Лариса Малмыгина - Неприкаянная душа

Отвергнутая жрица любви беззвучно заплакала, прикрывая рыбьи веки высохшими синими кулачками.

За здоровенным детиной пивной наружности летала шустрая маленькая бабенка и, угрожающе размахивая топором, надрывно орала:

— Убью!

Вытаращенные от страха глазищи обросшего щетиной гориллы указывали на то, что он действительно безумно боится щуплой озлобленной тетки.

— Похоже на комедию, — злорадно засмеялась я, — и достаточно потешную.

— Но не дай Бог никому попасть в эту потешную комедию, — пытливо вглядываясь в мои зрачки, отозвался граф.

— И где приземлится наш сундук-самолет? — продолжала я перекрикивать резкие неземные звуки.

— В твоей гостиной, — спокойно ответил дух, — но не беспокойся: мы не разрушим крышу, никого не задавим и не испугаем, так как в квартире пусто, если не считать бездельника Карлоса и злыдню Марго.

— Почему ты не любишь их, дорогой? — расстроилась я.

— Потому что они терпеть не могут меня, — хмуря густые брови, проворчал Страшная Сила.

Да, это было для меня новостью.

Земля приближалась с космической скоростью, превращаясь из футбольного мяча в огромную плоскую лепешку.

— Сейчас разобьемся! — вцепляясь во всесильного спутника, в ужасе заорала я.

— Закрой глаза, — втягивая в себя мое тело, хладнокровно посоветовал Повелитель Стихий.

И я закрыла глаза. А когда открыла их, то заплакала от радости. Знакомая небогатая обстановка, раскачивающаяся от ног верхних соседей люстра, разбросанные по углам вещи, а посреди всего этого великолепия — сияющий Карлос, позади которого маячила загадочная черная кошка.

— Алиса! — хватая меня за руки, зарыдал верный толстячок. — Где же ты так долго пропадала, Алиса?

— Я расскажу тебе обо всем, милый, — обнимая преданного друга, всхлипнула я, — но только потом. А сейчас поведай: как вы тут без меня жили?

— У Алины — сын Алешка. У Олега — дочка Аленка. Им уже больше года, — патетично возвестил домовой, стараясь обнаружить в моем лице хоть малейшее удивление.

— Больше года? — оправдывая его надежды, изумилась я. — Но я отсутствовала около двух месяцев! Сейчас, по моим подсчетам, должен быть февраль.

— Время сжимается и разжимается, стоит Страшной Силе только захотеть этого, — метнул на Мадима уничтожающий взгляд Жемчужный.

— И кто-то очень постарался его сжать или разжать, — ласкаясь о мои ноги, с готовностью промяукала Марго. — Кстати, сейчас середина апреля.

Я нагнулась и погладила догадливую кошку.

— Как дела и здоровье у детей и внуков? — поинтересовалась блудная мамаша у нехозяйственного американского дядюшки.

А еще говорят, будто домовые похожи на своих хозяев, или наоборот — хозяева похожи на своих квартирантов.

— Слава Богу, — просиял Карлос, — у них все нормально.

— Почему в квартире такой бардак? — оглядываясь по сторонам, нахмурилась я.

— Так Сергей собирал свои вещи, чтобы снова уйти от тебя, — осуждающе покачал головой Карл Жанович.

— К кому? — зачем-то спросила я.

— К какой-то смазливой девице, вроде секретарше, — сморщила носик кошка.

— Вольному — воля, — ловя на своей особе испытывающий взгляд жениха, вздохнула я. — И вы больше года жили в неубранном помещении?

Шмыгнув носом, Карлос опустил глаза и стал заинтересованно рассматривать малые и большие соринки на вольготно раскинувшемся в гостиной старом шерстяном ковре.

Я усмехнулась и, памятуя о том, что со мной прилетел будущий супруг, направилась к холодильнику, надеясь найти в нем что-нибудь съестное.

Но съестного не было, только в дальнем углу агрегата валялась засохшая морковка.

— Сбегать в магазин? — услужливо поинтересовался материализовавшийся рядом домовой.

— Конечно, — хмыкнула я. — Но чем ты кормил бедную Марго?

— Мы с ней ходили по ресторанам, — похвастался раскрасневшийся Жемчужный.

— И кошку пускали в приличные заведения? — с сарказмом рассмеялась я.

— Маргарита находилась за пазухой, — обрадовался моему хорошему настроению Карлос, — и получала самые лакомые кусочки.

— Не ври, — потягиваясь, фыркнула оскорбленная котяра, — лучшие куски ты съедал сам.

— Не надо ссориться, — поворачиваясь всем корпусом к предательнице, миролюбиво предложил Карл Жанович, — Ну, я пошел. Пока на свете существуют наркоторговцы, славный род Смирновых не умрет с голода.

— Они до сих пор милостиво снабжают тебя деньгами? — язвительно осведомилась я.

— Кто бы их спрашивал! — заговорчески подмигнул мне потусторонний ворюга. — Пока!

Неприязненно рассматривая неприбранную, бедно обставленную квартиру, Повелитель Стихий молчал.

— Нам нужна прислуга, — брезгливо проводя ладонью по пыльной поверхности обеденного стола, безапелляционно заявил он.

— А куда делась твоя сверхъестественная сила? — удивилась я. — Во Франции ты и не вспоминал о лакеях.

— Это было во Франции, — поморщился господин граф.

Вздохнув, я начала расталкивать вещи по своим местам.

— Давай пропылесошу, — поморщилось Его Сиятельство, неуверенно обхватывая привыкшими разрушать руками свирепо рычащий, но безобидный агрегат.

Встав на задние лапки, Марго цепляла острыми коготками разбросанную одежду и складывала ее в кучку, чтобы потом мне удобнее было убирать ее в шкафы.

И тогда дух включил пылесос. Тот, обрадованный всеобщим вниманием, радостно взвизгнул и загудел, добросовестно всасывая в голодную пасть то, что безвольно валялось на полу около года. Кто-то неистово забарабанил в дверь. Поглядев в глазок, я убедилась, что в коридоре пусто.

— Верхним соседям не нравится шум? — спросила я озабоченную уборкой дома кошку.

— Они шумят сами, — утомленно присаживаясь на задние лапки, отмахнулась она. — Теперь Трухлявины, упиваясь до собачьего состояния, обходятся без гостей.

— Следовательно, нам не грозит тишина, — удрученно протянула я.

— Ну, это мы еще посмотрим, — сдвинув сундук, чтобы пропылесосить за ним, погрозил потолку пальцем Страшная Сила.

И снова барабанная дробь разорвала наступивший было покой.

— Наверное, пришел Карлос, — решила я и пошла запускать его в дом.

Но в коридоре никого не было.

— Что за чертовщина, — растерялась я и нечаянно взглянула на резной ящик.

— О, всемогущий Зевс, освободи безвинных пленников! — отчаянно завопили из импровизированного транспортного средства.

Отшвырнув ни в чем не повинного металлического помощника по хозяйству, взбешенный Повелитель Стихий бросился к крылатому контейнеру, рывком открыл его и обнаружил вместо парчовых тряпок двоих жалких, перепуганных безбилетников.

— Онорина! — бросилась я к подруге, цепляющейся за покрывшегося холодным потом Фария. — Как я рада, что снова вижу тебя!