Питер Дэвид - Сэр Невпопад из Ниоткуда

Сжимая в объятиях Энтипи, которая, как и я, изнемогала от страсти, я видел перед собой феникса, языки пламени, плясавшие вокруг сказочной птицы. Из неистового огня, который охватил нас обоих, рождалось нечто не менее прекрасное и великое, чем царственная птица. То была любовь, которую я ощутил в своем сердце, когда в пароксизме страсти выкрикнул ее имя. Она тоже звала меня по имени, и голос ее звенел и прерывался от любви…

— Энтипи… — едва не рыдая от счастья, произнес я. — Я люблю тебя…

— Давно пора, черт возьми, — простонала она, и волна наслаждения подхватила нас и понесла в бескрайнюю пучину на своем пенном гребне.

Проснувшись, я тотчас же зажмурился от яркого света, который лился в спальню сквозь незашторенные окна. Голова принцессы покоилась на моем плече. Пушистое одеяло почти целиком сползло на пол, и лишь край его прикрывал бедра и стройные ноги Энтипи, верхняя часть ее тела была обнажена. Я залюбовался ее маленькой, упругой грудью. Между прочим, у принцессы, при всей хрупкости ее сложения, мускулатура была развита неплохо… что она и доказала на практике во время наших ночных акробатических упражнений… Боже, ее высочество оказалась просто ненасытной…

А еще… она и впрямь до вчерашнего вечера была невинной.

Осмысливая эти открытия, я погладил ее по белокурым волосам. Она улыбнулась во сне и еще тесней ко мне прижалась. И я принялся мечтать.

Я мечтал о совместной жизни с Энтипи. Могли бы мы с ней быть счастливы? Мне было трудно ответить самому себе на этот вопрос. Ведь принцесса малость не в себе. Можно ли доверять человеку, который не вполне отвечает за свои поступки? Хотя, если разобраться… Я по крайней мере твердо знал об этой ее особенности и не питал на счет ее высочества никаких иллюзий. Мне следовало, находясь с ней в постоянном и тесном общении, все время быть начеку — и только. Не так уж это и сложно, в конце концов. Я что имею в виду: вот взять, к примеру, Астел. Уж та-то была нормальной во всех отношениях. И бросилась мне на шею, завлекла в свои объятия, а после ограбила и чуть не убила. Вот чем обернулось мое доверие к ней. С Энтипи же о доверии и речи быть не может. Единственное, что не подлежало сомнению, это как раз то, что она неизменно заставляла сомневаться в себе. В этом была пусть извращенная, но все же логика.

Я размечтался о том, как здорово было бы однажды взойти на трон. Рунсибел и Беатрис ведь не вечные. К тому же они так настойчиво подталкивали меня к мысли, что я как раз тот самый герой, портрет которого выткан на гобелене и который должен стать правителем Истерии. Быть может, выдав за меня свою дочь, они через какой-нибудь десяток лет уйдут на покой, а бразды правления вручат нам, то есть мне? И я, Невпопад, стану полновластным хозяином огромной процветающей страны. Или на худой конец помощником Энтипи в нелегком деле управления государством.

Я зримо представил себе, как Морнингстар по моему приказанию двадцать раз обегает вокруг крепости — в полной боевой амуниции. И так каждый день.

Я мечтал о том, как все станут бояться и уважать меня, как я буду упиваться своей почти безграничной властью над всеми без исключения жителями Истерии. Как я в торжественной обстановке объявлю себя героем, появление которого было предсказано.

Давно уже я не ощущал в себе такой полноты жизни, такого прилива сил. Просто-таки другим человеком себя почувствовал.

Энтипи во сне перевернулась на бок и забросила ногу мне на бедро. Бедняжка, наверное, озябла. Но угол одеяла, которым принцесса была укрыта, от этого ее движения с тихим шелестом сполз на пол, и я залюбовался ее стройными, тонкими ногами, округлыми ягодицами. И усмехнулся про себя.

Какие еще мне нужны доказательства того, что мы должны принадлежать друг другу, что мы друг для друга созданы? Ведь вот оно — родимое пятно у нее на бедре, в точности такое же, как у меня, — язычок пламени…

Надо же, какие на свете бывают совпадения. Глядя на эти одинаковые отметины на наших телах, можно подумать… что мы состоим в родстве.

Мне стало трудно дышать. Кожа покрылась мурашками.

Родовая отметина… точная копия моей… знак принадлежности к одной семье, свидетельство близкого родства…

Я всмотрелся в ее лицо, и наихудшие мои опасения подтвердились. Как же я мог прежде этого не замечать?! Такие знакомые черты…

В памяти моей один за другим стали возникать разрозненные эпизоды нашего с ней недолгого общего прошлого… необъяснимые совпадения… Теперь только все встало на свои места. Недаром же королева отправила за ней именно меня, мне одному поручила с ней подружиться. Она материнским инстинктом поняла, что мы с Энтипи сумеем найти общий язык, что мы во многом так похожи… До меня наконец дошло, почему единороги приходили в исступление, стоило нам только проявить нежность друг к другу. Тогда я ошибся, решив, что они собирались отомстить мне за Тэсита, за то, как я с ним поступил. Но дело было в ином: эти легендарные животные знали, что союз между нами стал бы не чем иным, как гнусным кровосмесительством… Боги, она сама вечером сказала, что у нее от природы волосы того же цвета, что и мои… Она похожа на меня, как… Как сестра…

Я так жутко, так отчаянно взвыл от ужаса, что, не сомневаюсь, даже Тэсит, лежа в своей пещере в Приграничном царстве, услыхал этот крик, и мертвый его рот изогнулся в злорадной усмешке, а губы прошептали: «Поделом же тебе!»

МОЙ истошный вопль не просто разбудил Энтипи, он буквально смел ее с постели.

Она взглянула на меня с тревогой. О боже, ее лицо… Которое так походило на мое! Как я мог сразу этого не заметить? А где, интересно, были глаза у всех окружающих? Я продолжал вопить как резаный, как буйнопомешанный. Понимаете, просто перестал собой владеть.

Энтипи решила, что во сне мне привиделся кошмар.

— Невпопад, любовь моя, все хорошо!

Лучезарно улыбнувшись, она подошла ко мне, а я от нее отпрянул, вытаращив глаза так, что они едва из орбит не вывалились. Принцесса погладила меня по щеке и потянулась было, чтобы запечатлеть на ней нежный утренний поцелуй, но это исторгло из моей глотки еще более пронзительный крик. Не переставая визжать и завывать, я бросился к кровати, сорвал с нее кружевную простыню и завернулся в нее. Я старался держаться как можно дальше от принцессы.

— Невпопад, опомнись, ты же ведь уже проснулся, день на дворе, тебе приснилось что-то страшное, но это, к счастью, был только сон!

И как, скажите на милость, я мог объяснить ей, что кошмар обрушился на меня вовсе даже не во сне, а вскоре после пробуждения?

Как и следовало ожидать, через несколько секунд дверь содрогнулась под ударами чьего-то тяжелого кулака. Шутка сказать — жених принцессы вопит спросонок, как банши, надо же выяснить, что с ним такое приключилось. Но мне было решительно наплевать, насколько это происшествие может навредить моей репутации при дворе.