Александр Экштейн - Лунные бабочки

Слава Савоев, старший оперуполномоченный, открыл дверцу «Мерседеса-200» рядом с водителем и, повернув к нему голову, сказал:

— Спасибо, дружище, меня только до Ростова подбрось, а далее я сам доберусь.

— Ага, — кивнул мужчина, похожий на предпринимателя средней руки, и, открыв дверцу, попытался выброситься из автомобиля, мчащегося на большой скорости.

— Стой! — перепугался Слава, хватая водителя за плечо одной рукой, а второй удерживая руль. — Ты солому забыл подстелить. — Он без усилий втянул мужчину в салон и заодно захлопнул дверцу, ручку которой судорожно сжимала рука неудавшегося камикадзе. — Думать надо, — упрекнул Слава мужчину. — Не успел бы об асфальт шмякнуться, как на колеса «КамАЗа» намотался бы, что за нами следует. Кошелек в окно уронил, что ли?

— Так ты того… — Мужчина на удивление быстро пришел в себя и ухватился за руль. — Я топлю под сто пятьдесят кэмэ, никого не трогаю, вижу, ты голосуешь, я попутчиков никогда не беру, еду дальше, а ты мне вдруг говоришь: здрасьте, поехали в Ростов, а до Парижа я и сам доберусь. Циркач, что ли? — Он взглянул на Славу и засомневался: — Или привидение?

«Ну и ну, — подумал Слава Савоев. — Вот ведь чуть человека не убил. Теперь, оказывается, придется все учитывать, а я уже успел и забыть, что нужно дожидаться остановки автомобиля, а не садиться на ходу. Быстро же к хорошему привыкаешь».

— Да нет. — Он виновато пожал плечами. — Просто мне в Нахапетово, к родственникам, надо заехать.

Сенатор штата Аризона, куратор от правительства США программы «Хазары», обратился к Джону Карри, руководителю центра подготовки полета на Юпитер и создателю наноускорителя для межпланетного хроногиперболизированного космического корабля.

— Джон, а почему бы вам не осуществить полет куда-нибудь подальше, чем на Юпитер? Например, к чертовой матери?

Джон Карри, лишенный даже рудиментарных признаков чувства юмора в трезвом виде, сразу же под «чертовой матерью» признал планету Плутон, которую именно так и называли в среде астрофизиков, поэтому серьезно ответил Арчибальду Соуксу:

— Она очень опасна, ибо ходит по самому краешку Солнечной системы.

— Я бы на вашем месте оставил Юпитер в покое. — Арчибальд Соукс вытащил из кармана сигару, посмотрел на нее и выбросил в урну. — Слетали бы куда-нибудь в другое место, к спиральному созвездию Треугольник, например, в галактику M33, или еще куда, а, Джон?

Джон Карри наконец-то понял, что Арчибальд Соукс чем-то потрясен и его советам не стоит придавать значение.

— Все нормально, Арчи? — поинтересовался он.

— Вполне, — удивился вопросу сенатор, — более чем…

Но им пришлось прервать беседу. В холл секретного объекта «Янки» вошла Клэр Гатсинг, выглядевшая как монашенка, демонстрирующая одежду для стриптиза на подиуме. На ней было наброшено что-то наподобие рыбацкой сети розового цвета, опускающейся чуть ниже ягодиц, и черные туфли с пятисантиметровыми тонкими каблуками.

— Джони, — она строго посмотрела на жениха, — тебе известно, что свободная женщина никогда не бывает одинокой?

— Это общеизвестная истина, — подошел поцеловать ее Джон Карри. — Красивая женщина всегда не одна и всегда свободна. Это ее рабочее состояние.

— Вы слышали, сенатор? — Клэр бросила взгляд на Арчибальда Соукса и нервно хохотнула. — Он назвал меня проституткой.

— Нет, не слышал. Что будете пить, Клэр? — Соукс подошел к бару.

— Мне хайбол с грейпфрутом. — Клэр на мгновение запнулась, но все-таки добавила: — А вы пропустите стаканчик валиума со льдом.

Когда Соукс вернулся с соком для Клэр Гатсинг, она уже сидела в низком кресле, закинув ногу на ногу, со стороны это выглядело ничуть не слабее полета в другую галактику, и говорила Джону Карри:

— Пикало Фаргон, пытаясь соизмерить погружение кванта в среду неомолекулярного вакуума с результатом моих последних исследований в области андрогенной биотектоники пространственных параллельностей, не учел всего лишь одного — своей ограниченности. С итальянцами всегда так — начинают с пути к звездам, а заканчивают вступлением в гангстерскую организацию.

— Оставь Фаргона в покое, — поморщился Джон Карри, — как и свое увлечение биотектоникой. По-моему, уже давно католическая церковь признает существование Бога, а ты тратишь время на научное обоснование его деятельности. Лучше скажи, твои расчетные данные седьмого узла совпадают с принятыми?

— Совпадают, — кивнула Клэр, не меняя позы.

Мысль о полете на Юпитер возникла вовсе не у Джона Карри и тем более не у Клэр Гатсинг, нет, она возникла на юге Мексики и севере Гватемалы в сотом году нашей эры, когда на месте Нью-Йорка если что и было, то выглядело как вигвамы индейского племени сиу. По каким-то причинам в это время возникла непонятная паническая мода, погубившая колдовскую, великолепно развитую и приспособленную для жизни цивилизацию майя, которая до этого просуществовала более пяти тысяч лет. Десятки городов, вполне сравнимых по величине и превосходящих по коммунальной инфраструктуре Лондон, Париж, Москву и даже Рейкьявик, были покинуты людьми с вызывающей поспешностью в течение одного дня. Майя исчезли. Они оставили после себя обилие иероглифических текстов, самым основным из которых была книга «Киче майя», бесследно исчезнувшая в 1691 году в пещерных библиотеках суфийских мистиков, самого древнего направления иудаизма, брацлавских хасидов, ныне преследуемых раввинами протестантски реформированного иудаизма, обосновавшегося в США. Брацлавские хасиды ведут непримиримую войну с проявлениями атлантизма, обосновавшегося в западной цивилизации. Неизвестно какими путями, но вскоре после Второй мировой войны «Киче майя» оказалась в руках советской разведки и буквально через год в руках ЦРУ. На одной из страниц иероглифического текста «Киче майя», над которым работали в спецлабораториях лингвисты, филологи, астрологи, физики, метафизики, астрофизики, весь засекреченный и охраняемый цвет мировой, вненациональной и внегосударственной науки, были обнаружены формула пространства и формула гиперболического преодоления этого пространства, что позволило группе ученых Лос-Алабамского центра слегка «ковырнуть» нейтрон и открыть такое явление, как фантом нейтрона. Его-то и сумел обобщить и воплотить в наноускорителе для хроногиперболизированного космического корабля Джон Карри, что позволило США говорить о полете на Юпитер в первую очередь, ибо, как гласят листы «Киче майя», человечество Земли вторично, самой первой жизнью они жили на Юпитере, а затем умерли и стали жить круговоротными ущербными жизнями на Земле. Тоска земного человека по совершенству — это тоска по Юпитеру, а тоска по чистоте и радости — это тоска по смерти, из которой нас когда-то изгнали на Юпитер. Одним словом, земляне решили проверить древних «на вшивость» и слетать на Юпитер, кое-что уточнить для себя, выяснить, куда все-таки исчезли майя, действительно ли они и хазары одно и то же, действительно ли Иерусалим был Асгардом, городом богов, прячущих свой лик, и правда ли, что брацлавские хасиды и есть царские хазары, сумевшие попасть на Юпитер мертвыми и вернуться на Землю живыми…