Андрей Черноморченко - Интерферотрон Густава Эшера

Однако подобный взгляд — поверхностный. Мы имеем возможность изложить все воплощения Сифаса Мендозы в строгой (земной) хронологической последовательности, так что проницательный исследователь сам будет в состоянии сделать правильные выводы.

Инкарнация первая. Сифас поначалу был явлен миру в середине XVII века в виде придорожного камня, расположенного на не очень оживленном торговом перекрестке. Им часто пользовались как уборной и люди, и звери. От многочисленных меток он почернел и покрылся мелкими трещинами, но за почти что двести лет сумел сохранить свою целостность. Изредка на нем появлялись надписи, чаще всего похабного содержания, или же сделанные с целью увести неопытного путника в неверном направлении. Конец первого воплощения Сифаса Мендозы наступил, когда двое бродяг разожгли на нем костер, намереваясь поджарить украденного кота, — неожиданно обрушившийся ливень расколол камень на куски, лишенные психических свойств.

Инкарнация вторая. Это была осина, выросшая в неудачном месте: на верхушке каменистого холма, где всегда не хватало воды. Похоже, что и это воплощение Сифаса располагало к нему людей, — всякий прохожий непременно норовил на него помочиться. Последние десять лет полузасохшая осина использовалась для приведения в исполнение смертных приговоров, и, по самым скромным подсчетам, на ней было повешено свыше двухсот человек. Внезапный удар молнии сжег дерево дотла.

Инкарнация третья. Сифас имел большой, хотя и кратковременный, успех в виде чумной палочки. Организмы, в которые он попадал, всегда бурно реагировали на его присутствие, стремясь как можно быстрее поделиться ним со своими знакомыми и родственниками. Мендоза стал крайне популярен в одной из азиатских деревень, однако умышленно устроенный пожар прервал его триумфальную поступь.

Инкарнация четвертая. Едва обзаведясь телом головастика, Сифас тут же был съеден прожорливой рыбой.

Инкарнация пятая. Мендозе повезло в том отношении, что он оказался в утробе молодой, здоровой девушки, имея, таким образом, хорошие шансы для выхода в свет. Однако девица эта совершенно не собиралась предаваться радостям материнства: спустя всего лишь шесть недель после зарождения Сифас был по частям извлечен наружу хирургическими инструментами зловещего вида.

Инкарнация шестая. Первое состоявшееся воплощение Мендозы в человеческом облике, но, следует заметить, не вполне удачное. Родители Сифаса сочетались браком в уже довольно зрелом возрасте. В молодые годы каждый из них употребил невероятное количество всевозможных химических веществ, призванных сорвать с петель двери восприятия. Отец Мендозы был поклонником крайне ядовитых кубинских сигар, дым которых он ежедневно после обильного обеда гасил бутылкой бренди. Мать Сифаса курила очень легкие дамские сигареты — не более трех пачек в день — и предпочитала водку с тоником. Оба регулярно баловались марихуаной. Первые шесть попыток зачатия были неудачными: предшественники нашего объекта исследования не держались в чахлых материнских органах. На помощь были призваны все возможности современной медицины, и после поглощения нескольких флаконов таблеток, прохождения разнообразных процедур и лечения на дорогих курортах Сифас закрепился внутри своей матери, которой к этому времени уже исполнилось сорок девять лет. Беременность, естественно, проходила в обстановке хронического токсикоза, что не помешало, однако, будущей маме поправиться на шестьдесят фунтов. Когда Сифас наконец-то появился на свет, даже привыкшие ко всему акушеры содрогнулись. Младенец представлял собой девочку, одаренную синдромом Дауна, церебральным параличом, заячьей губой, волчьим нёбом, микроцефалией и фантастически расходящимся косоглазием.

Родители безумно любили своего первенца, которого нарекли Киренхаппук. Существовать она могла, правда, только внутри стерильного бокса, напичканного сложнейшей аппаратурой жизнеобеспечения. Любое соприкосновение с окружающим миром представляло для нее смертельную опасность: у ребенка полностью отсутствовал иммунитет. Сифас за свою недолгую жизнь в облике Киренхаппук так и не узнал ласкового прикосновения материнских рук. Когда девочке исполнилось семнадцать и она научилась самостоятельно шевелить мизинцем правой ноги, родители решили взять ее в путешествие в Новую Зеландию на своем реактивном самолете, который был специально переоборудован, чтобы вместить бокс со всеми вспомогательными агрегатами и обслуживающий персонал в количестве двадцати одного человека. До конца первого часа полета оставалось одиннадцать минут, когда с самолетом, следовавшим на высоте семи миль, произошел невероятный случай: в земную атмосферу вторгся крупный астероид (из тех, что именуются Персеидами) и пробил корпус воздушного судна именно в том месте, где находился бокс с Киренхаппук. Даже если бы дитя и смогло перенести прямое попадание в голову космического тела, последовавший затем взрыв топливных баков не оставил ему никаких шансов.

Инкарнация седьмая, заключительная. Сифас был двадцать восьмым ребенком в дружной семье рабочего на плантациях опиумного мака. Мать свою он не помнил; она его — тоже. Когда Сифасу исполнилось два с половиной года, отец его пропил за бутылку текилы отдал воспитанником в школу юных головорезов при вооруженной охране местного наркобарона. В четыре года юный Мендоза уже попадал с расстояния сто ярдов в пикового туза, как смогли убедиться в этом его наставники, прилепившие карту ко лбу проштрафившегося Мендозы-старшего. В семь лет он стал командиром отделения, а в десять — командиром полка «Заря надежды», занимавшегося карательными операциями среди непокорного крестьянского населения. В четырнадцать лет он интригами занял место правящего наркобарона, которого скормил аллигаторам в одной связке со своими соратниками, помогавшими Сифасу прийти к власти. В шестнадцать Мендоза возглавил созданный им «Демократический централизованный фронт народного освобождения имени Трухильо Рамиреса» — полувоенную организацию, развернувшую по всей стране кампанию террора, причем особый упор делался на истреблении католических священников. По мнению Сифаса, ничто так не способствовало укреплению авторитета его фронта, как зрелище взорванного епископа в полном парадном облачении. После двадцати месяцев затяжных боев с правительственными войсками силы Мендозы заняли столицу, по случаю чего устроили революционные празднества с казнями чиновников, раздачей наркотиков, текилы, а также взрывами оставшихся католических храмов. Сифас провозгласил себя временным президентом, оставаясь в этой должности семьдесят пять лет. Для повышения тонуса нации он регулярно устраивал захватнические войны, неизменно завершавшиеся поражениями и вместе с регулярными репрессиями уменьшившие численность населения в три раза. Уцелевшие жители, как отмечалось выше, его обожали.