Юлия Набокова - Легенда Лукоморья.

— Бабаягасамаядобраяволшебницалукоморья.

— Так-то лучше,— одобрила я.— А зеркальце давай сюда, я его сама подержу... в нужном ракурсе.

Сидор протестующе затряс бородкой и не выпустил диковину из рук.

— Илюшенька, скажи Сидору «пожалуйста»,— Ласково улыбнулась я богатырю.

— А ну быстро отдал,— гаркнул молодец,— а то выдеру вместе с руками.

Сидор, чуть не плача, повиновался.

— Вот и умница.— Я взяла зеркальце и подняла его так, чтобы Забаве и зрителям не было видно богатырского кулака на шее специального корреспондента

— Разучивай дальше: Баба-яга — лучший друг детей! Сидор, прожигая меня ненавидящим взглядом, повиновался. До начала сеанса связи с волшебным блюдом он успел выучить с десяток рекламных слоганов, которые я придумывала на ходу.

— Баба-яга добрая, как мама. Баба-яга всегда на страже вашего Здоровья,— послушно повторял Сидор.— Хочешь быть счастливым — спроси Бабу-ягу как. Баба-яга щедра и мудра. Баба-яга всегда думает о нас.

— Сидор,— прервал его мелодичный голос Забавы, и зеркальце полыхнуло голубым светом, но ничего не отразило,— ты здоров?

В голосе чародейки слышалось бескрайнее удивление. Сидор вытянул голову поближе к зеркалу и изобразил Мученическую мину, но тут я показала ему второй кулак богатыря, и репортер нацепил на лицо приветливый оскал.

— Здравствуй-здравствуй Забава! добрый вечер, почтенный люд!

— Ты чего это там про Бабу-ягу бормочешь? — спросила Забава.— Чай, умом тронулся?

— Никак нет,— бодро отозвался Сидор.— Каюсь, что долгое время вводил вас в заблуждение. Но моей вины в том нет — сам стал жертвой чудовищной лжи.

Я показала ему большой палец в знак одобрения и, привстав на цыпочки, поднесла зеркальце ближе.

— Как мне удалось разузнать,— продолжил тараторить Сидор,— вины Бабы-яги в похищениях детей и исчезновении людей нет, и тому есть совсем иное объяснение.

— Да ты что, Сидор! — недоверчиво протянула Забава.— Ты же нам сколько раз рассказывал такие истории...

— Виноват, виноват! Ты же знаешь, хозяюшка, народ соврет — недорого возьмет, а я им и поверил да вам пересказал. Но вот намедни решил я проверить эти россказни, и что же выясняется!

Сидор, кажется, даже забыл о том, как жалко выглядит, болтаясь в кулаке Ильи. Он расправил плечи, задрал нос и, лучась от сознания собственной важности, вкрадчиво произнес:

— Помнишь, в прошлый раз я рассказывал о младенчике, которого Яга с поля выкрала? Неправда! — вскричал он.— Сущая нелепица! Никто младенчика не похищал! Родная бабка забрала его с поля, пока родители поодаль траву косили. Не докричалась до сына с невесткой, взяла внучка да домой пошла. А те хватились ребеночка да давай кричать, что Яга его выкрала. Я как раз мимо проходил, услыхал и вам потом передал. А наутро узнал, как все на самом деле было.

Я не сводила глаз с Сидора — даже не похоже было, что он привирал, чтобы обелить имя Яги. Скорее всего, именно так все и случилось. Только родители вряд ли стали винить Ягу в пропаже младенца, это Сидор домыслил за них.

— Но ведь сколько еще народу пропало! — припомнила Забава.— Мужики в лес пошли и не вернулись...

— То охотник в медвежью яму угодил и просидел там три дня, покуда ребятишки за грибами не пошли да не нашли бедолагу,— поведал Сидор. И опять я была готова поклясться, что заядлый врун говорит правду.

— А вот еще кузнец в Голодранкино пропал...— раздалось из зеркальца.

— Так он напился до чертиков и в лес, на ночь глядя, убежал, да там в болоте и сгинул. Потом лапоть на берегу нашли,— развенчал очередную байку Сидор.

— А как же мужик из Неудачево? Тот, что в лес за дичью пошел и не возвратился?

— Волк загрыз,— трагически вздохнул Сидор,— охотники его потом разыскали.

«Жаль еще,— хмыкнула я,— что Сидор не знает про того кузнеца, который с дочкой мельника сбежал от постылой жены. Вот уж тут бы он разлился соловьем.»

Когда вопросы Забавы и зрителей из зеркальца иссякли, а Сидор, как смог, убедил публику в невиновности Бабы-яги, чародейка молвила;

— Вот что, Сидор. Благодарствую за твою службу. И даю тебе новое задание, Немедля отправляйся к замку Кощея. А то Колобок там уже которую неделю без толку катается и ничего путного сказать не может. Уж ты-то с твоим чутьем мигом до правды докопаешься.

Сидор судорожно сглотнул и дернулся в кулаке Ильи:

— Так я ж того, этого...

— Заплачу вдвое больше,— перебила Забава.

Сидор тут же воспрянул духом и согласно тряхнул бород- кой:

— Сегодня же отправлюсь в путь-дорогу!

Зеркальце вновь полыхнуло голубым и погасло.

— Свободен, — кивнула я Сидору и. дала команду Илье: — Отпускай!

Богатырь мои слова воспринял буквально, разжал кулак, и Сидор плюхнулся в дорожную пыль да разразился жалобами на ушибленные бока.

— И что теперь с ним? — Илья повел широким плечом.

— А это уже не наша забота. Сам слышал, Сидор к Кощею путь держит. Авось не вернется.

Сплетник, в это время любовно сдувающий пылинки с зеркальца, нервно дернул шеей и бросил на меня ненавидящий взгляд, от которого у меня разом в горле пересохло.

— Как пить охота! — сказала я, поняв, что с утра во рту не было ни маковой росинки,

— Глаза разуй, колодец позади тебя,— фыркнул кот.

— Зачем же колодец? — вдруг вскрикнул Илья и запустил руку за пазуху.— Вот, возьми! — Он протянул мне уже знакомую склянку с прозрачной водицей. Только алой ленточки, фирменного знака Любавы, на ней не было. Видно, догадался снять, чтобы не возбудить подозрений.— Родниковая водица, сам в лесу набирал,— приговаривал богатырь, настойчиво протягивая мне приворотное зелье и возбужденно блестя глазами.— Одним глоточком напьешься!

«Это точно, напьюсь,— мрачно думала я, невольно пятясь назад. А вместо похмелья будет мне вечная влюбленность в богатыря и семейная идиллия с горшками, пеленками, орущими детишками и увальнем-мужем. Быть может, я даже кудель научусь прясть и стану первой пряхой в Лукоморье. И уж конечно, и думать забуду о волшебстве, о рыцаре и о своем родном мире.

Пока я панически соображала, как бы откосить от зелья, не обидев богатыря, тот шагнул ко мне, обхватил мои ладошки своими ручищами и вложил в них бутылочку. Стекло приятно похолодило пальцы, водица плеснулась, маня сделать глоточек.

Я бросила испуганный взгляд на Варфоломея. Тот, вытаращив глаза, мотал головой: он тоже признал в бутылочке приворотное средство и предупреждал меня об опасности. Увидев, что я на него смотрю, кот принялся подпрыгивать на месте, трясти хвостом, показывать лапой то на богатыря, то на меня, потом стал бить лапой себе в грудь и беззвучно разевать рот, как политик на демонстрации, которую смотришь по телевизору с выключенным звуком. Сидор с любопытством застыл у завалинки. Он не понимал, что происходит, но чуял важность момента и не спешил уходить, поочередно стреляя глазками то в спину богатыря, то на меня.