Наталия Древес - Паразиты

Раньше на работу фрау Витт добиралась на велосипеде, но, как бы ни старалась не торопиться, всегда приезжала с мокрой спиной. Приходилось переодеваться В скором времени это ей надоело, и она стала ездить исключительно на трамвае. Её улитка всегда недовольно качала головой, обращая внимание на спортивных молодых людей на проезжей части, которые лихо маневрировали, обгоняя пожилых.

– Уи-уи! – выводила та на высоких тонах, словно хотела сказать:

– Вот, посмотри на них, как они заботятся о своём здоровье. Красавцы! – и взгляд паразита становился мечтательным и восхищённым.

Лена хмурилась и передёргивала плечами. На обратной дороге, специально для существа выходила на пару остановок раньше, чтобы пешком дойти до дома и получить часовую порцию свежего воздуха. Но даже при всём этом, девушка не выполняла спортивную норму, и ей приходилось вечером выходить на длительную прогулку.

Фрау Витт работала в переводческом бюро, расположенном на соседней с Ратхаус 3 3 Ратхаус (нем. Rathaus, с нем. «ратуша») – дом совета, орган управления (совет) городской общиной в Германии. улочке. Выбор профессии был для нее очевиден. С детства ей приходилось слышать речь русской бабушки со стороны матери, английскую речь Granny 4 4 Granny (анг.) – бабушка. со стороны отца. Дедушка со стороны отца говорил с ней на датском, а его перебивал другой дед на немецком, настаивая:

– Нечего ребёнку пудрить мозги всеми вашими языками! Она растёт в Германии, пусть сначала немецкий язык и учит!

И оба деда переходили на английский, споря, кто прав, а кто нет. Потом родители развелись, и общие языковые посиделки закончились. Осталась лишь любовь к языкам. Кроме четырёх «домашних» языков, Лена Луиза в институте выбрала для изучения японский.

В связи тем, что электронные переводы стали одушевлёнными, а многим политикам и известным людям не хотелось иметь лишние уши во время переговоров, живой перевод постепенно отмирал. Поэтому специализация устного и письменного перевода в высшей школе была совмещена. Фрау Витт в основное время переводила книги известного романиста, подражающего стилю Харуки Мураками 5 5 Харуки Мураками – японский писатель и переводчик. , а в другое присутствовала на официальных встречах иностранцев в мэрии.

Лена Луиза Витт была красива и легко располагала к себе людей. Её мягкий голос успокаивал, пока она, предваряя приватный разговор, переводила незначительные фразы о городе и о погоде. Так чиновники настраивались на серьёзный разговор. После чего переводчица и сопровождающие лица покидали зал, а важные персоны оставались одни, чтобы начать важный конфиденциальный разговор. Господа доставали свои умные переводчики и приступали к общению. Вступительный обед служил неким талисманом: если проходил хорошо, то и встреча, как правило, заканчивалась удачно. Фрау Витт, словно первая скрипка в оркестре, начинала разговор своим музыкальным голосом, пробегая, как по нотам, по различным темам. Она то расхваливала, появляющиеся на столе блюда, то восхищалась музыкой, ненавязчиво льющейся в ресторане, то интересовалась, как прошла поездка.

Сегодня фрау Витт должна была сопровождать на обеде в мэрии японского джентльмена. Она, как никогда, жаждала поговорить на языке страны Восходящего солнца: одно дело переводить книги, совсем другое – живое общение, тем более последний раз такая встреча была год назад. Также её интересовал представитель Отдела безопасности и охраны Берлина. Мир две тысячи девяностого года был абсолютно безопасным. Тогда от чего защищает Берлин раздутый штат отдела полковника Майера? Любопытно.

– Хм! Какое старомодное имя Ханс! Так звали моего прадеда, – подумала Лена Луиза, заходя в залу.

Кто из присутствующих был господином Майером, она поняла сразу. Рядом с бургомистром стоял господин Сато и мужчина в костюме позапрошлого века.

– Бог мой! Этот берлинец – настоящий антиквариат! Его что достали из сундука, хранившегося на чердаке?

На чиновнике был костюм в клеточку. Волосы были зализаны назад. Кошмарный облик английского джентльмена девятнадцатого века дополняли тонкие усики.

– Усики! – Лена, сдержалась, чтобы не улыбнуться.

Она шла к мужчинам и думала:

– Зачем ему усики?

Господин Майер постучал курительной трубкой по тыльной стороне руки, потом сунул трубку в карман и поправил золотую цепь на жакете.

– У него ещё и часы на цепочке! Это выше моих сил! – переводчица улыбнулась ослепительной, не протокольной улыбкой, чем заставила всех мужчин приосаниться.

Лена поклонилась японцу, пожала руку Веберу и повернулась к Хансу. Ей сразу же пришло в голову, что звать его она будет «Спиннинг» за его худобу и длинные конечности.

Слегка сжав тонкие пальцы, стоя плечом к плечу к полковнику, девушка почувствовала шевеление улитки, которая в любопытстве выглянула из ракушки. Лене пришлось строго посмотреть на неё и шепнуть:

– Не мешай!

Но длинная шея выскользнула из панциря, голова стала поворачиваться из стороны в сторону, а шарик на ней тошнотворно закачался. Паразит стал мелодично попискивать. Лена удивленно распахнула глаза – первый раз в своей жизни слышала она такое звучание из уст своего паразита. На пение из панциря на руке господина Майера появилась головка, шарик беспокойно завертелся в поиске источника музыки. Встретившись глазами, паразиты радостно издали крик и потянулись друг к другу. Мужчина и девушка растерянно переглянулись, но сделали шаг навстречу друг другу. Щупальца паразитов переплелись, они стали тереться шариками, издавая звуки, похожие на мурлыканье. Все остальные члены делегации выдохнули длинное умиленное «О-о-о!» и терпеливо ждали, когда существа прекратят своё приветствие. Через некоторое время, когда бургомистр Вебер стал тактично кашлять, господин Майер незаметно отошёл от переводчицы. Улитки выпустили друг друга, трогательно пискнув на прощание.

Хозяин ратуши пригласил всех к столу. Гости уселись за овальный стол и господин Сато, почувствовав растерянность переводчицы, первым начал рассказывать о своих впечатлениях о городе и желании лицезреть знаменитых музыкантов 6 6 Знаменитые музыканты – подразумеваются Бременские музыканты (прим.автора). . Фрау Витт посмотрела на него и склонила голову в знак признательности, перевела Веберу, вызывая у того гордую улыбку. И мэра уже было не остановить. Он стал рассказывать историю Бремена.

Переводя слова господина бургомистра, девушка не могла избавиться от ощущения, что Ханс Майер буравит её глазами. И, скользя взглядом по его лицу, она каждый раз натыкалась на внимательный взор полковника. Переводчица с трудом пыталась сосредоточиться, машинально выполняя свою работу.