Татьяна Шевченко - Пришельцы с планеты Дураков

– Прелестно!

– Чудесно!

– Превосходно!

– Просто замечательно!

– Вот это – другое дело!

Так комментировали советники увиденное. Профессор Пучеглазов щелкнул большим и средним пальцами правой руки, и Поганкин снова нажал кнопку на пульте управления, только на этот раз желтого цвета. Стекло "уплыло" вверх, а за окном снова была видна картина мирного и заботливого строительства трех малышей.

– Браво, господин Пучеглазов! – похвалил Подлякс.

– Браво!

– Молодец! – послышались голоса одобрения.

– С такими окнами нам бояться нечего, – сказал восхищенно Подлякс, они – очень сильно помогут нам в воспитании нового поколения. Но на этом научные труды и достижения профессора Пучеглазова не заканчиваются. Прошу Вас, профессор, продолжайте.

Профессор, еще больше выпучив глаза от удовольствия, начал презентацию своего последнего "детища".

– Используя основную идею и цель только что увиденного вами стекла, я, не меняя основной формулы, попробовал уменьшить толщину этого стекла и придать ему другую форму. Проведя бесчисленное количество лабораторных опытов, мне это удалось. Я это сделал для того, чтобы в самом начале облегчить работу новым педагогам – выпускникам Дурацкого Университета Руководителей Активных Кривляк. Я изобрел волшебные очки. Такого вы еще не видели! Эти очки с особыми съемными линзами ежедневно будут носить все учащиеся наших особых классов. Линзы окрашены в различные цвета, их цель усилить восприятие молодого, неподготовленного мозга той информации, которая будет закладываться в их головы учителями, точнее – нашими педагогами. Волшебные очки позволят расширить кругозор и быстрее усвоить плохие человеческие качества любому ребенку. Одновременно будут забываться хорошие манеры. Если вы любили только ябедничать, то, надев оранжевые очки, вы сможете без труда стать, например, жадным. Для появления слез и жалоб будет нужен зеленый цвет. Синий цвет искажает размеры одушевленных и неодушевленных предметов. А если у вас есть желание научиться жульничать вставьте фиолетовые линзы и так далее. Чем чаще ребенок будет надевать эти очки и чем дольше их носить, тем быстрее он станет таким, как население нашей планеты. Дело в том, что детский мозг – это компьютер, на который можно записывать различные программы. Главная задача, которую перед нами поставил господин Подлякс, состоит в том, чтобы программы, которые разработало Его Подлейшество, оставались в детских головах НАВСЕГДА.

Профессор открыл коробку, в которой лежала большая груда готовых очков с разноцветными линзами.

– Эти очки делают практически ту же потрясающую работу, что и стекло, которое вы видели несколько минут назад. Пока наши службы меняют обычные оконные рамы на рамы моего изобретения во всех школах, домах и учреждениях, мы сможем активно начать отравлять жизнь учеников с первого дня нашего пребывания на Земле. Пусть они видят мир в правильном изображении. Надевая очки с разными линзами, дети сначала будут развивать свои способности в школе, а затем нести приобретенный опыт другим людишкам. Специально для первоклассников я протестировал и предложил замечательную схему ношения моих очков. Первое – каждый час они будут должны менять цвет линз в очках. Второе – им категорически будет запрещено снимать очки даже тогда, когда они будут спать. Таким образом, они будут носить очки круглые сутки. Два этих простых действия помогут семилетним детям почти в начале своей жизни стать разносторонними личностями.

Подлякс одобрительно зааплодировал, а все остальные, не скрывая подлизывания, подключились к его Подлейшеству, стараясь как можно громче хлопать в ладоши.

– Я предлагаю наиважнейшей публике испытать мои очки в действии, предложил Профессор.

Поганкин схватил коробку с очками и, низко кланяясь, стал предлагать последнее изобретение Пучеглазова членам Тайного Совета.

Как только советники начали примерять волшебные очки, стразу все оживились.

Одна пара советников надела очки с желтыми линзами.

– Посмотрите, какие у меня новые ботинки, господин Жадилкин! хвастался Заносчиков. – Ни у кого нет таких блестящих пряжек! А Ваши туфли давно пора выбросить на свалку, – и он задрал свой и без того длинный нос высоко вверх.

– Ну и что из этого? – не сдавался Жадилкин, – Зато у Вас, господин Заносчиков, нет такой красивой ленточки на плаще, как у меня. Его Подлейшество лично мне подарил ее на прошлое Рождество!

– Какая у Вас замечательная рожа, господин Крокодилкин! – воскликнула толстая дама, надев очки с голубыми линзами и взглянув на своего соседа, – А зубы, зубы-то у вас между правым глазом и ухом, вот умора! Ха-ха-ха!

– А у Вас, госпожа Жабина, живот надулся еще больше, а рот стал такой огромный, что вылез за пределы лица. Ха-ха-ха! – отвечал Крокодилкин, на котором тоже были надеты очки с голубыми линзами.

– Потрясающее невежество, – полушепотом сказал Подлякс профессору Пучеглазову, – моя школа! Посмотрите, с каким величайшим удовольствием они замечают недостатки друг друга! А Вы, профессор, кажется, сделали сенсацию! Думаю, Вы еще долгое время будете пользоваться уважением окружающих. Вы уже получили патент на новое изобретение?

– Да, конечно, – ответил самодовольно профессор.

– Уверен, что в знаменитую книгу рекордов Гиннеса, которая есть на планете Земля, Вы попадете просто автоматически.

– Надеюсь, – засмеялся Пучеглазов.

Антон Добряков по профессии часовщик – эта профессия ему "досталась" по наследству. И отец, и дед, и даже его прадед были часовщиками. Несмотря на свой довольно молодой возраст (а было ему всего 36 лет) Антон считался отличным мастером. Некоторые марки часов он знал настолько превосходно, что мог их разобрать и собрать с закрытыми глазами. Когда у него было хорошее настроение, или он видел, что у его клиента не так уж густо в кошельке, он часто чинил часы просто так, без денег. У Добрякова было много клиентов, и поэтому в Городулино его знали все.

Антон с двумя дочерьми – близнецами Дашей и Машей – жили в небольшой двухкомнатной квартире. Обстановка в ней была более чем скромная: старенький диван, не менее старый шифоньер, двухярусная детская кровать, стол, пара стульев и небольшой радиоприемник, который им остался от отца Антона. Зато в коридоре была большая кладовка. Здесь находилась груда запасных частей к различным часам, а также и сами часы, которыми уже давно никто не пользовался, но выбросить их Антон не мог, так как это "добро" ему тоже перешло по наследству. В подвале дома располагалась часовая мастерская, и использованных часов здесь было еще больше. Здесь были и современные часы, и настолько древние, что их невозможно было увидеть даже в музее. Можно было назвать все это "старым хламом", но выбросить не поднималась рука. Добряков дорожил каждым винтиком и пружинкой, не говоря уже о самих часах. Антон очень гордился своей коллекцией. И хотя на первый взгляд в ней был страшный беспорядок, при первой необходимости он быстро находил нужную вещь.