Андрей Жвалевский - 9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 5-9

— Стань нормально, — буркнул профессор пешке. Та расправила плечики, подняла подбородок, но с неправильного поля не сдвинулась.

«Это практика, — огорчился Сен. — Вот только какая, тактическая или стратегическая?»

— Профессор! Просто возьмите пешку и верните ее на поле Е4. Е4. Видите буквы и цифры по краям?

— И геометрия, — Развнедел помрачнел еще больше. — А ну разобрались по своим местам!

Фигуры притихли и несколько ходов беспрекословно выполняли команды профессора, хотя среди них были довольно экзотические: «Ходи давай», «Ну чего стоишь, смотришь?» и «Я что, за всех думать должен? Сам разбирайся!».

Последняя команда предназначалась белому королю, который пожаловался, что ему угрожает черный слон. Король, не привыкший к подобному обращению, густо покраснел.

— Э, я не понял! — черный слон завертел круглой башкой. — А где белый король? Это красный какой-то!

Белый король побагровел еще больше и заорал:

— Шухершпиль!

Видимо, на шахматном языке это обозначало акт гражданского неповиновения. Белые тут же принялись своевольничать: ходить буквами «Е», «W» и даже «Ы», рокироваться с кем попало и при случае бить черных — не сбивать, как положено, а исподтишка пинать и толкать.

«Нет, — подумал Аесли, — стратегией здесь и не пахнет».

Воспользовавшись суматохой, наглая белая пешка выскочила из глубины обороны и прыгнула на последнюю горизонталь.

— Урра! — завопила она. — Я в дамках! Сейчас всех побью!

«Впрочем, тактикой тоже не пахнет».

— Деревенщина! — проворчала черная ладья. — Не в шашки играем. Ты ж в королевы прошла.

— Урра! — пуще прежнего обрадовалась та. — Я королева!

— Какая еще королева?! — возмутилась первоначальная белая королева. — Давно в сортир не запирали?

— Деревенщина! — опять прогудела ладья. — «Сортир»!

«Это грубая практика... то есть неприличная...»

— А ты чего на эту девку пялишься? — белая королева, раздвигая фигуры локтями, уже надвигалась на законного супруга.

Король перестал краснеть и начал бледнеть.

— О! — обрадовался черный слон. — Белый нашелся! Объявляю тебе... визирь... султан... фук! Э, игруля, чего я ему должен был объявить?

«Порочная практика! — вспомнил Аесли нужное определение. — И за что мне такое наказание?»

— Эге-гей! — закричала Мергиона, подлетая к веранде на белом верблюде Рыжике. — Здрасьте, профессор! Сен, поехали кататься! То есть полетели гоняться! То есть погнали летаться!

«Спасительница!» — подумал Сен.

— Извините, — сказал он, старательно отводя глаза от Развнедела. — Но мне уже пора. Предлагаю ничью.

— Ничью? — переспросил начинающий шахматист.

— Это значит, никто не выиграл.

— Значит, мы оба проиграли? — вздохнул Развнедел. — Я так и думал, что проиграю.

«Развнедел рассуждает логически, — в панике подумал Сен, пятясь к верблюду. — Конец света».

— Извините... мне правда нужно... улетать.... Срочное дело... А вы... А вы пока проанализируйте партию!

Сен с неприличным для стратега проворством забрался на Рыжика, а Развнедел остался анализировать — смотреть на доску, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу. Пища для анализа оказалась обильной: пользуясь безвластием, группа черно-белых слонов объявила себя офицерами, организовала свою партию и свергла обе монархии. Восставшие с лозунгами «Республика, а не два бублика!» и «Долой сегрегацию по цветовому признаку!» строили на доске счастливое общество и уже вели на расстрел белого короля. Командовала расстрельной командой белая королева.

— Ну что? — Мерги так беззаботно обернулась к Сену, что тому стало не по себе. — Не хочешь учить Развнедела?

— Нет!

— А он нас целый год учил.

Сен смутился.

— Я просто не хочу заниматься этим сейчас. Сейчас я хочу стратегически поразмышлять.

— Поразмышляй о будущем учебном годе.

— Это ерунда и мелочь.

— Тогда о будущем окончании школы.

— Не смеши меня, на такой высоте я вряд ли рассмешусь.

— О будущем... Рыж! Не лезь в это облако, мне потом голову сушить!

— О будущем? А что, о будущем вообще подумать можно. Это размах... Мерги, скажи верблюду, чтобы он поосторожнее крыльями. Никто не знает будущего.

— А магутор? Он все знает.

— Только ничего не может, — Сену стало обидно, что существует какая-то железяка, которая способна заменить грубым знанием тонкие логические рассуждения. — Ты же его завесила.

— Как завесила, так и отвешу. А ну, Рыжий, поворачивай в Первертс!

— Ну теперь-то уже все? — спросила Амели.

— Почти, — сказал Порри, придирчиво рассматривая отполированного филина Филимона. — Колдани ему еще немного на клюв.

— Могу промахнуться, — сказала Амели. — Его клюв и твой нос слишком близко.

Гаттер отодвинулся и оказался напротив экрана магутора. Там по-прежнему безнадежно мигал вопрос «Сен или Порри?». Абсолютное Знание, наглухо озадаченное Мергионой, не реагировало ни на просьбы, ни на угрозы, ни на ложное заклинание Контральтдел-Контралътдел, ни на многократное нажатие кнопки перезагрузки. Чтобы как-то отвлечься, Гаттер решил осуществить давно задуманную модернизацию Филимона и встроить в механического филина синтезатор речи.

На сегодня было назначено тестирование разговаривающего устройства. Все утро Порри, сверяясь с журналом «Юный паяльник», доводил какие-то детали до совершенства. И вот настал момент истины: либо филин заговорит, либо загорится от обильных заклинаний Амели. Либо произойдет что-нибудь еще, и тогда момент истины придется перенести.

— Наколдовала?

Амели кивнула. Порри протянул руку и щелкнул выключателем под крылом птицы.

Филимон дважды моргнул огромными глазами. Все.

— Не заговорил, — огорчилась Амели. — Наверное, я неправильное заклинание применила.

— Это не от этого, — сказал Гаттер, расстилая схему, — это от чего-то такого.

— Поясни, — попросила Пулен. — Ты же знаешь, я совершенно не разбираюсь в технических терминах.

— Где-то сигнал не проходит.

— Засорилось?

— Может быть, — изобретатель вел пальцем по каким-то линиям. Амели, Смайлик и Филимон с интересом следили за пальцем.

— Надо почистить, — предложила Амели.

— Сначала нужно разобраться, — вздохнул Порри.

— А давай его в желтый цвет выкрасим! — сказала Амели.

— И на боку что-нибудь красивое нарисуем! — сказала Амели.

— И глазки заменим на более мощные! — сказала Амели.

— И аккумуляторы. Новые, — сказал Филимон.

— Да погодите вы! Сначала нужно разобраться... Как?! — Гаттер схватил металлическую птицу. — Ты говоришь?!

— Как думаю, — произнес Филимон. — Так. И говорю. Четко. Конкретно.

— Хорошо говорит, — неуверенно произнесла Амели. — Очень приятный... баритон.