Наталия Некрасова - Пирамида

– Так смску бы послала. Или у прорицательницы дорогой оператор? То есть, я имею в виду, что гонцы часто задерживаются, а так письма на папирусе – вещь хорошая. Ну, что вы смотрите на меня так?! Ренисеб, вон бежит твой почтальон, в смысле, гонец, получай посылку!

Сестра метнулась к калитке, и тут к нам подошла женщина с маленьким ребёнком на руках.

– Здравствуйте, дети мои, – весело молвила, по-видимому, наша египетская мама. – Как хорошо, что вы вернулись! Поездка удалась?

– Всё прошло замечательно, твой амулет принёс нам удачу, Птах не покидал нас всё путешествие. А как поживает малыш Хафра?

– Мы уже учимся разговаривать. Хафра, поприветствуй братика и сестричку!

– Беееее, – протянул младенец.

На этой радостной ноте к нам подошла Ренисеб и взволнованно сообщила:

– Мутнофрет пишет, что нужно остерегаться папируса…

– Всё, сестрёнка, ты попала: письмо-то из чего сделано? – засмеялась я, а она же бросила безобидный листочек на землю, словно ядовитую змею.

– Неужели через этот свиток на тебя наслали злых духов? – озабоченно воскликнула царица. – Дочь моя, обязательно посети прорицательницу. Она должна знать, что делать в такой ситуации. Лучше иди прямо сейчас, пока не поздно.

Мы с Аменухетом решили сопроводить Ренисеб, ибо дорога предстояла неблизкая: Мутнофрет жила на другом берегу Нила. Добравшись до реки, мы взяли ладью и начали пересекать широкую водную гладь. Однако за несколько метров до суши один нахальный ибис уселся прямо в лодку, перепугав Аменухета, который выпустил вёсла из рук. Деревянные палки тут же подхватило течением и унесло далеко-далеко.

– Проклятая птица! – завизжала Ренисеб. – Что нам теперь делать?

– Моторчика, я смотрю, в эту лодочку не встроено… – заметила я. – Ну, всё равно, у нас много вариантов: можно утопиться, позвать кого-нибудь на помощь или же самим проплыть эту сверхдлинную дистанцию.

– Нефертари, ты какая-то странная стала, – заметил египетский родственник, – тебя не узнать…

Ага, сама себя не узнаю: ещё недавно я выглядела совершенно по-другому, была простой русской девочкой, а не египетской царевной. Хотя жила я тогда где-то четыре с половиной тысячи лет назад, то есть вперёд. Ой, что-то я запуталась… Тем временем, нашу ладью течением отнесло в густые заросли тростника. Хватаясь за тонкие стебли растений, мы принялись проталкивать наш транспорт к берегу, но вдруг нечто подводное нанесло ощутимый удар по дну лодки, которая медленно перевернулась, окуная нас в тёмные беспокойные воды Нила.

– На помощь! Кто-нибудь! Тону! – барахтаясь в тростниках, кричала сестрица.

– Держись, Ренисеб! Я тебя спасу! – откликнулся братец, однако выполнить обещанное не успел: виновник кораблекрушения, а именно, огромный крокодил, надвигался прямо на утопающую. Скользкое тёмно-зелёное туловище рептилии проплыло в нескольких сантиметров от меня и приготовилось откусить голову несчастной царевне. Я же не нашла ничего лучше, чем схватить его за мощный пупырчатый хвост. Подоспевший на помощь Аменухет проделал то же самое. Крокодильчику это почему-то не понравилось, он завилял своей хвостом из стороны в сторону, пытаясь сбросить своих обидчиков.

– Отпусти его, Нефертари, плыви на берег! Вы с Ренисеб ещё можете спастись! Я удержу крокодила! Быстрее! – приказал Аменухет, вися на хвосте у страшного животного. Тоже мне, Иван Царевич со Змеем Горынычем!.. Почему-то мне было совсем не страшно, слишком нереальным казалось всё происходящее. Казалось, я попала в какую-то игру, где, если с первого раза не получится убежать от крокодила, и он откусит нам головы, то потом обязательно будут ещё две попытки. Однако новые родственники, явно, ни о чём подобном не думали и перепугались не на шутку перед нависшей над нами смертельной опасностью.

– Ничего не выйдет! Я не успею отплыть, он меня сразу же съест! – воскликнула я, из последних сил пытаясь удержаться за ресурс будущей кожевенной промышленности. Но, в конце концов, он сам выскользнул у меня из рук, и тут же передо мной выросла гигантская зубастая челюсть. В панике я вырвала тростник и запихнула его зонтикообразной листвой прямо в пасть рептилии. Но крокодильчик оказался не травоядным животным, он выплюнул растение и снова распахнул свою чудовищную пасть перед моим лицом. Какие страшные клыки, да ещё жуткий запах изо рта… Зубы он, явно, не чистит. И весь этот кошмар стоматолога уже смыкался прямо над моей головой, я, словно в замедленной съёмке, наблюдала за приближающейся глоткой крокодила, но ничего не могла сделать. Потекли последние секунды жизни царевны Нефертари, дочери фараона Хеопса, а вместе с ней, возможно, и русской девочки Наташи. Спасти нас обеих могло лишь чудо. Полузатонувшая бултыхающаяся Ренисеб и всё ещё висящий на хвосте Аменухет ничем не могли помочь. Но в самый последний момент, когда надежды уже не осталось, из зарослей вдруг раздался звук, похожий на жужжание включённой бензопилы. Услышав эту мелодию, обладатель чудовищных челюстей сразу же потерял ко мне всякий интерес, развернулся и поплыл по своим крокодильим делам. Когда звук стих, моего несостоявшегося убийцы и след простыл. Мы с братом облегчённо вздохнули и поплыли к берегу, таща с собой уже чуть живую сестру. На суше она немного пришла в себя и, указывая на густые ряды тростника, прошептала:

– А ведь это и есть папирус… Вот о чём предупреждала Мутнофрет!

– Получается, мы прибыли сюда напрасно. Ты сама ответила на свой вопрос. Или всё ещё желаешь поговорить с прорицательницей? – вопросил Аменухет.

– Нет, я хочу во дворец, немедленно! – закричала Ренисеб. – И обратно я поплыву только на корабле!

– Тогда пойдёмте поищем ближайший причал, – предложила я, и мы без приключений вернулись домой. Весь вечер во дворце активно обсуждали происшествие с крокодилом, мы по сто раз повторяли многочисленным любопытным родственникам подробности схватки с рептилией. Они охали, ахали, хватались за головы, говорили, что раз мы спаслись, значит, нам ещё рано спускаться в загробное царство, в общем, болтали всё в таком духе.

На следующий день, только я проснулась, ко мне подошёл один из царских советников.

– Его величество фараон Хуфу Первый желает видеть её высочество царевну Нефертари, – торжественно провозгласил чиновник, и я последовала за ним в тронный зал. В центре величественно восседал фараон. Голову его венчала двойная красно-белая египетская корона, грудь украшал воротник из чистого золота, вокруг бёдер обвивалась жёстко накрахмаленная ткань, и вся его поза говорила об абсолютной власти. Я поздоровалась и скромно присела в предложенное кресло. Фараон сделал знак рукой, и все слуги удалились из зала, оставив нас вдвоем.