Наталия Некрасова - Пирамида

Ладно, надо вставать, собираться на учебу, зачётная неделя всё-таки. Ой, ничего себе, сколько времени, опять опаздываю! Ну, почему я никогда не могу выйти вовремя?! Даже если очень рано встану и быстро соберусь, то перед выходом обязательно найдутся неотложные дела: подкрасить ногти, поправить причёску, зарядить телефон, поиграть с верёвочкой с Муськой, и потом обязательно лак смажется, и придётся заново делать маникюр. И так каждый день, а результат один и тот же – опоздание.

Прибежав в университет почти вовремя, я поднялась на пятый этаж на кафедру начертательной геометрии. Нужно сейчас попытаться одну работу сдать. Хотя преподаёт у нас профессор Гранатомётов, и что-то ему сдать вообще невозможно, придирается к любой мелочи. Но этот чертёж, «сечение конуса плоскостью треугольника», я больше недели делала, миллион раз всё проверила: прямые углы не кривые, буквы ровные, размеры точные, даже толщина линий соответствует правилам. Рядом с нужным кабинетом стояла толпа, и хотя семестр ещё не закончился, но у Гранатомётова, наверно, какой-то свой календарь. Ещё на прошлой неделе он нам заявил, что все занятия завершились, а у кого ещё нет допуска к экзамену (то есть почти вся группа, а, возможно, и весь курс) могут сдать задолженности только в определённые дни. И хорошо ещё, что одногруппники заняли мне очередь, а то ждать бы пришлось полдня. Среди выходивших из этой камеры пыток радостных лиц не наблюдалось, чаще все хлопали дверью и ругались, а один особо нервный парень разорвал свою работу на мелкие кусочки. И вот я вошла в кабинет начертательной геометрии и протянула мучителю студентов свой чертёж.

– Так-так, – он надвинул на нос очки, – ну, допустим, здесь правильно, – он недовольно ткнул карандашом в развёртку конуса. Потом этим же карандашом поковырялся в ухе, внимательно вглядываясь в каждую линию и проверяя циркулем размеры.

– Ага, а на этой проекции сечение неточно построено, на два миллиметра не сходится! – и этот гад мерзко ухмыльнулся. – Свободна. Следующий!

Я пулей вылетела из кабинета, швырнув ни в чём не повинный чертёж на пол, и несколько раз глубоко вдохнула воздух. Как же хочется сейчас что-нибудь разбить!

– Ну что, не принял? – спросила меня одногруппница, поднимая конус, казавшийся теперь самой отвратительной геометрической фигурой.

– Да я эту гадость неделю чертила, два циркуля сломала, глаза уже в трубочку сворачиваются, а конусы в кошмарах снятся, зубами щёлкают, просят провести в них сечение! А этот умник всё-таки придрался к одной проекции, неточно ему показалось! Да пусть свои мозги проецирует хоть на пять плоскостей! – выпалила я на одном дыхании.

Фу, вроде, пар немного выпустила. А остальные ещё смеются. Что, представили, как Гранатомётов будет выполнять мои пожелания? Ничего, скоро, и вам идти к этому энергетическому вампиру, вряд ли там так весело будет.

– Да ты не нервничай, нас он тоже послал. Пошли лучше чайку выпьем, успокоишься, – и девчонки потащили меня в буфет.

У нас в группе на пятнадцать парней приходится пять девчонок: я, Глаша Пиявкина, которая мало с кем общается и вообще достаточно странная; Маша Ватрушкина, блондинка и бывшая модель, случайно, на спор поступившая сюда и всё-таки оставшаяся учиться; Саша Морковкина, наша староста, окончившая школу с золотой медалью, и, видимо, чтобы соответствовать своей фамилии, красящая волосы в ярко-рыжий цвет; и Даша Картошкина, дочка декана нашего факультета, тёмненькая и невысокого роста.

Что же до меня, то хотя родители и хотели, чтобы я поступала на юридический, но я их не послушалась. Еще в детстве, глядя на бесконечное звездное небо, я чувствовала, что меня тянет в космос, ближе к Луне и звездам. Фантастические фильмы и книги, научно-популярные статьи еще больше усиливали интерес. И хотя давно прошло то время, когда каждый ребенок мечтал стать космонавтом, я, может, и не мечтала, но часто думала об этом. Поскольку военные специальности я не рассматривала, то решила поступать в технический университет на авиакосмический факультет, выпускники которого конструируют космические корабли, запускают их с космодромов, а некоторые сами становятся космонавтами. Но, оказалось, что на первом курсе не изучают основы будущей специальности, а преподают только базовые предметы: математику, физику, начертательную геометрию, информатику и тому подобные дисциплины. И вместо проектирования ракетных двигателей приходится эти ужасные конусы чертить!

– Нет, ну всё-таки интересно, мы когда-нибудь допуск к экзамену получим? – спросила Сашка. А я как раз в это время несла чашку, и после её риторического вопроса споткнулась и опрокинула чай, хорошо, что не на себя, а на поднос незнакомому студенту с наушниками в ушах. Я извинилась, но тот, похоже, ничего не заметил, слишком громко слушая музыку и оглядываясь назад.

– Так ему и надо, – засмеялась Машка, – только, может, лучше сменим тему, а то без жертв не обойдётся.

– Давайте, – согласилась Дашка, ставя на столик тарелку со сладостями. – Ой, я такое пирожное невкусное взяла, оно как будто из картона сделано.

– А зачем же ты его вместе с салфеткой жуёшь? – захихикали девчонки, и тут рядом, словно передразнивая нас, послышался чей-то сумасшедший смех. От испуга я чуть снова не уронила чашку, однако это оказалась всего лишь новая мелодия на Дашкином мобильнике, ища который, она вытряхнула всё содержимое сумочки на стол.

– Ой, а что это у тебя за журнальчик? – Сашка вытащила из кучи вещей какую-то брошюрку. Тем временем надрывавшийся телефончик нашёлся в крайнем кармашке и замолчал.

– Ты о чём? – спросила Дашка, строча смску. – А, я их в метро чирикала. Что, тоже хотите поразгадывать?

Это были японские кроссворды. В них нужно по числам, проставленным в верхней и боковой колонках, угадать зашифрованную картинку. Числа означают, сколько слитно закрашенных клеток находится в нужной строке или столбце.

– Ой, давайте не будем мозги грузить. Цифры, клеточки… Этого добра и на математике хватает, – заметила Машка.

И тут у меня в голове как будто что-то щёлкнуло: «цифры, клеточки»… Где-то я с этим недавно сталкивалась. Ну конечно, как же я раньше не догадалась?! Пирамида! Числа на ней не надо складывать или вычитать, они должны образовать картинку. Осенённая этой мыслью, я вскочила со стула и радостно крикнула:

– Пока, девчонки, я домой побежала, конус перечерчивать!

Надо было видеть их лица… Интересно, что они обо мне подумали?

Когда я пришла домой, то обнаружила на кухне сестричку, лениво помешивающую что-то в кастрюле.

– Привет, Анфиска! Ты почему не в школе? У вас продлёнку отменили?

– Ага! В общем, там, я это… ну… – замялась первоклашка. – А хочешь супчику?