Людмила Астахова - НЧЧК. Теория Заговора

Её правда, расставание в аскетичном хинтайском интерьере выглядело более цивилизованно и менее драматично. Без страстей и безумств, как и положено взрослым воспитанным эльфам, работающим в серьезном силовом ведомстве. Несолидно это.

Нолвэндэ сделала микроскопический глоток жасминового чая, прежде чем задать мучавший её вопрос:

– Скажи мне, почему тогда… в камере ты не подумал о самом простом варианте – она играет? А?

Эрин ответил предельно откровенно, не желая таить от бывшей возлюбленной истинные причины:

– Потому что всю дорогу, с момента твоего появления в «Олифанте», ты только и делала, что демонстрировала пренебрежение. А в Распадке ты такой не была, я не видел тебя такой. Понимаешь?

– Нет, погоди… пренебрежение – это одно, а предательство – совсем другое.

– Хорошо. Я попытаюсь объяснить подробнее и доступнее, – вздохнул новоиспеченный майор. – Я рассуждал так. Ты приехала в Распадок и…хм… – Он немного замялся, не решаясь говорить о любви. – Увлеклась мною и какое-то время старалась соответствовать моим пожеланиям. Весьма далеким, кстати, от твоего обычного образа жизни. А потом приехал ваниар и напомнил о прошлом, о том, чего ты была лишена в провинциальном Распадке. Напомнил, что я тебе неровня. Пойми, я не думал о предательстве как таковом. Это… ну, предположим, ты решила сыграть в какую-то политическую игру, в которой сейчас выгоден союз с Птурсом. Даже не тебе самой, а леди Анарилотиони-старшей, ведь твоя мать весьма активный политический игрок.

Эрин говорил спокойно, почти бесстрастно, в любимой своей менторской манере читать назидательные лекции по любому поводу.

– На самом деле, ты очень сильно во мне разочарована, так ведь?

Нол тоже не смутилась прямотой вопроса.

– Да не то, чтобы… Я обижена, – призналась она. – Но и разочарована, есть и это.

Какое-то время они молча глядели друг другу в глаза.

– Понимаешь, – Нолвэндэ тяжело вздохнула, – меня больше всего именно это выбило, что насколько же ты не доверял мне, если ни на секунду не усомнился в предательстве… после полутора-то лет…

– Я доверял, Нол, честное слово, я всегда тебе верил, просто не видел тебя в таком ракурсе, в качестве потомственной аристократки. Признаю – пошел на поводу у стереотипов и сделал экстраполяцию. Я-то знаю – ты Владычицу не предашь, но… еще я знаю, что такие вот мелкие сошки, вроде меня, для политиков всего лишь разменные фигуры. Ведь аристократы не идут на поводу у чувств, правда?

Девушка горько и грустно улыбнулась.

– …и я продалась за паршивые погоны… ну да, если уж Птурс предал…

– Нол, я уже попросил прощения, – серьезно напомнил Эринрандир.

«Ну, скажем, не только и не столько за погоны, но за какие-то политические дивиденды. Высокие интересы, семейная честь – лучший алтарь, чтобы принести на нем в жертву какого-то ап-Телемнара», – подумал он, но вслух, естественно, ничего подобного не сказал. Зачем лишний раз теребить незаживающую рану?

– Вот как раз чувства тут были абсолютно не при чем. Ну, ладно, оставим это. – Я мотнула головой, словно отметая неприятную тему, – иначе мы тут договоримся со всеми этими примерами, кто и что демонстрировал. На самом деле, я о другом хотела поговорить. Эрин, – и ненадолго примолкла, пытаясь сформулировать как-нибудь понейтральней, – ты не хуже меня понимаешь, что служить в Распадок я уже вряд ли вернусь.

– Разумеется, – он кивнул. – Не твой уровень.

– О, Эру, да при чем тут уровень! – фыркнув, я постаралась притушить эмоции. – Дело не в уровне и даже не в столь нелюбимом тобой происхождении. Никто меня туда работать не пустит. И формальный повод найдут при желании. А службу я не оставлю. Наверное, надо было гораздо раньше это сказать, ну, да теперь уже все равно… Извини. Сорвалось. В любом случае, вернуться не получится. Так что…

– Я понимаю.

– А вот это вряд ли. – Я повертела в руках пиалу с чаем и вздохнула, но развивать тему понимания и непонимания не стала. Уже все равно.

– И куда ты теперь?

– Пока не знаю. Сначала – два месяца учебы на допкурсе, потом переаттестация… Хотя мне тут намекали, что, дескать, не забудут наших подвигов. А тебе?

– Хм, – односложно ответил бывший напарник.

– Вот именно. Возьмут и запихнут куда-нибудь в крайне северные провинции. Буду сидеть в бетонном бункере в каком-нибудь аналитическом центре, а по выходным кататься на оленях.

– Скорее всего, тебя оставят в Столице, – не поддержал шутку Эрин.

– Скорее всего. – Я кивнула. – Но речь не о том. Мне-то в любом случае не дадут пропасть, а вот с тобой все сложнее. Эрин, ты знаешь, что тебя допрашивали без мыслечтеца?

– Разве? – Он нахмурился. – Ты что-то путаешь. Был же этот орк… как бишь его?..

– Хашасырг. Так вот он тебя не читал. Иначе ты бы заметил, уж поверь мне. После птурсовых опытов с маго-анализатором любой ментальный контакт для тебя закончится в лучшем случае болевым шоком, а в худшем… В «Елочках» тебе вряд ли обрадуются, но в Империи есть еще достаточно МЛТП. Погоди, не перебивай, – я подняла ладонь, предупреждая вопросы, – сейчас объясню, время еще есть. Я кое-что узнала… по своим каналам. Поговорила с Хашасыргом. Он составил подробный отчет, указал все нюансы. Только вот тебе об этом не сообщили, надо полагать.

– Но ведь эти способности восстановятся. Со временем. Так мне сказали. А пока – щиты…

– Эрин, щиты не помогут. Это полумеры, тем более, что щиты тебе придется постоянно обновлять, и сам ты это сделать не сможешь. Просто поверь – не сможешь. Со временем, конечно, многое может восстановиться, только разве тебе называли точные сроки? Чуешь, чем это пахнет? Тебя какая-нибудь русалка вырубит и не вспотеет, не говоря уж о вампирах. Это практически профнепригодность. Согласись, был бы неприятный сюрприз.

– Прощальный подарок Птурса. – Эрин хмыкнул. Удивленным он не выглядел. – Этакая месть из-за решетки. Очень романтично.

– Очень, – согласилась я. – А главное, с какой любовью и искренней заботой к тебе отнеслась наша контора.

– Я не сомневался, что что-то такое будет. Ну что ж, как-нибудь справлюсь.

– Балрога драного ты справишься! – Я все-таки разозлилась и не стала больше это скрывать. – И лысого Моргота я оставлю за каким-то паршивым предателем с его жестяным ящиком последнее слово!

– Так ты можешь это исправить?

– Исправить – не могу, и никто не сможет. Но вариант есть. Если ты согласишься, я просто перекрою все твои ментальные каналы. Не как мысле-блок, а наглухо. Вообще.

– Типа ампутации? – Он недоверчиво вздернул бровь.

– Типа. – Я кивнула. – Если любое ментальное воздействие может иметь такие последствия для тебя, так мы просто исключим саму возможность такового воздействия. Причем это довольно просто, – вот тут я лукавила. Нет, совсем не просто и сил отнимет у меня немеряно, однако кем бы я была, если бы отпустила его в неизвестность беззащитным? – Ломать ведь – не строить.