Кира Филиппова - Главное правило принцессы

Нокс предложил твоему отцу сделку, поставив на другую чашу весов жизнь моего брата. Шрам над бровью Деймон получил именно тогда.

– Они согласились? – хрипло спросила я.

– Да. Только Нокс вовсе не собирался их отпускать. Он исполнил свою часть обещания, отпустив Деймона, но, как только защита, окружающая двух братьев, оказалась сломленной, тьма сомкнулась.

Их смерть стала именно тем предзнаменованием, которое обещал Нокс и которое долгие годы ждал твой дед. Леонард вернулся, чтобы уничтожить Нокса, но тот лишь рассмеялся в ответ. Время многое изменило, теперь у правителя Хорсиги была внучка, его слабое место. Леонард, поклявшись, скрепил печать кровью, которая отныне текла и в тебе. Именно поэтому Нокс смог отнять у тебя способности, пригрозив, что так же легко может забрать и жизнь. Твоему деду не оставалось ничего другого, как исполнить клятву. В Ландере, в самом сердце гор, он спрятал наследие, тогда еще едва теплящееся в выбранном сосуде. Оливия росла среди гномов, и только немногие знали о ней правду. Но Леонард хорошо усвоил ошибки. Он создал клинок, способный уничтожить тьму. Маги влили в него силу, а Таврек запер в Клэбасе. Леонард мог бы воспользоваться им сам, но от одной мысли, что, нарушив клятву, он убьет лучшего друга, у него опускались руки.

– Тайрос знал, что с ним будет, уничтожь дед наследие. Но он объединил охотников, чтобы добраться до Оливии. Ни один из них, ни дед, ни Тайрос, так и не смогли простить себе многочисленные смерти.

Алан обернулся.

– Но и воспоминания Нокса не складывают всей картинки до конца. Как ты нашла клинок?

– Твой брат, приехав на коронацию, подарил мне ключ. Вместе с тем зельем, что передал ты.

– Я как в воду глядел.

– Да уж. Не будь зелья, и нам бы не удалось спасти Тайроса. Проклятие, хранившееся внутри талисмана, едва его не убило. Но и подарок Деймона оказался из серии с подвохом. Я никак не могла понять, отчего твой брат пошел против остальных охотников. С самого начала Деймон настаивал, чтобы я поговорила с гномами. Но позже, увидев в тебе зарождающуюся тьму, он попытался нас остановить. Однако было слишком поздно. Шестеренки закрутились, и Деймону ничего не оставалось, как помогать нам, пытаясь внешне ничем себя не выдать. Отец погиб, спасая его, потому дед и не задумался, кому именно отдать ключ.

– В глубине души твой дед верил, что кому-нибудь будет под силу остановить Нокса. И его ожидания вновь оправдались, будто еще одно посетившее видение. – Алан шагнул к кровати и, скинув подушку вместе с мятой простыней, достал из-под матраса книгу.

Признаться, увидеть ее вновь в его руках я не ожидала, с трудом поборов в себе приступ неожиданно вспыхнувшей злобы. Пожелтевшие страницы замелькали под его пальцами, и я перевела недоуменный взгляд с книги на Алана.

– Когда это произошло?

– Думаю, сразу после того, как Натан продемонстрировал всем нам навыки фехтования. Я обнаружил это, только когда очнулся, незадолго до твоего прихода.

– Разве Адриан не забрал книгу еще в Клэбасе?

– Братишка оказался куда проворнее него. Наверное, Деймону покоя не давало мое внезапное преображение из блудного сына во вгоняющего в страх хозяина адских зверьков.

Я невесело хмыкнула.

– Когда ты вызвал демонов в харчевне Даспина, даже я на какой-то миг задумалась, справимся ли мы с Ноксом.

– Иногда полезно менять о себе устоявшееся мнение.

– Перестань. Нокса удалось уничтожить не только благодаря клинку. Твоя рана оказалась хоть и глубокой, но не смертельной, а значит, у тьмы были все шансы остаться внутри тебя. Однако этого не произошло.

– Нокс успел понять мою бесперспективность, – со смешком резюмировал Алан. – Впрочем, слишком поздно. Поможешь?

Я еще раз взглянула на раскрытую книгу. Страницы, некогда содержащие записи Нормана, были пусты, словно невидимая рука стерла с них строчки, когда-то окропленные кровью.

– Ты хочешь ее уничтожить? – отрывисто произнесла я. – Зная, что она для тебя значит…

– Я уже все решил, – оборвал меня Алан. – Надеюсь, Гильдия не будет долго убиваться, потеряв один из презентов, предназначенных для победителей их состязаний. Так ты мне поможешь?

– Несомненно, – уверила я, прищелкнув пальцами.

Черные кромки, расползшиеся от огня, стачивали страницы, превращая их в тлен. Когда от книги осталась лишь обложка, Алан подошел к столу и капнул свечным воском на пять переплетающихся в центре колец, после чего швырнул книгу в дальний угол комнаты, к каминной решетке.

– Как только получу назад свою силу, погребу книгу по всем канонам. Не надо, чтобы у тьмы оставались и малейшие лазейки в наш мир.

– Но ты же сам сказал, что не все нити, связывающие Нокса и его жертв, оборваны.

– Верно. Только в наших силах найти тех оставшихся, кто поклялся на собственной крови. – Алан, присев на край стола, поправил съехавшую повязку и задумчиво произнес: – За то время, пока я провалялся в четырех стенах и отец капля за каплей вытравлял из меня остатки темного прошлого, у меня постоянно перед глазами стояла та девчонка.

– Оливия? – удивленно вскинула я бровь. – С чего бы?

– Я увидел в ней то, что видел Нокс: переплетающиеся потоки черной магии.

– А сейчас?

– Сейчас… – Он устало вздохнул. – Сейчас я даже не знаю, что с ней стало.

Я откинулась на стуле, заложив руки за голову и впервые ощущая спокойствие.

– Тогда тебе будет интересно услышать, что гномы решили оставить ее в Ландере и наконец-то заняться воспитанием.

– Они же до жути боятся каждого, в ком есть хоть грамм магии. Для них оставить Оливию все равно что сидеть на бочке с порохом. Малейшее сомнение на ее счет, и рванет так, что до Запредельных Земель достанет, – с сомнением отозвался Алан.

– Скажем так: их новый правитель отдал приказ, нарушить который не посмеет ни один из поданных, – закидывая ногу на ногу, протянула я. – Что поделаешь, традиция.

Алан подался вперед:

– И кто же сей счастливчик?

– Даспин. По-моему, лучший выбор за прошедшие девять лет.

– А я уж было подумал, что они вампира к власти приставят. Слишком он доходчиво клинком махал.

– Натан…

Три коротких стука в дверь хватило, чтобы я подскочила со стула и покосилась в сторону окна. Интересно, широкие ли с той стороны бордюры, чтобы я смогла удержаться на них какое-то время?

– Это не отец, – падая на кровать и натягивая одеяло до подбородка, опередил мои порывы Алан. – Он никогда не стучится.

– Кто же тогда? – шепнула я.

Стук повторился, прозвучав несколько настойчивее.

Приоткрыв дверь и впустив в комнату узкую полоску света, я едва сумела подавить удивленный возглас. Ну надо же!

– Входи, – только и сумела произнести я, посторонившись. – Он тебя ждет.