Рон Гуларт - Планета косматых

– Он схватил Торреса, – сказал он, останавливаясь в пятнадцати футах от прикрытой одеялом группы.

Под широким одеялом из искусственной фланели крупный произнес:

– Торрес, я – агент Брейкман из «Бюро расследований Мардстоуна», и мне бы хотелось поговорить с тобой.

Торрес коленом ударил Брейкмана в пах.

Агент завопил, вскочил, закутался в одеяло и запрыгал по траве.

– Он пытается удрать, – сказал высокий молодой человек с оглушающим ружьем. – Стой, Торрес. – Он выстрелил по пританцовывающей фигуре.

Грохнуло. Брейкман под одеялом перестал двигаться и застыл на месте.

Торрес поднялся на ноги и левой рукой достал правый наплечный пистолет. Выстрелом он выбил оглушающее ружье из рук высокого молодого человека. Подбежав к замороженному Брейкману, Торрес забрал одеяло. Он свернул его и бросил Тафтсу.

– Пошли к машине.

– Эта история несомненно будет изобиловать интересными подробностями, – заметил репортер.

Ангел протянул Торресу поднос с маленькими круглыми сэндвичами.

– Добро пожаловать к принцессе Лене, – сказал он.

Выпрыгнув из арендованного авиакрейсера на сумрачную посадочную полосу в поместье принцессы в Секторе Европы, Торрес спросил:

– Где принцесса?

– Пьет с гостями коктейли в нефе, – сказал андроид-ангел. – Мистер Терранова смешал ромовый пунш в одной из купелей. Не желаете канапе?

Торрес, который не ел с тех пор, как в полдень попал в Храмовые Земли, взял маленький сэндвич.

– Терранова все еще здесь?

Покрытые перьями крылья ангела затрепетали, когда он наклонился к Торресу.

– Он и принцесса – это отдельный вопрос, сэр.

Что-то выскочило из сумрака, проскользнуло между полудюжиной авиакрейсеров и цапнуло запястье Торреса острыми зубами.

– Привет, Хуанито, – сказал Торрес, узнав лимонно-желтую гончую.

– Принцесса Лена на законных основаниях приняла всю свору собак покойной миссис Веспа, – объяснил прислуживающий ангел. – Она очень склонна к благотворительнсти.

Торрес пошел прочь с посадочной площадки. Хуанито отпустил запястье Торреса и ухватился за маленький сэндвич в его пальцах.

Робот-ангел издал металлическое хихиканье.

– Не стоит думать, что он стремится к паштету из утилизированных журнальных страниц. Он совершенно помешался на начинке.

– Паштет в сэндвиче искусственный?

– Искусственные материалы очень модны в наши дни, сэр, – ответил ангел.

Торрес позволил Хуанито доесть сэндвич.

– Я надеюсь, это не повредит твоей низкокальциевой диете. – Он срезал угол через земли поместья.

Темнота вела за собой слабый туман; шпили трансплантированного собора принцессы виднелись уже смутно. Тяжелые богато украшенные двери дома были широко открыты, на мраморные ступени собора падал мягкий желтый свет.

Из дома-собора до Торреса донеслись звуки скрипки. Он вспомнил: любимый хаммель принцессы, когда он видел его в последний раз, играл на скрипке. Торрес перешагнул сразу через две ступеньки.

– Самые бурные реки успокаиваются возле моря. Верно? – произнес Терранова, узнавая Торреса. В руках у него была скрипка, упиравшаяся в его пухлый подбородок.

Рядом с жиголо стояла приземистая толстая женщина лет шестидесяти. Она держала возле его щеки жареную птичью ножку.

– Съешь кусочек, Хосе. Ты никогда бы не догадался, что это сделано из переработанных велосипедных покрышек.

В комнате находилось около тридцати гостей и трое прислуживающих роботов-ангелов. Хаммеля не было.

– Где Тан? – спросил Торрес.

– Кто? – переспросила приземистая женщина.

– Пит, – сказал Терранова, – это принцесса Лена. Ты плохо рассмотрел ее в свое прошлое посещение.

– С земли – да.

– Ах, – воскликнула величавая принцесса. – Это, должно быть, обворожительный Питер Торрес. Вы сейчас отдыхаете между дерзкими эскападами?

– Только что выбрался из одной, – ответил Торрес. – Где ваш любимый хаммель, принцесса?

Она пожала широкими плечами.

– Думаю, гримасничает где-то поблизости.

– Лена приходит в ярость и покидает его, когда он разойдется. – Терранова бросил скрипку в кресло, протянул руку и потер шершавую щеку принцессы крючковатым пальцем. – Я несколько минут побеседую с Питом, дорогая принцесса.

– Поскорее возвращайся, хорошо, Хосе?

– С неторопливой спешкой и величественным поспешанием. – Полноватый жиголо увел Торреса от приземистой и толстой принцессы. – Что вам дался этот хаммель?

– Он – Битти Данлин.

Они остановились у мраморной купели, и Терранова зачерпнул чашей пунш для Торреса.

– Если бы я знал, то не выгнал бы его пинками из спальни Лены прошлой ночью. – Он предложил чашу Торресу и наполнил другую для себя. – Как получилось, что Данлин оказался ручным хаммелем принцессы Лены?

– Давай вначале найдем его, – предложил Торрес.

Жиголо взъерошил усы, затем глотнул пунша.

– Он, вероятно, где-то снаружи вместе с Великим Ярко – я имею в виду Ярко Великолепного.

– Я думал, Ярко не интересуется хаммелями.

– Теперь, так как Лена более или менее забросила этого Тана – Данлина, – Ярко больше не ревнует. – Допив ромовый пунш, Терранова направился к открытым дверям.

Бирюзово-голубая гончая, вытянувшись, дремала на ступеньках собора. Она отпрыгнула, подскочила и схватила зубами Торреса за запястье.

– Привет, Пепито, – сказал Торрес, когда они с жиголо спускались в туманные сумерки.

– «Бюро расследований Мардстоуна» решило классифицировать убийство Нэнси как нераскрываемое, – сказал Терранова. – Сутки или около того они подозревали тебя.

– Ее убило БРМ, – сказал Торрес.

Голубая собака фыркнула, отошла от Торреса и убежала в кусты.

Терранова провел Торреса вниз вдоль затемненной стороны высокого собора.

– Почему?

– Чтобы не дать кое-кому узнать, что случилось с Данлином, – ответил Торрес. – Они и меня пытались прикончить.

В тумане показался крытый стеклом теннисный корт. Вокруг слабо освещенного купола росли кусты роз и плющ.

В первом ряду трибуны рядом с сеткой сидели толстый, невысокий молодой фокусник и косматый хаммель.

– Бери только одну карту, Тан, а не все, – предупреждал Ярко большое дружелюбное животное.

Хаммель сгреб кипу карт из толстой руки Ярко и подбросил в воздух. Жесткие новые карты вспорхнули и опустились вниз, из них две оказались открытыми.

– Одну карту, – повторил Ярко. Он глубоко вздохнул. – Послушай, мы опять попробуем фокус с яйцом. Если ты обещаешь не засовывать его в рот. Обещаешь?

Хаммель ткнул мохнатым пальцем молодого фокусника в грудь, слегка подталкивая овальный предмет в нагрудном кармане черного вечернего пиджака Ярко.