Terry Pratchett - Мелкие боги (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

Брута опустился на колени. Лев открыл один покрытый коркой желтый глаз, он был слишком слаб даже для того, чтобы открыть челюсти.

— Ты умрешь, ты погибнешь, — запричитал Ом. — У меня не останется верующих и…

В анатомии животных Брута разбирался крайне слабо — хотя некоторые инквизиторы обладали завидными знаниями о внутренностях человека, в которых было отказано другим людям, лишенным возможности вскрывать тело, пока оно еще живо. Одним словом, занятия медициной в чистом виде в Омнии не поощрялись. Но в каждой деревне был человек, который официально не вправлял кости, ничегошеньки не знал об особенностях некоторых растений и который не попадал в руки квизиции только благодаря хрупкой благодарности пациентов. К услугам такого человека прибегал каждый крестьянин. Острая зубная боль поражает всех, даже сильных верой.

Брута взялся за обломок древка. Лев зарычал.

— Ты можешь с ним поговорить? — спросил Брута.

— Это — животное.

— Как и ты. Ты можешь попытаться успокоить его? Потому что если он разнервничается…

Ом попытался сосредоточиться.

На самом деле мозг льва содержал только боль, постоянно разрастающееся облако которой затеняло даже обычный фоновый голод.

Ом попытался окружить боль, заставить ее уйти… Главное — не думать, что будет, если она все-таки уйдет. Судя по всему, лев ничего не ел вот уже несколько дней.

Когда Брута выдернул наконечник копья, лев недовольно рыкнул.

— Омнианское копье, — сказал Брута. — И рана недавняя. Должно быть, он встретил легионеров, когда те шли в Эфеб. Видимо, они прошли совсем неподалеку.

Брута оторвал кусок рясы и попытался прочистить рану.

— Нам нужно есть его, а не лечить! — заорал Ом. — О чем ты думаешь? Надеешься, что он как-нибудь тебя отблагодарит?

— Он хотел, чтобы ему помогли.

— А скоро он захочет есть — об этом ты не подумал?

— Он так жалобно смотрит.

— Вероятно, никогда не видел недельный запас питания всего на одной паре ног.

Впрочем, это было неправдой. Брута, оказавшись в пустыне, стал таять, словно кубик льда. Это и поддерживало в нем жизнь. Парень был двуногим эквивалентом верблюда.

Брута направился к груде камней, под ногами его хрустели кости и щебень. Плиты образовывали лабиринт полуоткрытых тоннелей и пещер. Судя по запаху, лев жил здесь уже давно и часто болел.

Некоторое время Брута смотрел на ближайшую пещеру.

— Чем тебя так удивило логово льва? — поинтересовался Ом.

— Всего-навсего тем, что туда ведут ступени, — ответил Брута.

Дидактилос буквально чувствовал толпу, заполнившую амбар.

— Сколько народу сюда набилось? — спросил он.

— Сотни! — ответил Бедн. — Сидят даже на стропилах! И… учитель?

— Да?

— Среди людей я заметил пару жрецов и очень много солдат!

— Не волнуйтесь, — успокоил Симони, присоединяясь к ним на временном помосте, сооруженном из бочек для инжира. — Так же, как и вы, они верят в Черепаху. У нас есть друзья в самых неожиданных местах!

— Но я не… — беспомощно произнес Дидактилос.

— Собравшиеся здесь люди ненавидят церковь всеми фибрами души, — провозгласил Симони.

— Но это не…

— Они только и ждут, чтобы кто-нибудь их возглавил!

— Но я никогда…

— Да, да, знаю, ты нас не подведешь. Ты — здравомыслящий человек. Бедн, иди-ка сюда. Хочу познакомить тебя с одним кузнецом.

Дидактилос повернулся лицом к толпе. Он кожей ощущал жар взглядов.

Каждая капля собиралась несколько минут.

Они словно гипнотизировали. Брута смотрел и не мог оторвать глаз. Капли росли почти незаметно, но они так росли и падали уже многие тысячи лет.

— Но как?… — спросил Ом.

— Вода просачивается вниз после дождя, — объяснил Брута. — Скапливается в скалах. Неужели боги не знают таких простых вещей?

— Нам это без надобности. — Ом огляделся. — Пошли отсюда. Не нравится мне это место.

— Всего лишь старый храм. Здесь ничего нет.

— Именно это я и имею в виду.

Храм был наполовину засыпан песком и всяческим мусором. Свет сочился сквозь дырявую крышу и падал на склон, по которому они спустились. Интересно, подумал Брута, сколько источенных ветром камней в пустыне были раньше прекрасными зданиями? Когда-то на этом месте высилась огромная, быть может, величественная башня. А потом пришла пустыня.

Здесь не было слышно даже тихого щебетания богов. Мелкие боги предпочитали держаться подальше от заброшенных храмов — так люди предпочитают держаться подальше от кладбищ. Тишину нарушали только капли воды.

Они капали в небольшое углубление перед сооружением, похожим на алтарь. От углубления вода пробила дорогу к яме, которая казалась поистине бездонной. Рядом валялись несколько статуй, тяжеловесных, однообразных, похожих на вылепленные детьми глиняные фигуры, только воплощенные в граните. Стены когда-то были покрыты барельефами, сейчас осыпавшимися, за исключением нескольких мест, на которых сохранились странные изображения, напоминавшие главным образом щупальца.

— Что за народ здесь жил? — спросил Брута.

— Понятия не имею.

— А какому богу они поклонялись?

— Тоже не знаю.

— Статуи высечены из гранита, но гранита близости нигде нет.

— Значит, они были очень набожными и притащили его откуда-то.

— А алтарная плита испещрена канавками.

— О. Чрезвычайно набожные были люди. Эти канавки предназначены для стока крови.

— Ты действительно думаешь, что здесь приносили в жертву людей?

— Я не знаю! Мне просто не терпится убраться отсюда!

— Почему? Здесь есть вода и прохладно.

— Потому что… здесь жил бог. Могущественный бог. Ему поклонялись тысячи людей. Я чувствую это, понимаешь? Это сочится из стен. Еще один Великий Бог. Обширны были его владения, и могущественно слово. Армии шли вперед во имя его и побеждали, и сражали противника. И все такое прочее. А теперь никто, ни ты, ни я, никто не знает, что это был за бог, как его звали, как он выглядел. Львы ходят на водопой в святое место, а эти мохнатые существа на восьми ногах заползают за алтарь. Кстати, одно из них сидит у твоей ноги, такое с усиками, как ты их называешь? Теперь ты все понимаешь?

— Нет, — ответил Брута.

— Ты не боишься смерти? Ты же человек!

Брута обдумал вопрос. В несколько футах стоял Ворбис и тупо смотрел куда-то вверх.

— Он очнулся, просто не говорит.

— Кого это волнует? Я тебя не о нем спрашивал.

— Ну… иногда… когда я дежурю в катакомбах… в таком месте волей-неволей боишься… я имею в виду, все эти черепа, кости… и в Книге говорится…

— Вот и все, — с горьким торжеством в голосе произнес Ом. — Ты не знаешь. Это и только это удерживает вас от сумасшествия. Неуверенность, надежда на то, что в конечном счете все будет не так уж плохо. Но с богами дело обстоит иначе. Мы как раз знаем. Слышал историю про воробья, летящего через комнату?