Упёртые и упоённые своим тщеславием и возможностями, хотели владеть и править, правит и владеть! По легенде, первым сотворённым во Вселенной «белым существом» был Генрорд, являя собой первейшее дыхание Инродверга. Его мудрость и старшинство никем и никогда не оспаривались, он правил миром Аквиума. Его братья – Праотцы – также были сотворены «Всеобъемлющим взором». Все они имели противоположности среди представителей «чёрного мира», и эти семь прасуществ именовали себя «Чёрными богами».

Целые галактики были поделены между дворами и свитами. Армии первых, имеющих грандиозную мощь, хищно дрались за каждую планету, за каждый кусок пространства. Слабые угнетались, а простаки выкорчёвывались жёсткой властью первых. Месть застила глаза, а великая мудрость часто уступала великому желанию подчинить. В начале времен не было даже намека на учтивость между сторонами, интерес первых был сугубо инстинктивным. Наказать и доказать своё через колено. Интриги постепенно распространялись в первых мирах, а их изысканность порой была куда более безжалостной, чем непримиримая бойня. В то первобытное время всё возводилось в Абсолют, будь то цинизм либо давление. Постепенно первые становились более искушёнными в своих желаниях. Оголтелая война меняла форму. Достоинство становилось товаром, а дружба – торгом. Первичная ненависть уступала сплетням и заговорам. Подчинённые стали ресурсом, а власти стали желать все. Первородные предпочли за кулисье и тень – коварство и манипуляцию. Второсортным же было уготовано стать марионетками в гигантской игре. И лишь немногим счастливчикам удавалось увидеть призрачный взгляд кукловодов, который изредка сверкал из тьмы реального мира.

Шли вселенские года от сотворения мира… Пространство расширялось, рождались новые молодые миры. Губительные поступки эталонных неразумных творений Великого разума привели к событиям, которые кардинально повлияли на весь ход истории мира, сотворённого Инродвергом.

Часть– Уратмир

Глубокое будущее от начала времен. По прошествии многих событий… Земной «Час» пробил! Приблизительно наши дни. Шестой вселенский год от сотворения Вселенной Инродвергом. Планета Земля. В галактике млечного пути.

«Опять это сон. Опять этот голос! Этот смех». Мама всегда аккуратно будила меня. Свежий воздух ворвался с террасы и пробежал по моей кровати. День был солнечным, это радовало. Лето, вот бы оно не заканчивалось. Погружаясь в грёзы, мне постоянно видятся эти разговоры. Слава Богу, это опять просто сновидения… Окружающее было обыденным. Повседневность успокаивала, а бытовые тревоги сразу приводили в чувство. Мне уже много лет, а брюзжу я, как будто мне сто двадцать миновало.

Одной тёплой и мягкой осенью прошлого тысячелетия, а именно в первой половине девяностых годов, на стыке многих глобальных перемен, в огромной перемешке всяких разных эпохальных событий, родился я. Моё появление на свете произошло в самой огромной стране на планете Земля, которая называлась Союз Советских Социалистических Республик. Но сознательно пожить в этом государстве мне не удалось. С момента изданного мною первого крика страна советов просуществовала, де–факто, ещё несколько месяцев. Огромные потрясения, произошедшие с многочисленным и многонациональным населением этой гигантской страны, не могли не сказаться на бытовой жизни каждого человека, жившего в одном из пятнадцати государств, образовавшихся после распада Союза. Позже, я понял, что распад социалистического государства не принёс ежемоментного счастья бывшим республикам, получившим независимость от обдуманной зависимости. Подвергаясь ловкому подкупу, словам о сладкой жизни без братьев и сестёр, пошедших на поводу у лживых и льстивых шипящих языков, давших ложную надежду на счастливое будущее и «правду» в жизни, не стало лучше и великой «матери народов» – многонациональной России. Сами того не подозревая, чужеземцы разгадали самую загадочную душу. Комичность загадки русской души вовсе не в самой загадке, а в до смешного простом, но драгоценном слове – «правда». Превратная ахинея, пропетая внешними доброжелателями, была настолько изысканной, что оказалась непоколебимо «правдива». А уморительность ситуации в том, что «Русским может стать любой добрый и честный человек, но самое трагичное для русского, что «им» можно прекратить быть навсегда, лишь однажды поправ честь и правду».

К сожалению, никто не успел задуматься о шансах и о последствиях, никто не заглянул на шаг вперёд и на два назад, чтобы на самом деле понять, какое будущее нас ждёт. «Поражённые умы поддались слабости «стадного рефлекса», первоинстинкта – «вырваться на свободу», забыв, что только невежество позволяет чувствовать «себя» безвольным». Резкий упадок ценностей, безработица, инфляция, удорожание бесплатного, отсутствие жизненно необходимых товаров, бандитизм как единственный способ реализовать себя, полная безответственность, подача огромного количества разлагающей информации из‐за предельного рубежа под абсолютно циничные доводы, которые оправдывают неизбежность этой химеры поведения развитостью человека – сделали своё гиблое дело. Вмиг к нам пришло страшное понимание, что обман был до нас, он с нами и будет после нас. Посредством этого коллапса солидарный человек Советского Союза был загнан в экономическую клетку. Ту клетку, которую не было видно, не было слышно – самую страшную клетку «свободы выбора потребления». «Нет ничего страшнее, чем узнать о своей «свободе».

В этот тяжёлый период проходило моё детство, но именно тогда было моё несказанное время. Я рос в замечательном городе, краевой столице Кавказского уединённого плоскогорья, в южном плодородном сельскохозяйственном регионе новой страны. Здесь не было жесточайших криминальных разборок с большим количеством убитых, постоянно пополняющих кладбища молодыми парнями, с бурлящей кровью и огромным желанием оторвать свой кусок, разбогатев любой ценой. Причина некоторого спокойствия, несомненно, заключалась в малочисленности населения моего родного уездного городка, а также в большом количестве межродовых связей и тесной дружбе среди многочисленных знакомств большей части людей нашей тихой заводи в нестабильной молодой стране. Устойчивые традиции сельскохозяйственного региона и благоприятный климат не позволили территории скатиться к полному развалу. Напротив и вопреки неизбежному краху, мы были процветающим поселением с трудолюбивым населением. По большому счёту, город состоял из малоэтажного частного сектора, который занимал доминантную площадь всей его территории. В одном из таких районов – старинного частного сектора – я проводил своё беззаботное детство.